Льюис Кэрролл - Алиса в Стране чудес. Перевод Юрия Лифшица

Как вдруг она уткнулась головой в самый потолок. Еще бы! В ней теперь было девять с чем-то футов росту! С золотым ключиком в руках Алиса бросилась к вожделенной дверце. Бедняжка! Могла ли она пробраться в сад, если для того, чтобы вторично взглянуть на него, ей пришлось растянуться на полу? Алиса совсем упала духом, снова уселась на пол и заплакала.

– Как тебе не стыдно? – сквозь слезы спросила она себя. – Сколько можно плакать? Ты ведь уже большая (и это была сущая правда). Прекрати! Прекрати, кому я сказала!

Но слезы все прибывали, постепенно растекались по полу и вскоре покрыли его чуть ли не четырехдюймовым слоем. Алиса уже сидела в огромной луже, когда неподалеку раздался дробный перестук чьих-то ножек. Алиса мигом перестала плакать, и уже ничто не мешало ей наблюдать за развитием событий. В зал вбежал Белый Кролик, в умопомрачительном наряде, с парой белых лайковых перчаток в левой лапе и с большим веером – в правой. Он мелко-мелко перебирал ножками и повторял как заведенный:

– Ох уж эта Герцогиня! Если я задержусь, она мне задаст!

Алиса впервые находилась в таком отчаянном положении; ей поневоле пришлось просить помощи у первого встречного.

– Скажите, пожалуйста, сэр… – обратилась она к пробегавшему мимо Кролику.

Тот испуганно подскочил, выронил перчатки и веер и во мгновение ока исчез в темноте.

Алиса подняла вещи Кролика и принялась обмахиваться веером, – в зале было невыносимо жарко.

– Ну и денек у меня сегодня! – сказала она. – Чудной какой-то. Еще вчера все было по-старому. Может быть, этой ночью я перестала быть самою собой? Попробуем разобраться. Итак, я проснулась сегодня утром или не я? По-моему, я уже с утра была сама не своя. Но если я непохожа на себя, спрашивается, кто же я такая теперь? Ну и головоломка!

Алиса принялась по очереди вспоминать своих подруг по школе – не превратилась ли она в кого-нибудь из них?

– Во-первых, – принялась рассуждать Алиса, – волосы у меня по-прежнему короткие, – значит, я не Ада. Во-вторых, я кое-что знаю и умею, – стало быть, я и не Мэри. Притом она – это одно, а я – совсем другое. Прямо голова кругом идет! Стоп! Если я все еще Алиса, мне должна быть известна таблица умножения. Посмотрим: четырежды пять – двенадцать, четырежды шесть – тринадцать, четырежды семь – четырнадцать… Кажется, неправильно: так я и до двадцати не доберусь! Что-то мне сегодня не умножается. Интересно, что будет с географией? Лондон – столица Парижа, Париж – столица Рима, Рим… Вот так история! Не вышло ничего! Как это похоже на Мэри! Ладно, последняя попытка: прочту-ка я «Робин-Бобин Барабек». Эти стихи я знаю с детства.

Она уселась поудобнее, положила руки на колени, как во время урока, и начала… каким-то не своим – хриплым – голосом читать незнакомые строчки:

– И стихи как будто не те, – сказала бедная Алиса, снова собираясь заплакать. – Неужели я теперь Мэри? Неужели мне придется жить в их противном домишке? Мэри такая глупая: только и знает зубрить уроки и никогда не гуляет! Значит, теперь я буду заниматься с утра до вечера? Да ни за что на свете! Раз я Мэри, никуда я отсюда не уйду. А если ее папа и мама заглянут сюда и скажут: «Доченька, иди домой!»? Я отвечу так: «Домой-то, может, я и пойду, только вы сперва объясните мне, кто я есть. Если меня это устроит, так тому и быть, если нет, – оставьте меня в покое, пока я не переменюсь!». Ах! – воскликнула Алиса и залилась слезами. – Почему бы им не заглянуть сюда именно сейчас! Я так страдаю от одиночества!

С этими словами она непроизвольно натянула на руку перчатку Кролика. Удивительное дело, – перчатка наделась! «Этого не может быть! – подумала Алиса. – Кажется, я снова стала маленькой». Чтобы проверить свою догадку, она бросилась столику. Нет, она не просто уменьшилась (в ней теперь было не более двух футов росту!), но продолжала прямо на глазах сокращаться в размерах!

«Это из-за веера!» – догадалась Алиса и отбросила его в сторону. И вовремя! Еще чуть-чуть – и она уменьшилась бы до предела!

– Вот здорово! – сказала Алиса, чувствуя одновременно и страх от пережитой опасности и радость избавления от нее. – Теперь – в сад!

Увы! дверца по-прежнему была заперта, а ключик по-прежнему лежал на стеклянном столике.

– Что же это такое! – огорчилась бедняжка. – Почему никогда не бывает по-моему? И никогда в жизни я не была еще такой маленькой, никогда!

Вдруг она поскользнулась и мгновение спустя – бултых! – по самое горло погрузилась в соленую воду. «Это, наверное, море, – неизвестно почему решила Алиса. – Значит, я поеду домой на поезде».

(Она только однажды была на море и не представляла его без кабинок для переодевания, без детишек, играющих на песке с совочками и ведерками, без отелей для отдыхающих и без железнодорожного вокзала, расположенного поблизости.)

Она ошиблась: это было не море, а озеро; она сама и наплакала его, когда была очень большой девочкой.

– Нечего было столько реветь! – сердилась Алиса, плавая взад-вперед в собственных слезах в поисках берега. – Надо же! Выплакать все слезы, да еще, чего доброго, утонуть в них! Хотя я первая удивилась бы, если бы это произошло! Впрочем, сегодня приходится удивляться буквально всему!

Неподалеку раздался сильный плеск. Алиса решила посмотреть, кто бы это мог быть. На первый взгляд, неведомое водоплавающее походило не то на морского котика, не то на бегемотика. Алиса пригляделась, сравнила размеры зверя со своими прежними размерами и поняла: ее товарищем по несчастью оказалась обыкновенная мышь.

«Может ли воспитанная девочка, – засомневалась Алиса, – начинать беседу первой? Боюсь, Мышь не захочет мне отвечать. И немудрено: сегодня было и не такое. Ладно, попробую – не укусит же она меня».

И Алиса рискнула.

– О Мауси! Не подскажете ли, как выбраться из этой противной лужи? О Мауси, если бы вы знали, до чего мне надоело плавать!

(Алиса никогда прежде не общалась с мышами, но к этой Мыши – неизвестно почему – обратилась по всем правилам латинской грамматики. Как-то раз Алиса сунула нос в учебник латыни, которую изучала сестра, и наткнулась там на страницу со сплошными мышами: мауси, опять мауси, снова мауси, и наконец – о мауси!)

Мышь без особого интереса окинула ее взглядом, прищурилась и с достоинством (как показалось Алисе) промолчала.

«Она что, ничего не поняла? – подумала Алиса. – Может быть, она иностранка? Если да, то, скорее всего, француженка и попала сюда вместе с войсками Наполеона Бурбонапарта ».