Людмила Плешивцева - Митина азбука

– Опять жалеешь? Хочешь, чтобы твоё сердце прямо сейчас остановилось? Ничего с этой птицей не случится, найдёт что поклевать на улице, – проворчала та, но просьбу все же выполнила.

И случилось чудо. Жалость вдруг почувствовала небольшое облегчение. А у Жестокости, смотревшей на подбирающего крошки голубя, как-то странно блеснули глаза.

Когда Жестокость в следующий раз заглянула к сестре, то в тот же момент на окошко приземлились синички. Их тоже лютой зимой спасла Жалость. И опять больная попросила Жестокость о милости.

– Покорми и их, сестра, пожалуйста. Они, возможно, голодны. Дай им немного льняного семени.

Не хотела и их кормить бессердечная девушка, но подумала, что сестра скоро умрет, почему бы не выполнить её последнюю просьбу.

Когда она кормила птичек, то заметила среди них одну слабенькую, без лапки. Ей не досталось зёрен: их едва хватило здоровым птицам. Бедняжка раскачивалась на одной тоненькой ножке и открывала клювик, будто пыталась сказать: «Ну оставьте мне хоть одно зёрнышко». В её маленьком тельце сердечко билось так сильно, что пёрышки в этом месте слегка подрагивали. Тут что-то произошло с сердцем Жестокости. Она принесла горсть зёрен и высыпала перед бедной птичкой. Та, склевав зерно, не улетела вслед за подругами, а, взмахнув крылышками, взлетела на створку окна и запела чудесную песню. Ту самую, которой после долгой зимы её подруги-синички встречают солнышко и весну. Она будто благодарила девушку, а может, так отдавала кусочек своего сердца той, которая спасла её зимой от лютой гибели. И случилось ещё одно чудо. На щеках больной сестры появился румянец. Она улыбнулась. А Жестокость вдруг почувствовала, что там, где находится сердце, у неё что-то шевельнулось.

– Нет, хватит с меня благотворительности, – подумала она. Сестре уже не помочь. А мне её проблемы совсем не нужны.

Но только она об этом подумала, как за окном послышался какой-то шум. Девушка выглянула в окно и увидела старушку, грязную, тощую. Так обычно выглядят бездомные, ночующие где попало люди. Рядом со старухой вертели хвостами и заливисто лаяли такие же тощие и грязные собаки.

– Убирайся отсюда вместе со своими собаками, – выглянув из окна, замахала руками на непрошенных гостей девушка. – Немедленно убирайся!

– Да, да, мы сейчас уйдем, но сначала дай мне, пожалуйста, хотя бы кусочек хлебушка.

Еще вчера Жестокость ни за что не откликнулась бы на просьбу старухи, но сейчас достала засохшие куски, которые сама уже не стала бы есть. и подошла к с окну. Старушка, склонившись над одной из собак, гладила её, что-то ласково говорила, словно успокаивала. Девушка пригляделась. Лапы бедного животного были очень распухшими, кровоточили. В какой-то момент собака повернула морду в сторону девушки, и та увидела в глазах её то, чего раньше никогда не замечала. Она увидела в них страдание и тоску. Впервые душа Жестокости затрепетала. Она начала лихорадочно засовывать в холщовый мешок всё, что попадалось под руку: хлеб, яблоки, другие продукты. Сердце её при этом так сильно билось, что, казалось, готово было выскочить наружу и бежать впереди своей хозяйки к той бедной собаке, глаза которой молили о помощи. Наполнив мешок, она заглянула в комнату сестры и остановилась в недоумении. Сестры не было.

– Как? Та ведь уже не вставала с постели несколько дней.

Вдруг со двора послышались смех и голоса. Выглянув в окно, девушка не поверила своим глазам. Сестра стояла рядом со старушкой, о чём-то оживлённо разговаривала с ней, а собаки, весело виляя хвостами, пытались лизнуть её в нос, в лицо, как старую знакомую.

Ты хочешь знать, чем закончилась эта почти сказочная история? А закончилась она очень хорошо. Сестры пригласили старушку в дом, накормили, обогрели и оставили жить у себя. У них не было бабушек, а вот теперь, как подарок судьбы, у них она появилась. Собаки нашли себе приют во дворе. Только ту, с больными лапками, сёстры взяли в дом. Она ведь была самой слабой и нуждалась в помощи. Жалость по-прежнему всем помогала и всех жалела, но сердце её не изнашивалось так сильно, как раньше. Ведь боль за других и жалость ко всем сестры теперь делили на двоих.

В их доме поселилась радость, которую раньше отпугивала Жестокость. Так радостно видеть тех, кому ты помог, с кем ты поделился своей добротой. И Жестокость стала Радостью. А вместе с радостью в дом пришло счастье, потому что там, где радость, там и счастье.

Но… почему эта история почти сказочная? Потому что сказочного и волшебного в ней и нет-то ничего.

Есть в нашем мире и жалость, и жестокость, и безжалостность. Каким быть, каждый выбирает сам. Что выберешь, то и будет с тобой: радость и счастье или ни того, ни другого. А вот сердце… Оно, действительно, может истончиться, на то оно и сердце. Только счастье и радость снова и снова будут возвращать ему силы. Безжалостность же ничего не истончит, потому что там, где нет жалости, там нет сердца. А если нет сердца, то и болеть нечему. Но тогда счастья с радостью тоже нет. Вот такая история.

Бабушка закончила рассказ и увидела, что внук уже спит. Во сне он чему-то улыбался. Может быть, всё-таки успел услышать, чем закончилась сказка, и радовался за сестёр. А может быть, ему снилась другая сказка. Добрая и светлая.

Митя и бабушка с нетерпением ждали осени, когда можно будет отправиться в лес по грибы и ягоды. У них были свои укромные местечки, любимые полянки. Порой целый день проводили среди природы. Брали с собой еду. Долго сидели у костра во время отдыха, слушали лес, наслаждались красотой опушки, на которой обычно устраивали привал. Но вот в прошлом году во время лесных пожаров их любимое местечко пострадало. Всё выгорело: трава, деревья, муравейники. Говорят, кто-то оставил непогашенным костер, а может, возгорание произошло само по себе: мусора-то в лесу много всякого валяется. В сильную жару палящие лучи солнца через любой осколок могут поджечь сухую траву, мох.

В этот раз не лесной пожар, а совсем другая неприятность поджидала Митю и бабушку.

– Бабуль, смотри, что это?

Мальчик стоял рядом с разрушенным муравейником, на поверхности которого чётко отпечатались следы резиновых сапог.

Муравьи сновали вокруг своего разрушенного дома. Было непонятно: хотели они восстановить его или собирали всё необходимое, чтобы уйти от этого страшного места и начать строить новое жилище. Вокруг муравейника валялись пустые пластиковые бутылки, пакеты, клочки бумаги, консервные банки – приметы того, что здесь недавно побывал человек. Он же оставил и ещё один страшный след: израненную рябинку. Деревце росло рядом с муравейником. Оно было ещё молоденьким, но каждую осень, украшенное сочными гроздьями ягод, пурпурной листвой, преображалось. Теперь же ветки свисали, как плети, а раздавленные ягоды напоминали кровь. Мальчику показалось, что рябинка плачет, просит о помощи.