Катерина Зверь - Сказки из воронова крыла

Пусто было в старом храме, уже давно не заходили сюда люди. Достал Даисиро кремень и кресало, разжег старые светильники. Снова стало кругом светло, разогнал свет ночную темноту, отогнал бурю. Присел охотник у подножия статуи доброго Дайкокутэна 1 1 Дайкокутэн (Дайкоку), один из «семи богов удачи» в синтоизме. Бог богатства и достатка, покровитель кухни, снабжающий верующих едой, охранитель дома. , согрелся и задремал.

Вдруг услышал он сквозь сон шум, птичий крик да клекот. Подскочил Даисиро на ноги, схватил свой лук, выглянул наружу. Все еще бушевала гроза, и молнии озаряли небо одна за другой. Сверкнуло раз, сверкнуло два, а на третий раз в свете ярких молний увидел Даисиро в небе двух птиц – большого орла и черного ворона. Бились они, хлопали крыльями, ударяли друг друга клювами, вцеплялись в крылья друг другу когтями. Но куда же ворону против орла? Силен был орел, могуч, и страшными были его когти, мощным был кривой клюв – того и гляди убьет он ворона. Все слабее становился ворон, устав бороться с ветром и врагом, все жалобнее звучал его крик.

Натянул тогда Даисиро тетиву лука, прицелился и выстрелил. Но кругом бушевала гроза, сильный ветер гнал тучи – не убила стрела орла, а лишь ранила его в лапу. Заклекотал орел, еще сильнее захлопал своими огромными крыльями. Выстрелил Даисиро снова, но снова промахнулся – выбила его стрела несколько перьев из орлиного крыла, и унес их ветер. Не успел Даисиро достать третью стрелу, как махнул крыльями орел и полетел прочь. Оглянулся тогда Даисиро по сторонам, но нигде не увидел черного ворона – видно, скрылся тот в темноте ненастной ночи.

Вернулся Даисиро в старый храм, где было тепло и светло, положил свой лук, снова устроился у подножия статуи да так и задремал. Угомонилась буря, стих ветер, злой и холодный ливень превратился в тихий и ласковый дождь – шелестит он себе снаружи, успокаивает, сон нагоняет. Крепко заснул Даисиро, да только слух у него охотничий, годами отточенный: как услышал чьи-то шаги, так и подскочил, и сна как ни бывало.

Обернулся старый охотник на звук шагов и увидел, как вошла под кровлю храма красивая молодая девушка. Ее шелковое кимоно насквозь промокло, а длинные волосы совсем растрепались. Поздоровался с ней старый Даисиро и спросил, кто она такая и как попала сюда в такое ненастье.

Рассказала девушка, что зовут ее Аико, отстала она от своих родных и заблудилась. Ехали они через горный перевал, и тут подстерегли их на тропе разбойники. Хотели они увезти Аико, но смогла она от них убежать. А тут и стемнело совсем, буря поднялась, не знала девушка, куда ей идти и что делать. Увидела свет – и пошла на него, так сюда и вышла.

– Ах ты, бедное дитя, – сказал старый охотник, – сколько же довелось тебе вытерпеть. Посиди здесь со мной до утра, а на рассвете вернемся мы в деревню и расспросим о твоих родных. Не могли они в такую погоду далеко уйти, одна здесь дорога через горы.

Поблагодарила Аико старого охотника, присела рядом с ним. Вытащил Даисиро из сумки оставшиеся лепешки и флягу с рисовым вином, разделил с девушкой скромный ужин.

А как рассвело, вернулись Даисиро с Аико в деревню. Стал охотник расспрашивать соседей, не слыхал ли кто о проезжих путешественниках – но так ничего и не добился. Не видали никого жители деревни, не слыхали: кто ж в такую ночь на улицу нос из дому высунет, кто ж по размытой дороге через горный перевал поедет?

Заплакала тогда Аико: видно, не найти ей своих родных. Пожалел Даисиро девушку и говорит ей:

– Оставайся, дитя, у меня жить, будешь мне дочерью. Живу я небогато, но уж смогу тебя прокормить. А там, глядишь, и родные твои найдутся: ведь и они тебя ищут, не уйдут отсюда далеко.

Утерла Аико слезы и согласилась. Поселилась она в доме у старого Даисиро, стала за хозяйством следить, стирать да стряпать. Хоть и нежными были ее руки, а, видно, к хозяйству привычными – ловко спорилось у нее каждое дело. Не нарадуется Даисиро-охотник на названую дочь: вернется с охоты, а в доме уже чисто, одежда заштопана, а на столике кушанья дожидаются. Но часто видел Даисиро, как грустит его названая дочь, как уходит на дорогу и подолгу смотрит вдаль, словно ждет, что вот-вот покажутся на дороге ее родные. Старался охотник ей помочь, расспрашивал проезжих купцов и других охотников, и проезжих, и посыльных, кому случалось побывать в их краях – но только никто не слышал о родных Аико и ничем не мог помочь бедной девушке. Чтобы прогнать ее тоску, приносил ей Даисиро подарки: цветы с дальних лугов, сладкие фрукты с деревьев, что росли на склоне горы, алые ягоды с диких кустарников. Продавая шкурки добытых зверей, покупал он для Аико на дальней ярмарке яркие ткани, дорогие веера и украшенные гребни. Но скромная девушка не носила ярких тканей, а ходила в своем простом черном кимоно, в котором пришла в ненастную ночь в старый храм, а из ярких тканей сшила она одежды для деревенских модниц.

Со всеми Аико была вежлива и приветлива, и вскоре молва о скромной и трудолюбивой красавице-дочери Даисиро разлетелась по всей деревне, а там и по другим деревням. Стали к Аико женихи приезжать, и простые крестьяне, и сыновья богатых чиновников. Да только не было среди них того, кто пришелся бы Аико по сердцу, и не торопился Даисиро выдавать ее замуж, хоть и предлагали женихи богатые подарки.

Так прошел один месяц, а потом и другой, и вот однажды показался на деревенской дороге всадник в богатых одеждах. К седлу его были привязаны туго набитые мешки, а за его коня можно было купить три деревни целиком и еще целое поле в придачу. Проскакал всадник через всю деревню и остановил коня у ворот дома старого Даисиро.

Аико, которая подметала в это время двор, испугалась и бросилась в дом.

– Что случилось, дитя мое? – спросил ее Даисиро. – Кто напугал тебя?

Рассказала тогда Аико, что приехавший к их дому гость – разбойник, что хотел ее похитить, и стала умолять названого отца не выдавать ее. Велел ей Даисиро спрятаться, а сам пошел гостя встречать. Вышел он во двор и увидел там всадника. Посмотрел на него всадник, и старый охотник так к земле и примерз: столь злым и острым был взгляд гостя, что, казалось, разил в самое сердце, а черты его лица были столь резкими и хищными, словно недобрая рука вырезала их из самого холодного камня.

– Здравствуй, Даисиро-охотник, – проговорил гость, и голос его оказался таким же резким и холодным. – Приехал я издалека за тем, что есть у тебя. Если ты согласишься на мое предложение, я хорошо заплачу тебе.

– Много чего есть у меня, – ответил ему Даисиро. – И дорогие меха, и диковинные перья, и хвосты на шапку, и лапки на удачу. Я охотно уступлю их тебе, господин, если мы сойдемся в цене.