Виктор Кротов - Сурожские сказки

Играла девочка у моря и построила песочный замок.

Потом она выросла и приехала на тот же пляж с сыном. Легла загорать. Вдруг сын зовёт:

– Гляди!

Смотрит – её песочный замок стоит на том же самом месте!..

Прошло ещё несколько лет. Привезла она туда же дочку.

Морем любуется, а дочка тормошит:

– Смотри!

Обернулась женщина – на том же месте тот же песочный замок стоит. «Ну и прочным же он оказался», – подумала она. Но одну башенку всё же подправила.

К этой спящей лохматой собаке на пляже все привыкли. Никто не обращал на неё внимания.

Но стоило кому-нибудь кого-нибудь здесь обидеть, как перед обидчиком вырастал невесть откуда громадный косматый пёс и так разевал пасть, что обидчик мгновенно затихал. И если кто бросал на песок окурок или другой мусор, к нему тоже подскакивал косматый пёс.

Поэтому на этом пляже было тихо и чисто.

Но во время ночного прилива пёс уходил с пляжа. Только морю он разрешал немного побезобразничать.

Убежал маленький дождик от родителей.

Летит, прыскает со смеху, такой ему жизнь вокруг забавной кажется. И почему его тут и там грибным называют? Никаких грибов он ни на кого не сыплет…

Прибежал дождик-озорник на южный пляж. Люди сразу под навес забились. Смешно.

Отбежал – вылезли. И следы его солнце тут же высушило.

Опять наскочил – опять все попрятались!..

Ещё бы играл дождик, да родителей услышал. Отец громыхает, мать слёзы льёт.

– Ага, – хихикнул дождик, – от них вам уже под навесом не укрыться.

На курортной набережной встретились две семьи. Одна говорит:

– Мы с выставки-продажи идём. Там такие картины! Такие украшения! Только дорого.

– А мы с выставки-раздачи, – говорит вторая семья. Вон какие раковины несём. И камни с пейзажами. И кулоны, что к любому платью подойдут. И всё бесплатно.

– Ой, – закричала первая семья. – Где это?

– Да повсюду, – отвечает вторая. – По всему берегу море выставку-раздачу устроило.

Отдыхал Вуву с родителями на юге.

Перед отъездом подошли к прилавку с сувенирами. Вуву выбрал себе наушники из раковин.

– Что ты там услышишь? – фыркнули родители, но купили.

А Вуву не прогадал. Наденет наушники: море со всех сторон шумит, люди смеются, торговцы чебуреки предлагают, водорослями пахнет, ветерок дует, солнышко печёт…

Заберётся Вуву с наушниками в ванну, а вылезет загоревший и просоленный. Такой вот сувенир ему достался.

Детки краба Цапа попросили поймать им человечка, чтобы рассмотреть его.

Подстерёг Цап человека, ухватил, тянет к себе. А человек тянет к себе. Он тоже хотел краба поймать.

Пожалел его Цап, отпустил. Оставил клешню в его руке и вернулся к своим.

– Молодец, – сказала жена. – Клешня отрастёт, а без человечка обойдёмся.

Когда возникали Крымские горы, каждая хотела стать повыше.

Одна Фирейка в Судаке осталась широкой и ровной, без всяких возвышений. Чтобы гуляли ветры и люди. Чтобы росли пахучие травы.

Так и было много тысячелетий. А потом на Фирейке стали дома строить…

Она только вздохнула:

– Эх, где же вы ветром и запахом дышать будете?..

Загорал на пляже альпинист. Он покорил множество вершин. Вспоминал их и жалел, что никак нельзя их все сразу увидеть.

Стал он горсточку песка разглядывать. И вдруг заметил: каждая песчинка в точности похожа на какую-нибудь из гор, где он бывал или хоть на картинке видел.

Тихо ссыпал он песчинки обратно. Вдруг и по этим горам альпинисты лазают?..

Высунулось из земли древнее окаменелое существо. Говорит прохожему:

– Вези меня в музей. Я вам столько про древность раскажу, не пожалеете.

– Нет у нас тут музея, – отвечает человек. – А мне тебя слушать некогда.

И ушёл.

Зарылось окаменелое существо обратно и думает: «Неужели им ещё миллион лет нужен, чтобы музей завести?..»

Два вулкана, муж и жена, пошли как-то вечером прогуляться.

По дороге заспорили о своём происхождении.

– Я из хорошей семьи, – кричала вулканша, – а ты изверг!

– Я родом из Греции! – грохотал муж. – Моим предком был сам Гефест. Изверг, говоришь? Могу и извергнуться!.

Тут началось такое взаимное извержение, что дым окутал обоих, а когда рассеялся, то их уже не было.

Среди Крымских гор стоит одна особая гора. Высокая не высокая, широкая не широкая, а вершина у неё вся поросла ветром.

Но чтобы разглядеть это, особое зрение нужно – как у Алима. Он увидел заросли ветра, да и выкопал себе молоденький ветерок. В своём дворе посадил.

С годами разросся ветер, стал двор защищать. Никакой чужой ветер не впустит. Нужен дождь – нагонит тучи. Не нужен – разгонит.

Ещё бы: очень уж хорошо Алим за ним ухаживал.

Родилась у дороги дочка. Своевольная – страсть! Убежала от матери, да ещё в горы забрела.

Мать бранится: вот беспутная!

А дочка вверх-вниз носится, вершинами да обрывами любуется. То туда развернётся, то сюда. Совсем, кажется, запуталась от восторга.

Мать переживает.

А люди едут и говорят:

– Скучно на ровной дороге. Скорее бы на горную свернуть. Вот там ехать – заглядение!

Несколько бугорков заспорили, кто выше. Самый маленький говорит:

– Что мы спорим? Вон над нами гора выше всех нас.

– Нет, – услышал он в ответ, – я просто пригорок. Есть над нами и настоящая гора.

– Что вы, – вздохнула гора, – вот надо мной гора, так гора.

Так и пошли вздыхать горы, одна другой выше. Все, кроме одной: её вершина поднималась над всеми ними, и её предгорьями все они были.

Жила Тюша в доме возле Крымской горы.

Книг у них было мало, зато горная фея научила Тюшу читать камни. Возьмёшь камень в руку и видишь всё, что вокруг этого камня происходило миллион лет назад.

– Ох, сколько у меня камней – несчитаных, нечитаных!.. – радовалась Тюша.

Вот только грузовики к горе приезжали. Нагружают камни и везут куда-нибудь на стройку.

– Сколько интересного увезли, – жалела Тюша. – Ну ничего, через миллион лет кто-нибудь и об этом прочтёт.

В незапамятные времена, когда расплавленная внутренняя магма Земли подступала к самой поверхности, жили вокруг Сурожской бухты жалозавры.

Они протыкали жалом почву и пили магму. Их украшали самые разнообразные гребни: у кого на спине, у кого на голове, у кого на хвосте. И веером гребни растопыривались, и султаном стояли.