Людмила Миловацкая - Голубые города

– Приветствуем тебя, альма-матер! – зычным басом пропел Виктор.

Стоящие рядом девчонки прикрыли ладошками уши и засмеялись.

– Ну, Рыбкин, ты даешь!

– Не Рыбкин, а Рыбин, – лениво огрызнулся Виктор. – Прошу не путать!

Оглядев его с ног до головы, Сережа Велихов безапелляционно изрек:

– Не, Рыбина, ты явно перерос. Отныне и навсегда ты у нас будешь Рыбищевым. Не возражаешь?

– Рыбищев? А что, звучит благородно, почти как Радищев. Ладно, – милостиво согласился Виктор, – согласен! Ну, чего вы топчетесь на месте? Десятый «А» уже прошел.

– Раньше сядем, скорее выйдем, – хохмили ребята, с показной обреченностью шагая по широкой лестнице. Небрежность слов и нарочитое равнодушие, однако, не могли скрыть их волнения и радости от встречи со школой.

Очень скоро в школе первые дни эйфории сменились суровыми буднями. Учителя, один за другим, стращали ребят предстоящими трудностями: огромный объем информации, неразбериха с учебниками, противоречивые слухи о новых правилах тестирования… В общем, началось!

Но и в утомительной череде школьных пятидневок случались удивительные, даже приятные события.

Одним из самых сильных потрясений был урок английского. Нина Петровна, учительница английского, не дала ученикам времени на раскачку: решила устроить зачет.

– Я понимаю, что за лето вы могли кое-что подзабыть.

– Кое-что! – нервно захихикали на «камчатке».

– Уверена, каждый из вас способен вспомнить несколько десятков слов, расхожих фраз и составить из них маленький рассказ на тему «Как я провел лето». Даю на подготовку десять минут.

Митька, подняв глаза к потолку, стал нашептывать навязшие в зубах строчки из учебников пятого, шестого класса.

Витька Рыбин сидел как на иголках. Пытаясь услышать и запомнить хотя бы парочку простеньких фраз, крутил головой на сто восемьдесят градусов, совал свой нос в тетради товарищей.

Ниночка, пытаясь унять его чрезмерную активность, сделала уже несколько замечаний. Витька замирал на месте, но через минуту по всему классу снова раздавался его «шепот»:

– Как правильно сказать: «Я провел каникулы на берегу моря»? Наташ, как по-английски «подводное плавание»? – и прочее в этом роде.

От него отмахивались, подсказывали, нетерпеливо повторяли. В общем, шуму от него было…

Наконец, терпение «англичанки» лопнуло. Встав из-за стола, Ниночка громко произнесла:

– Рыбин, гоу он, – и указала пальцем на дверь.

Тот сразу сник, сгорбился и поплелся к выходу.

– Гоонь, гоонь отсюда, – ехидничал Петька Белкин, сосед по парте. Он был обижен на Виктора: на перемене угостил его булкой, дал отщипнуть кусочек, а тот отхватил так, что самому Петьке ничего не досталось.

– Я не хотел, так получилось, – оправдывался Витька.

– Тебя что, дома не кормят?

– Кормят, да только через час я уже снова есть хочу.

– У тебя в животе, наверное, глист поселился, – поджал губы Петя. Ему хотелось сказать еще что-нибудь обидное, но новоприобретенные габариты приятеля вынуждали воздержаться.

После ухода Вити в классе стало необычайно тихо. Все сосредоточенно работали, и вдруг из коридора раздался грохот падающего тяжелого предмета.

– Рыбищев не снес позора. Перекинул веревочку через перекладину и стул из-под себя выбил, – не удержался от комментариев классный остряк-самоучка Саша Семенов.

Все засмеялись. Ниночка, приоткрыв дверь, выглянула в коридор.

– Нина Петровна, это не я, честное слово. Это тетя Зина щетку уронила.

– «Щетку уронила». – повторила за ним Зинаида Ивановна, школьная уборщица. – Выхожу с инвентарем из туалета, а из-за двери мне шепотом: «Здрасте». Я обернулась, думала – ребенок, а там мужик стоит огромный. Спасибо, жива осталась. Теперь-то я его узнала, наш это мальчик, только очень уж вырос!

– Ну, ладно, Витя, заходи в класс, – вздохнула Нина Петровна. – Садись, сиди тихо. Сегодня я тебя не буду спрашивать. – И сразу же бодро произнесла: – Итак, кто начнет? Наташа Нечаева? Пожалуйста.

– Наталья, тяни время, – шипели с последних парт.

Наталья с видимым удовольствием начала рассказ о днях, проведенных в Англии.

– Достаточно, – Ниночка остановила ее выразительное повествование минут через пять. Со всех сторон послышались разочарованные вздохи.

– Не можем же мы лишить удовольствия поделиться своими впечатлениями и других ребят. Вот, например… – Ниночка обвела взглядом притихшую аудиторию. – Коля Кирсанов. Наверняка у него тоже есть что рассказать.

Дима толкнул приятеля локтем. Тот очнулся от своих мыслей и на одном дыхании выдал маленький рассказ о лете. Говорил он почти без запинок, используя при этом незнакомые слова и сложные фразы, – в школе таких точно не проходили!. Одноклассники, не веря своим ушам, обернулись на «камчатку». У Нины Петровны глаза сделались вдвое больше обычного.

– Прекрасно, прекрасно. Но что за произношение?

– Должно быть, вологодское, – издевательским тоном произнесла Наташа.

– Ошибаешься, – также по-английски вступился за друга Дима. – Этот акцент присущ жителям северных районов Англии, в частности так говорят в Шотландии. Странно, что ты этого не знаешь. – Димка сел на место с чувством выполненного долга.

После урока, на перемене, друзьям не удалось обсудить удивительное происшествие – одноклассники, один за другим, подходили к ним, чтобы выразить восхищение:

– Да, утерли вы нос Нечаевой!

– А Велихов, вообще, в осадок выпал!

– Ну, удивили! Уважаю! Может, расскажете на досуге, откуда в вологодском лесу появились шотландцы?

– Из Шотландии, разумеется! – пытались отшутиться ребята.

Между тем сами виновники торжества были потрясены не меньше других: откуда что взялось?

– Стало быть, общение с англичанами не прошло даром. Вроде и говорили не так часто, а слова сами собой откуда-то выплывают, – радостно удивлялся Димка.

– Да слова мы давно знали. Плохо или хорошо, сколько лет в школе повторяли одно и то же! Другое дело, боялись их произносить вслух, стеснялись своего произношения. А там мы говорили, не думая, как надо складывать губы в трубочку, куда девать язык. Нас понимали – и это главное.

Николай осторожно приоткрыл дверь. Самурай, как всегда, ждал его у самого порога дверей. Родители говорили, что котенок непостижимым образом загодя чувствовал его приход.

– Мы уж знаем, если он уселся на дверной коврик, мордочкой к двери, ты на подходе к дому, – смеялась мама.

Бросив сумку в угол, Николай подхватил котенка на руки. Самурай потерся мордочкой о подбородок, мурлыкнул, спрыгнул на пол и, поминутно оглядываясь на хозяина, побежал на кухню.

– Та-а-к, что у нас здесь? – Николай открыл холодильник. Ничего интересного там не оказалось. Дежурная кастрюлька со вчерашним супом, скучного вида приплюснутые котлеты.