Борис Карлов - Новые приключения Незнайки: Снова на Луне

– Кто здесь?..

В ответ послышалось глухое ворчание, а в следующее мгновение у самого её носа возникла плюшевая медвежья морда.

– Ррр-рр-рр-ррр!.. – грозно сказала морда.

Несколько секунд Медуница смотрела на неё, широко раскрыв глаза, а затем, взмахнув руками, с пронзительным криком «Медведь! Медведь!..» упала навзничь и с необычайной быстротой на четвереньках выбежала из замка.

Её подняли на ноги и окружили.

Чувствуя, что шутка не совсем удалась, Шпунтик вылез из-под ёлки и сел на лавочку в стороне, дожидаясь, что будет дальше.

Докторша держалась за левую руку и беспрестанно охала. Запястье распухло и болело; необходимо было срочно отвезти её в больницу и наложить тугую повязку.

Винтик подогнал «Метелицу» прямо на лёд катка, Медуницу и нянечек усадили в кабину, и снегоход тотчас сорвался с места.

В это время в больнице, как мы помним, коротал время один-единственный пациент по имени Шурупчик. Его палата стараниями нянечек и посетителей была украшена пахучими еловыми ветками и бумажными гирляндами, перед кроватью стоял телевизор, а стол и тумбочка были заставлены угощениями.

Заслышав гудение приближающегося снегохода, он вскочил с кровати и выбежал на порог, чтобы встретить Винтика и похвастать перед ним усовершенствованиями, которые придумал и воплотил здесь за истекшие сутки.

Однако поначалу вместо Винтика он увидел вылезавшую из кабины Медуницу, которую с двух сторон заботливо поддерживали нянечки и которая немедленно ему закричала:

– Больной, что вы себе позволяете! Сейчас же вернитесь в палату, вам противопоказан холод!

Шурупчик вернулся в кровать, а Медуницу повели в процедурный кабинет, где нужно было срочно наложить на руку повязку, а может быть, даже и гипс.

Винтик подсел было к Шурупчику, но тут появились нянечки и пожаловались, что не могут открыть в больнице ни одну дверь.

Шурупчик расплылся в самодовольной улыбке. Он поднялся с кровати и начал демонстрировать плоды своей технической мысли. Его решение было остроумным и эффектным, однако практическое его воплощение повергло Медуницу в ужас: все двери, окна, шкафчики с медикаментами, краны и даже крышка на унитазе открывались посредством хлопка в ладоши, на который реагировали настроенные специальным образом датчики.

Все праздники когда-нибудь заканчиваются, и уже через день после новогоднего бала Незнайка проснулся в своей комнате, в доме на улице Колокольчиков. В первую минуту всё случившееся – и поездка, и Синеглазка, и ледяной замок – всё показалось ему волшебным сном. Потом он вспомнил обратную дорогу и прощание, которое не обошлось без нескольких пролитых слезинок (со стороны малышек, конечно).

А здесь всё оставалось по-прежнему, будто и не было никакого праздника. Внизу гремел посудой, приготовляясь к завтраку, охотник Пулька. Он разговаривал со своей собакой, но, поскольку Булька не отвечал, казалось, что Пулька говорит сам с собой. Из-за стенки доносилось шуршание бумаги и конвертов. Незнайка вспомнил про письмо и вскочил с кровати. Наспех одевшись, он решительно направился к своему прославленному соседу.

Пончик теперь работал над вторым кругом своей корреспонденции. На отправленные им ответы поклонницам («О прекрасная невидимая Собеседница») пришли горы взволнованных писем, каждое из которых занимало добрый десяток, а то и два десятка страниц. Пончик любил читать их во время послеобеденного отдыха. А с утра он занимался изготовлением второй очереди ответов по новому, сочинённому поэтом Цветиком образцу.

В эти ответы Пончик вкладывал теперь ещё и фото со своим изображением, которое Тюбик по его просьбе отретушировал так, что лицо героя приобрело слегка надменный и разочарованный вид – как раз такой, какой особенно нравится малышкам.

Получив в ателье целую коробку фотографий, а также новый текст письма и новые стихи от Цветика, Пончик взялся за работу.

Когда Незнайка заглянул в нему в комнату, Пончик старательно, высунув язык, выводил новый текст письма, начинавшийся словами: «Кажется, у нас завязалась переписка. Но к чему приведёт этот легкомысленный флирт? Моя одинокая душа изранена кознями врагов и высушена предательством близких…»

Увидев, что Незнайка читает, заглядывая через его плечо, Пончик быстро прикрыл написанное рукою.

– Чего тебе?

– Мне? Ничего. Просто так, зашёл поздороваться.

Незнайка с беззаботным видом провёл пальцами по корешкам лежавших на столе толстых папок с подшитыми в них письмами от поклонниц. Все папки были аккуратно размечены в алфавитном порядке – от «А» до «Я».

– Говорят, вы там хорошо повеселились? – сказал Пончик.

– Где? – рассеянно ответил Незнайка, незаметно выискивая папку на букву «С».

– Ну там, у малышек, в Зелёном городе.

– Так, ничего особенного.

– А Винтику и Шпунтику понравилось.

– Меня здесь не искали?

– А чего тебя искать? Все так и знали, что ты с ними уехал.

– Так уж и знали?

Свою записку Незнайка в комнате не нашел и теперь опасался, что она всплывёт в самый неподходящий момент. И зря, потому что Знайка её давно выбросил и забыл о ней.

– Будто в Змеевку трудно позвонить.

– Понятно…

– Слушай, а чего это ты у меня роешься?

– Так, хочу уточнить кое-что.

Пончик поднялся со стула и рукой отстранил Незнайку от своих папок.

– Вот иди к себе, там и уточняй.

Незнайка толкнул Пончика, и тот плюхнулся обратно на стул.

– Сиди, израненная душа. Заморочили всем головы вместе с Цветиком. Я вот ещё пойду с ним поговорю…

Пончик молчал, в удивлении раскрыв рот.

Наконец в папке нашлось письмо от Синеглазки, на конверте которого значилось: «Цветочный город, ул. Колокольчиков, Незнайке».

– Здесь что написано? Читай!

Пончик пролепетал адрес.

– Это тебе письмо? Тебе? Тебе? Тебе? Тебе?..

С каждым словом Незнайка наотмашь щёлкал героя по носу сложенным пополам конвертом.

– Так ведь они пачками приходят!.. Я конверты даже не читаю, только обратный адрес…

– Так вот впредь читай, а не то узнаешь по-настоящему, что такое «козни врагов и предательство близких». Будешь ты у меня и израненный, и высушенный, понял?

– По-онял, – всхлипнул Пончик, утирая нос.

Незнайка вернулся к себе и стал читать запоздало дошедшее до него письмо от Синеглазки. Оно было просто и мило написано, в нём не было упрёков в зазнайстве и забывчивости. «Вы можете мне не отвечать, просто у меня сейчас такое настроение, – писала она. – А если хотите, приезжайте к нам на ёлку. Будьте уверены, что не пожалеете».