Борис Карлов - Новые приключения Незнайки: Снова на Луне

Обрадованный столь изящным выходом из ситуации, Пончик перестал дрожать, снова обрёл завидный сон и аппетит, а также прежнее благостное расположение духа. И когда в газетах опубликовали окончательные списки, Пончик не стал паниковать и падать в обморок. Он был спокоен и уверен в себе, а при встречах со знакомыми только вздыхал:

– Что ж, если я там нужнее, пусть будет так. Если надо снова кого-нибудь спасать, я не посмотрю ни на что…

И коротышки смотрели на него с восхищением.

Неожиданно для всех на экранах снова замаячила физиономия опозоренного профессора Злючкина. Правдами и неправдами добившись эфирного времени у знакомого директора телецентра (в свое время профессор помогал перевозить ему мебель на новую квартиру), он выступил с надрывной покаянной речью, в которой умолял дать ему возможность любой ценой искупить свою вину перед обществом.

Злючкин просил взять его в полёт и выпустить на Луну без скафандра, чтобы его муки стали его искуплением.

Слёзы ручьями текли по его лицу, и зрители если не простили его, то искренне пожалели. О том, что обилие слёз на щеках профессора было вызвано загодя натертой и упрятанной в носовой платок свежей луковицей, догадывался только находившийся поблизости ведущий, которого и самого прошибло слезой.

Злючкин говорил о том, что не имел в виду ничего дурного и только собирался повеселить публику, переодевшись космическим пришельцем. Конечно, он бы сбросил наряд и всё объяснил и они бы все вместе посмеялись, но всегда находится какой-нибудь один (цензурный писк), который не понимает шуток, не будем произносить имена, и вот его, хорошего коротышку, уже торопятся признать негодяем и мошенником.

– Хорошо, что тепПРФФерь, когда всё разъяснилось, – говорил Злючкин, – я могу опять честно смотреть в глаза моим согражданам, ради счастья и покоя которых я готов пойти на всё. В доказательстПРФФво я готов выйти на поверхность Луны без скафандра и даже совсем без одежды…

После такой передачи на телевидение обрушился шквал звонков от зрителей, которые требовали немедленно зачислить Злючкина в состав экспедиции. Однако они просили всё-таки не отнимать у него одежду и выдать ему скафандр, какой положен всем космонавтам. Проникшись жалостью к плачущему профессору, они говорили, что нельзя так поступать с коротышкой, даже если он виноват, и отнимать у него надежду на будущее; что он, конечно, постарается проявить себя в этом космическом походе и сможет полностью перемениться.

Комиссия не смогла устоять перед столь единодушным порывом общественного мнения, и пр. Злючкин был зачислен в состав экспедиции. Сам он понимал, что это его единственный шанс вернуться к активной деятельности после объявленного ему бойкота со стороны СМИ и коллег по работе. Он рассчитывал отсидеться в ракете, а если представится возможность, как-нибудь отличиться, не подвергая себя опасности.

Опубликованные вскоре списки участников экспедиции состояли из трёх граф, в первой из которых значилось имя участника, во второй – его профессия или область знаний, в третьей же отмечалось, был ли означенный коротышка когда-нибудь раньше на Луне или нет.

При заполнении второй графы определенную трудность вызвали формулировки, касающиеся Пончика и Незнайки, поскольку никакой профессией и даже более или менее полезными знаниями ни тот, ни другой не обладали. Формально Незнайку брали из-за того, что он мог пригодиться как знаток жизни подлунного мира. По этой же причине мог в принципе пригодиться и Пончик, но он, как мы знаем, вообще никуда не летел. После некоторых колебаний их область знаний определили как «социальную психологию подлунного общества». Стоит ли говорить, какое удовольствие получили оба лоботряса от такой формулировки.

Первую ракету с экипажем сталкеров, отправляющуюся под внешнюю оболочку Луны, решили назвать «ЗОВ» – по первым буквам имён её конструкторов Знайки, Огонька и Винтика. Строго говоря, это была старая ракета «Луна-4», спешно усовершенствованная и модернизированная силами этих трех специалистов.

Вторую ракету с экипажем наблюдателей, остающуюся в резерве на поверхности Луны, назвали «ФиС» – по первым буквам имен её конструкторов Фуксии и Селёдочки.

Окончательные, утверждённые Большим научным советом списки выглядели следующим образом.

РАКЕТА «ЗОВ» (сталкеры)

1. Знайка практик-универсал был

2. Огонёк практик-универсал нет

3. Пилюлькин врач, химик был

4. Винтик механик, программист был

5. Шпунтик механик был

6. Пончик социальный психолог был

7. Незнайка социальный психолог был

8. «Дружок» робот нет

РАКЕТА «ФиС» (наблюдатели)

1. Ярило теоретик нет

2. Злючкин теоретик нет

3. Фуксия конструктор ракет была

4. Селёдочка конструктор ракет была

5. Стекляшкин астроном был

6. Кроха корреспондент ТВ нет

7. Буравчик многопроф. Инженер нет

8. Смекайло писатель нет

Такая расстановка сил Знайку, командира экипажа первой ракеты, вполне устраивала. Прежде всего потому, что в число сталкеров попадало минимальное количество коротышек. Пончик, как известно, не летел, а «Дружок» не был коротышкой. Знайка вообще не переносил любого рода коллективной деятельности, справедливо полагая, что одни только мешают другим.

Как только технику и экипажи в ускоренном порядке подготовили к экспедиции, на другой же день был назначен вылет.

В утро, назначенное для старта, над Космическим городком бушевал снегопад. Уборочные машины едва успевали расчищать стартовую площадку, а снег всё сыпал и сыпал. В связи с погодными условиями вылет задерживался, хотя ракеты класса «Луна» могли в принципе взлетать в любую погоду.

В доме на улице Колокольчиков малыши сидели за чаем, притихшие, и слушали, как Знайка в коридоре разговаривает по телефону с академиком Ярилой. Первый настаивал на вылете в назначенное время, второй – на отсрочке.

– Поймите наконец, – горячился Знайка, – что ракета в считанные минуты окажется выше облаков… Какое может быть налипание снега?.. Пусть даже так, но в верхних слоях атмосферы корпус нагреется до температуры… Это не предположение, господин академик, это факт!.. Очень рад, что сумел вас убедить. Прекрасно. Не позднее двенадцати. Будем надеяться. Спасибо…

Другая ракета, с экипажем наблюдателей, вылетала двумя часами позже из Звёздного городка, находившегося поблизости от Солнечного города, где, кстати говоря, было солнечно и ясно. Синоптики обещали, что в ближайшие часы облачность рассеется и над Космическим городком.