Анна Устинова - Загадка сорвавшейся встречи

Слова Каменного Муму пришлись не по душе попугаю. Сперва он издал такой звук, будто захлебывается от возмущения. Затем очень мужественным голосом воскликнул:

– На бар-рикады!

Подскочив к Герасиму, Птичка Божья попытался клюнуть его в другую лодыжку, но враг на сей раз оказался проворным и ретировался в сторону.

– Игр-ра без пр-равил, – мрачно констатировал попугай.

– Как раз по правилам, курица недожаренная! – мстительно хохотнул Герасим. – Не любишь проигрывать!

Попугай отвернулся и с оскорбленным видом прошествовал в коридор. Оттуда послышался его жалобный голос:

– Бабуш-шка! Кошмар-р!

– Шантажист проклятый, – вновь опускаясь в кресло, проворчал Муму.

– Так как очередная встреча двух враждующих попугаев завершилась, – Варвара кинула на Муму исполненный убийственной иронии взгляд, – думаю, мы снова можем заняться делом.

– Делом? – с пафосом переспросил Муму. – В такой обстановке?

– Извини, – с характерной своей полуулыбкой отозвалась Маргарита. – Другой обстановки у меня нет.

– Ну, значит, продолжим, – призвал всех к порядку Луна. – По-моему, твоя версия, Герка, вполне имеет право на существование. В принципе если люди встречаются с такими предосторожностями в Пушкинском, то, скорее всего, им что-то нужно именно там.

– И наверняка их интересуют не копии или слепки, – добавил Иван.

– Я тоже так думаю, – поддержал его Луна. – Уж рисковать, так по-крупному.

– Положим, слепки-то как раз есть очень крупные, – сказала Варя. – Например, статуя Давида. Только тащить ее ох как тяжело. Даже вдвоем.

– Даже вдесятером! – развеселился Павел. И, представив себе, как десятеро неизвестных в масках, надрываясь и кряхтя, тащат по Пречистенке гигантского микеланджеловского Давида, мальчик добавил: – Тяжело и слишком заметно.

– Нет. Они охотятся за каким-то подлинным шедевром, – в третий раз повторил Герасим.

– Именно, – продолжал Павел. – И скорее всего, не очень большим. Например, сопрут какого-нибудь импрессиониста. Холст с подрамника срежут. Свернут в рулончик – и вместе с ним на улицу.

– Вот-вот, – подхватил Иван. – Так сказать, легко, удобно, компактно. А выручка – сразу несколько десятков миллионов долларов.

– Ребята, вы серьезно? – с изумлением посмотрела на друзей Маргарита. – Там же везде сигнализация, охрана, камеры наблюдения. Не говоря уж о том, что в каждом зале сидит по отдельной бабушке.

– Сигнализацию в таких случаях грабители отрубают. Бабушек отвлекают. И с камерами тоже что-нибудь делают, – столь уверенным тоном изрек Муму, словно сам каждый день воровал по шедевру из какого-нибудь музея.

– Ах ты, Мумушечко наше Каменное, – просюсюкала Варя. – Если бы все было так просто, музеи живописи давно бы опустели и закрылись.

– Это совсем не просто, но есть грабители высокого класса, которые крадут шедевры, – с чувством собственного достоинства ответил Герасим. – И тогда происходят кражи века.

– Кражи века обычно долго и тщательно готовятся, – гнула свое Варя.

– А кто тебе сказал, что эту кражу не подготовили? – внимательно посмотрел на нее Иван.

– Конечно, конечно, – тряхнула золотистыми кудряшками девочка. – Так тщательно, Ваня, готовили, что брякнули о готовящемся ограблении первому попавшемуся и совершенно незнакомому Луне.

– Ну, Варька, ты чего-то совсем уже! – воскликнул Павел. – Они ведь не знали, что я незнакомый и первый попавшийся. Ответь я своим нормальным голосом, этот тип наверняка тут же просек бы, что не туда попал, и положил бы трубку.

– Да-а, – тихим голосом протянула Марго. – Вот так великие замыслы рушатся по вине какого-то непрожеванного бутерброда.

– Кстати, теперь я почти уверен, что эти типы готовились давно и тщательно, – вдруг осенило Павла. – Мне ведь сказали: «Пароль остается прежним». Значит, им уже пользовались.

– То есть, – подхватил Иван, – ты хочешь сказать, что они где-то уже что-то украли?

– Вполне вероятно, – подтвердил Луна.

– И при этом исполнители не знакомы друг с другом? – спросила Варя.

– Скорее всего, – откликнулся Павел. – Иначе зачем пароль?

– Не проще ли сперва познакомиться? – удивился Иван.

– Вот именно, – усмехнулась Варя. – Как-никак они общее дело делают.

– Как раз в таких делах лучше не знать друг друга, – не поддержал ее шутку Павел. – Дело очень опасное. Риск велик. Непосредственный исполнитель может попасться. Но он никого не знает, кроме посредника. Поэтому раскрутить всю цепочку почти невозможно.

– И многие из подобных ограблений так и остаются нераскрытыми, – тоном ментора заявил Каменное Муму.

– Огр-рабление века! – вернувшись в гостиную, громко провозгласил попугай.

– Тише, Птичка, – молитвенно сложила ладони Марго. – А то бабушка услышит.

– Бабуш-шка! Бабуш-шка! – радостно проорал Птичка Божья. – Огр-рабление века!

Ребята испуганно переглянулись. Им было чего опасаться. Старшее поколение всех пятерых семейств крайне неодобрительно относилось к успешной детективной деятельности своих отпрысков, которым с начала этого учебного года удалось самостоятельно раскрыть целых шесть опасных преступлений. Если бабушка Марго заподозрит, что внучка и ее четверо друзей вновь напали на какую-то тайну, это немедленно станет известно родным остальных ребят. И тогда Команде отчаянных, как называли себя ребята, нечего даже надеяться на успех. Опасаясь за жизнь и здоровье любимых детей, старшее поколение костьми ляжет, чтобы воспрепятствовать новому расследованию. А потому Герасим, строго глянув на попугая, свирепым шепотом приказал:

– Молчи, редиска!

До Птички Божьей, похоже, что-то дошло. Ибо он понизил голос до шепота и объявил:

– Совер-ршенно секр-ретно. Стопр-ро-центный контр-роль качества.

– Не попугай, а гений, – в который раз Иван подивился умственным способностям попугая.

Птичка Божья, мигом расправив зеленую попугайскую грудь, с пафосом провозгласил:

– Я – ор-рел, Гер-расим – тр-рус. Ба-буш-шка! Подр-руга дор-рогая! Телевизор-р! Телевизор-р!

– Иди, иди сюда, мой милый! – раздался из глубины квартиры голос Ариадны Оттобальдовны. – Не мешай ребятам делать газету.

Попугай ушел. Впрочем, газета так и лежала на столе нетронутой. Команда отчаянных сейчас, естественно, была полностью поглощена предстоящей встречей в Пушкинском музее.

– Меня вот что интересует, – задумчиво произнес Герасим. – Они завтра встретятся, чтобы уже воровать или просто для предварительных расчетов и ориентировки на местности?

– Насчет ориентировки не знаю, – пожал плечами Луна. – Но в одном могу вас заверить: ограбление века завтра не произойдет. Потому что там кто-то будет ждать одного Павла. А придет совершенно другой. То есть я.