Вадим Голубев - Природа человека и духа

Правда, биоритмический подбор вероятностен и дает немногое, поскольку для отыскания резонанса лишь по двум месячным биоритмам (что обычно для супругов-ровесников) нужно перебрать тысячу вариантов, а при учете только двух многолетних биоритмов (что желательно при разнице возраста от 3–4 лет) необходимо до 200 тысяч вариантов. Вследствие ограничения выбора местом жительства, сферой деятельности, складом характера и величиной врожденной способности к любви большинство супружеских пар довольствуются резонансами по одному или двум месячным и одному многолетнему биоритмам, и глубокая любовь оказывается поистине подарком судьбы.

Так что все параметры своего биоритма знать незачем, а нужно вдумчиво следовать симпатиям и зову сердца – ответственному испытанию свободного человека, подбирающего родного по душе и духу спутника. И реализующего свободу выбора из родословного перечня. Каждой женщине встречается суженый, надо лишь заметить его, как бы он ни разнился с расхожими идеалами. Шанс его встретить возрастает в сферах жизни, значимых для ума и сердца, и потому в них следует определиться. Без этого даже случаю нелегко пересечь дороги близких людей, живущих в разных измерениях.

Свободный, но не произвольный выбор продолжателя твоей жизни свидетельствует о целесообразности половой любви, направленной на сбережение и прибавление души в родословной череде поколений. Любовь обретает значение принципа естественной евгеники, улучшающей род человеческий. Подобным образом из различных катионов и анионов (в целом символов мужчин и женщин) благодаря электрохимическому сродству и взаимодействиям образуются должные химические соединения и в должном порядке.

Прогрессивное развитие человечества по душевному зову любви придает психофизический смысл выводу Чарлза Дарвина об эволюции биологического вида за счет избирательной репродукции. Высокая любовь и в плотском качестве спасает мир.

Жизнь индивидуума не имеет биологического смысла без преемственной череды поколений, и воспроизведение себя в детях есть святое дело женщины и творческий долг мужчины. Как во всякой деятельности, значимость творения пропорциональна таланту (генетическому потенциалу) и вдохновению (душевности любви) родителей.

Главная ответственность за рождение и воспитание ребенка лежит на женщине, предназначенной для продолжения рода и потому более сексуальной и любящей детей сильнее, чем мужа. Сила половой любви переходит в материнскую любовь, а затем переносится на внуков. Мужчина предназначен в основном для обеспечения семьи и прогресса общества, и первой его заботой является деятельность. Из предназначений женщины и мужчины и происходят их главные радости, как и психологические различия смысла любви. В природе нет формального равноправия, в ней всё уравновешено по своему предназначению: без женщины не будет жизни, без мужчины не будет развития.

Семья есть элементарная биосоциальная ячейка, в основе душевная. При соединении эмоциональной женщины и рационального мужчины сходятся левая и правая половинки протодуши, становящиеся полноценными. Стабилизирующее женское начало дополняется динамичным мужским началом при сплетении женской и мужской нитей ДНК в двойную спираль ДНК ребенка со слиянием врожденного знания родителей. Сочетание полярных начал в иррациональной арифметике любви необходимо и для сотворения душевного ребенка, продолжающего материнский род в новом качестве.

Как бы ни довлел патриархальный канон о мужском роде, мужчина только прививает родословное древо женщины (хранимое митохондриальными ДНК), но новые качества действительно усиливаются селекцией по мужской линии (и тоже по его материнскому роду). Качество плода определяется и задатками, и воспитанием, ведь самое ценное, что можно дать ребенку, – это благородную душу, а самое большее, что можно сделать для него, – это вывести на верную дорогу. Остального он должен добиться трудом.

Можно не вникать в научный смысл любви и семьи, но без них не обойтись, как не обходятся без их зачатков животные, производящие половой отбор в первую очередь среди самцов по степени доминантности, то есть по биополевому потенциалу. Даже нарождающаяся свободная семья не изобретение человека. Все известные у него формы семьи имеют аналоги в животном мире: групповая семья присуща главным образом стадным животным, парная семья – птицам, матриархальная полигамия – рыбам и насекомым, патриархальная полигамия и моногамия – хищникам.

Первобытно-общинный строй жил в групповом браке. Он изначально тяготел к матриархату по причине жизненной важности для присваивающего хозяйства сбора растительной пищи женщинами и ненадежности охотничьей добычи мужчин, притом недолго живущих из-за ее опасности. Групповой брак замыкался в кровнородственной семье, охватывавшей небольшое обособленное племя, какое только и могла прокормить ближайшая округа. Первобытное кровосмешение в плане точных биоритмических резонансов было эффективно для усиления родоплеменных отличий и формирования этнических качеств, но вело к накоплению генетических дефектов и вырождению.

Брачные отношения вырываются из племени и охватывают соседние родственные племена, а на инцест накладывается табу: сначала для родителей и детей, а затем братьев и сестер. Приглушенные современными нравственными запретами резонансные влечения родственников и скрываются за бессознательными сексуальными переживаниями фрейдистского толка. Матриархат преобладал в оседлых племенах, где групповой брак благодаря любви поднялся до открытого парного брака, который обеспечивался общинной собственностью и общим содержанием детей. Наследование родового имени по материнской линии отметило хранительницу генотипа, но ненадолго.

Вместе с производящим хозяйством приходят частная собственность и патриархат с владением женщинами в виде полигамии или моногамии. Отцовский род закрепил значение селекции по мужским генетически выдающимся линиям, которые породили могущественные семьи, а в итоге города и государства, набирающие мужскую силу. Современное дряхление государства сопровождается ослаблением и распадом патриархальной семьи с возвратом парного брака в виде гражданского (свободного).

Чем свободнее от материальных цепей любовь, тем менее страшится зависимости от избранной души, делающей жизнь полноценной и одаривающей желанным ребенком, – плодом нерасчетливой женской любви. Однако современный брак практически вернулся к свободе первобытного группового брака, опуская стереотипами массовой культуры идеал любви. Всем высшим животным присуще избирательное спаривание, но оно регулируется георитмами и не используется помимо прямого назначения. Только человек заимел право на своевольные половые отношения, но право ответственное, ибо опущение любви карается бессилием души. Потому так распространяются фригидность и бесплодие, особенно на рациональном Западе, кинувшемся за женщинами на Восток.