Ядвига Яскевич - Философия и методология науки. Вопросы и ответы. Полный курс подготовки к кандидатскому экзамену

В чем специфика метафизической рефлексии в средневековой философии?

В средневековой философии метафизика выступает как высшая форма познания бытия , которая подчинена сверхразумному знанию , данному в откровении. Великий систематик Фома Аквинский (1225–1274) блестящим образом обосновывает отождествление первой философии, метафизики и теологии (познание Божественного). Первая философия – это познание высшей причины, Бога как творца. Первая философия и называется так, поскольку рассматривает первые причины вещей. Метафизика рассматривает сущее и то, что относится к нему. Восприятие аристотелевской философии складывается таким образом, что в результате возникает догматика не только веры, но и самой первой философии. Свободное «вопрошание» человека невозможно для средневековья в силу того, что в эту эпоху существовали совершенно иные мировоззренческие установки, связанные с идеями Бога как творца мира, Его познанием как высшей причины и обоснованием Его бытия. Этому способствовало и то, что в метафизических сочинениях Аристотеля была намечена специфическая связь между первой философией и теологией.

Какова суть метафизической проблематики в новоевропейской философии?

Метафизика Нового времени вышла из границ проблемного поля, очерченного теологией, и, пройдя этап пантеистической натурфилософии Возрождения, растворявшей Бога в природе, объектом своего исследования сделала природу.

Традиционная проблематика философии рассматривается метафизиками Нового времени под углом зрения новой науки , воплощением же научности становится математическое естествознание. Из этого следовало, что само знание должно быть абсолютно достоверным. Метафизика Нового времени выдвигает задачу переработать всю традиционную проблематику в духе соответствующей строгости и тем самым возвести метафизику на ступень абсолютной науки. Проблема абсолютной достоверности знания становится основной для новоевропейской философии. Метафизика превращается в метафизику познания. Идеал строгости, на который была ориентирована метафизика Нового времени, хорошо выразил французский математик, физик, религиозный философ и писатель Блез Паскаль (1623–1662) в своем знаменитом афоризме: «Все, что превышает геометрию, превосходит и нас». Своим основным сочинением «Наукоучение» немецкий философ и общественный деятель Иоганн Готлиб Фихте (1762–1814) подчеркивал, что наукоучение – это наука, имеющая своим предметом науку в абсолютном смысле и потому обосновывающая метафизику. Проблема достоверности метафизического познания становится определяющей в развитии новоевропейской метафизики.

Какой принцип Р. Декарт принимал за основу философского мышления?

Характерной особенностью эпохи Нового времени является то, что начиная с Декарта в философском проблемном поле центральное место занимает «Я», сознание, разум, личность, дух. Это говорит о том, что в новой метафизике в результате размещения самосознания в центр проблематики ставится под вопрос само вопрошающее «Я», правда, весьма своеобразным способом. Включение «Я», самосознания в метафизику осуществляется таким образом, что как раз «Я» и не ставится под вопрос. Дело в том, что «Я» и сознание утверждаются в качестве надежнейшего и бесспорнейшего фундамента этой метафизики. В основу философского мышления Декарт требовал положить принцип очевидности или непосредственной достоверности, тождественной требованию проверки всякого знания с помощью естественного разума.

Какова роль Б. Паскаля в актуализации проблемы человека в новоевропейской философии?

В эпоху Нового времени, ориентированную на строгость и точность, в лице Б. Паскаля, немало сделавшего в обосновании идеалов математического естествознания, мы видим мыслителя, который со всей остротой поставил вопрос о границах научности , о необходимости обращения к доводам сердца , отличным от доводов разума, к таким состояниям человека, как непостоянство, хрупкость, тоска, беспокойство, трагичность. Это, несомненно, расширяло горизонты традиционной метафизики, порождая фундаментальное настроение философствования, когда метафизическая мысль захватывает и бытие, и понимающего человека, ставя под вопрос само присутствие человека в мире (в отличие от картезианской установки, в принципе, не ставящей само присутствие под вопрос, поскольку считалось, что все поддается абсолютно строгому и чистому доказательству и обоснованию).

Чем обусловлен кризис метафизики в XVIII в.?

В XVIII в. в результате становления отдельных наук и их самоопределения метафизика испытывала кризис, вырождаясь порою в догматическое систематизаторство, построение всеобъемлющей системы философского знания. Учебные руководства по философским дисциплинам с многочисленными классификациями философского знания служили основой образования вплоть до появления критической философии И. Канта.

Какой предстает метафизика в критической философии И. Канта? Какое место в ней отводится временности, конечности бытия и логике?

И. Канта не устраивала догматическая метафизика, забывшая о сути человеческого бытия, он чутко уловил внутренние проблемы предшествующей метафизики и предпринял попытку ее критического анализа и обоснования другого способа философствования. Заслуга Канта – в признании того, что внутренняя возможность и необходимость метафизики (ее сущность) в основе своей опираются и поддерживаются при помощи более изначальной разработки и обостренного сохранения проблемы конечности человеческого бытия, его временности. В соответствии с этим понимание бытия и конечности наличного бытия , или своего подлинного существования , в книге Канта «Критика чистого разума» (1781) проецируется на время как основное определение конечности в человеке. Несомненно, обоснование конечности в человеке предполагало экзистенциальную интерпретацию долга, совести и смерти. Метафизику Кант считал завершением культуры человеческого разума. Для него предметы метафизики, математики и естествознания совершенно различны. Он ввел разделение метафизики на метафизику природы и метафизику нравов.

Ошибки старой метафизики порождаются некритическим распространением деятельности рассудка за пределы возможного опыта. Метафизика как умозрительное познание сущего возможна, с точки зрения И. Канта, как систематическое знание, выведенное из чистого разума.

Однако в своем поиске основополагания метафизики Кант, как указывает немецкий философ Мартин Хайдеггер (1889–1976), поколебал в качестве возможной основы и руководства для метафизики логику, господство разума и рассудка. Логика утрачивала свое, с давних пор подготовленное преимущество в метафизике, ее идея становилась сомнительной, поскольку центральную метафизическую функцию в критике чистого разума приобретает время , выступающее в сущностном единстве с силой воображения как форма восприятия, как априорная форма чувственности. В своей тончайшей и глубочайшей интерпретации критики чистого разума М. Хайдеггер приходит к выводу, что И. Кант должен был как-то предчувствовать этот крах господства логики в метафизике, если он мог сказать об основном характере бытия, возможности и действительности (у Канта – наличное бытие), что возможность, наличное бытие и необходимость пока еще никто не может объяснить иначе как через очевидную тавтологию, если бы хотели почерпнуть их определение единственно из чистого рассудка.