Степан Карпенков - Концепции современного естествознания

Путь к очевидности, как полагал И.А. Ильин, лежит через сомнения. Если они истинные, глубокие, то это и есть не что иное, как «жажда очевидности», т. е. первозданной истины, которая наполняет человека светом осознанности бытия и высоким смыслом собственной устремленности. Тогда сам предмет светит нам, «свидетельствует» о самом себе, говорит безмолвным, но могучим языком и окончательно убеждает нас. Тогда мы переживаем полную ясность, «четкую достоверность» (Лейбниц), счастье встречи, после которой не будет разлуки.

Любой человек, какими бы интеллектуальными способностями не обладал, может познавать разумом лишь небольшую часть окружающего мира – наблюдаемый мир, называемый в космологии Метагалактикой и ограниченный космологическим горизонтом. Однако даже в Метагалактике нам известно лишь немногое в пределах естественнонаучного познания, наиболее доступного для сравнительно небольшой ее части – макромира – мира объектов и явлений, с которыми человек сталкивается в повседневной жизни и где можно измерять, взвешивать, т. е. ставить эксперименты и проводить опыты. К таким объектам относится и сам человек, и познать самого себя оказалось не менее легкой задачей, чем познать невидимые невооруженным глазом удаленные от нас на бесконечно большие расстояния непознанные объекты мегамира.

Способность глубоко воспринимать познаваемый объект, собранность и пророческая интуиция – все эти качества важны для познания естественно-научной истины. Среди них особую роль играет интуиция – способность постижения истины путем прямого ее усмотрения без обоснования с помощью доказательств. Интуиция зарождается в подсознании без предварительного логического рассуждения. «Нет ясного логического пути к научной истине, ее надо угадать некоторым интуитивным скачком мышления», – говорил Альберт Эйнштейн (1879–1955).

В основе естественно-научного познания окружающего мира лежит сложная творческая работа, включающая сознательную и подсознательную деятельность мозга. Особенности и специфика такой деятельности придают индивидуальный характер даже решению разными учеными одной и той же естественно-научной проблемы. «И хотя представители различных школ считают свой стиль единственно правильным, разные направления дополняют и стимулируют друг друга; истина не зависит от того, каким способом к ней приближаться», – сказал российский физик-теоретик А.Б. Мигдал (1911–1991).

Несмотря на индивидуальность и специфику решения разных и даже одних и тех же научных задач, можно назвать вполне определенные правила научного познания:

– ничего не принимать за истинное, что не представляется ясным и отчетливым;

– трудные вопросы делить на столько частей, сколько нужно для их разрешения;

– начинать исследование с самых простых и легко познаваемых объектов и восходить постепенно к познанию трудных и сложных;

– останавливаться на всех подробностях, на все обращать внимание, чтобы быть уверенным, что ничего не упущено.

Эти простые и понятные правила впервые сформулировал Рене Декарт. Они составляют сущность метода познания Декарта. Как писал сам ученый, именно этим четырем правилам он отдавал предпочтение среди множества правил логики – науки о способах доказательств и опровержений. Метод познания Декарта в одинаковой мере применим как для естественно-научного, так и гуманитарного познания.

Естественно-научные знания играют важную и определяющую роль в процессе познания окружающего мира. «Что касается материальных наук, то они кажутся мне прямой дорогой к любой научной истине… Сумма знаний берет значительную долю своей ценности от идей, полученных путем проведения аналогий с материальными науками…», – утверждал выдающийся английский физик Дж.К. Максвелл (1831– 1879).

Достоверность научных знаний.В процессе развития естествознания всегда возникал вопрос, в какой мере можно доверять научным результатам, т. е. вопрос о достоверности научных результатов и качестве работы ученого. Приходится констатировать, что научная продукция на своем пути к истине переполнена множеством ошибок. Вне зависимости от характера и природы происхождения ошибочные результаты не только сдерживают поступательный процесс познания, но и могут в ряде случаев привести к авариям, катастрофам и трагическим последствиям. Так, относительно недавно американский космический аппарат для исследования Марса потерпел аварию. Причина ее в том, что компьютерные программы для управления тормозными двигателями и для расчета траектории составлялись с учетом разных единиц измерения тяги.

Иногда результаты исследований оказываются ошибочными не в том объективном смысле, что некоторые утверждения и представления со временем дополняются, уточняются и уступают место новым и что все естественно-научные экспериментальные результаты сопровождаются вполне определенной абсолютной ошибкой, а в гораздо более простом смысле, когда ошибочные формулы, неверные доказательства, несоответствие фундаментальным законам естествознания приводят к неправильным результатам.

Для проверки качества научной продукции проводится ее контроль: экспертиза, рецензирование и оппонирование. Экспертиза – это исследование специалистом каких-либо вопросов, решение которых требует специальных знаний в области науки, техники и т. д. Рецензирование заключается в составлении отзыва на научную работу перед ее публикацией. Оценку научной ценности диссертационной работы или доклада называют оппонированием.

Вот некоторые цифры, характеризующие эффективность контроля предлагаемых патентуемых материалов. Например, в результате экспертизы 208 975 заявок на изобретения, поданных в Национальный совет изобретений США, выявлено, что всего лишь 8615 (около 4 %) из них не противоречило здравому смыслу, а реализовано только 106 (менее 0,05 %) заявок. Поистине, как у поэта: «…изводит единого слова ради тысячи тонн словесной руды».

До недавнего времени в отечественных академических и центральных отраслевых журналах после рецензирования была опубликована примерно одна из пяти представленных работ. Добросовестное оппонирование позволяет существенно сократить поток несостоятельных кандидатских и докторских диссертаций.

Вместе с тем следует признать, что и экспертиза, и рецензирование, и оппонирование далеки от совершенства. Можно привести не один пример, когда великие научные идеи отвергались как противоречащие общепринятым взглядам, – это и квантовая гипотеза Макса Планка (1858–1947), и постулаты Нильса Бора (1885–1962) и др. Обобщая свой опыт участия в научной дискуссии и оценивая мнения многих оппонентов, Макс Планк писал: «Великая научная идея редко внедряется путем постепенного убеждения и обращения своих противников, редко бывает, что Савл становится Павлом. В действительности дело происходит так, что оппоненты постепенно вымирают, а растущее поколение с самого начала осваивается с новой идеей…». В целесообразности и эффективности научной полемики в поиске истины сомневался и известный ученый, английский естествоиспытатель Чарлз Дарвин (1809– 1882). На склоне лет он писал: «Я очень рад, что избегал полемики, этим я обязан Лайелю [своему учителю]… Он убедительно советовал мне никогда не ввязываться в полемику, так как от нее не выходит никакого прока, а только тратится время и портится настроение». Однако дискуссию по существу познаваемого объекта нельзя полностью исключать как одно из средств постижения истины. Вспомним известное изречение: в споре рождается истина.