Елена Стародубцева - История и философия науки

Тимофеев-Ресовский Н. Воспоминания / Н. Тимофеев-Ресовский. М.: Вагриус, 2007. 394 с.

Топоров В. Н. Первобытные представления о мире (общий взгляд) / В. Н. Топоров // Очерки истории естественно-научных знаний в древности: сб. ст. / отв. ред. А. Н. Шамин. М.: Наука, 1982. 277 с.

Тоффлер О. Наука и изменение [предисл.] / О. Тоффлер // Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой. 4-е изд., стер. М.: Едиториал УРСС, 2003. 310 с.

Тэн И. – А. История английской литературы / И. – А. Тэн // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX–XX вв.: трактаты, ст., эссе / сост., общ. ред. Г. К. Косикова. М.: Изд-во МГУ, 1987. 510 с.

Франкфорт Г. В преддверии философии: Духовные искания древнего человека / Г. Франкфорт, Г. А. Франкфорт, Дж. Уилсон, Т. Якобсен; отв. ред. и авт. вступ. ст. В. В. Иванов. М.: Наука, 1984. 236 с.

Фрейд З. Введение в психоанализ: лекции / З. Фрейд. СПб.: Алетейя, 1999. 499 с.

Фуко М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук / М. Фуко; вступ. ст. Н. С. Автономовой. СПб.: A-cad; Талисман, 1994. 405 с.

Хайдеггер М. Введение в метафизику / М. Хайдеггер; пер. с нем. Н. О. Гучинской. СПб.: ВРФШ, 1998. 301 с.

Хайдеггер М. Время картины мира / М. Хайдеггер // Новая технократическая волна на Западе: сб. ст. М.: Прогресс, 1986. 450 с.

Хайдеггер М. Наука и осмысление / М. Хайдеггер // Новая технократическая волна на Западе: сб. ст. М.: Прогресс, 1986. 450 с.

Хёйзинга Й. Осень Средневековья: Исследование форм жизненного уклада и форм мышления в XIV и XV веках во Франции и Нидерландах / Хёйзинга Й.; сост. и пер. с нидерл. Д. В. Сильвестрова; коммент. Д. Э. Харитоновича. 3-е изд., испр. М.: Айрис-пресс, 2002. 537 с.

Хлебникова О. В. Образ науки в постмодернизме / О. В. Хлебникова // Эпистемология & философия науки. 2006. Т. 7. № 1. С. 97–110.

Шершеневич Г. Ф. История философии права / Г. Ф. Шершеневич. СПб.: Лань и др., 2001. 525 с.

Шпенглер О. Закат Европы: Очерки морфологии мировой истории: в 2 т. / О. Шпенглер; пер. И. И. Маханькова. М.: Айрис-пресс, 2003. Т. 1. 522 с.

Штрубе В. Пути развития химии: в 2 т. / В. Штрубе; пер. с нем. В. А. Крицмана; под ред. и с предисл. Д. Н. Трифонова. М.: Мир, 1984. Т. 1. 239 с.

Эйнштейн А. Физика и реальность: сб. ст. / А Эйнштейн; пер., сост. и коммент. У. А. Франкфурта. М.: Наука, 1965. 359 с.

Юнг К. Г. Психология и алхимия / К. Г. Юнг; пер. с англ., лат. С. Л. Удовик. М.: Рефл-бук; Киев: Ваклер, 1997. 587 с.

2.1.1. Философия науки: основные смыслы. Критерии философского подхода к науке.Философия науки – область философского знания, объектом рассмотрения которой является наука. Понятие философии науки несет в себе, по меньшей мере, три смысла.

Во-первых, когда говорят о философии науки, с ней связывают один из этапов развития позитивистской традиции, а именно неопозитивизм, или логический позитивизм (Р. Карнап, М. Шлик, Л. Витгенштейн и др.), сложившийся в 20–30-е гг. ХХ в., который предложил строгие методы логического анализа языка науки. Именно к языку науки они, по сути дела, и сводили само понятие науки. Суждения науки, считают неопозитивисты, можно оценивать с позиций истинности или ложности, т. е. соотносить их с действительностью, тогда как философия, по их мнению, не должна быть системой каких-либо утверждений о мире, а должна представать как особого рода деятельность по прояснению смысла слов и предложений языка науки. Критерий научности они связывают с возможностью сведения слов и предложений науки к языку наблюдения. Это требование заключено в так называемом принципе верификации, утверждающем, что все подлинно научные суждения в конечном счете можно свести к так называемым протокольным предложениям, фиксирующим данные опыта. Но если в понятие «философия науки» вкладывать только этот смысл, то она будет доступна только узкому кругу специалистов в области формальной логики. Сведение науки к языку является существенным обеднением и упрощением такого сложного образования, каким является наука.

Во-вторых, нельзя исключить из философии науки многочисленные работы представителей самой науки, в которых они рассуждают о том, какова природа науки и чем она отличается от других сфер человеческой деятельности. В подобных размышлениях ученые выходят за рамки своих собственно научных исследований и по-философски рассматривают науку. Так, известный отечественный ученый с мировым именем В. И. Вернадский оставил после себя многочисленные исследования, касающиеся науки как некоего целого. В работе «Научная мысль как планетное явление» он рассматривает место и роль науки в геологической истории нашей планеты, выдвигает идею ноосферы как сферы научного знания, воплощенного в практику. Знаменитый физик Н. Бор вынужден был, как он говорил, заниматься философскими вопросами об особенностях научной истины, теории и метода в своей работе «Атомная физика и человеческое познание», поскольку философы, его современники, в решении данных вопросов оставались на позициях науки XVII в. Философское рассмотрение науки представлено и в книге «Современная естественно-научная картина мира» С. В. Вонсовского, известного уральского ученого. Даже этих примеров достаточно для того, чтобы судить о том, что было бы несправедливо исключать из философии науки воззрения самих ученых о науке, когда они пытаются понять ее природу.

В-третьих, можно выделить еще один смысл понятия «философия науки». Существует целый ряд собственно философских направлений, для которых наука – главный объект рассмотрения. Так, своеобразие и оригинальность таких философских направлений, как неокантианство, феноменология, неорационализм, структурализм во многом определяются разработанными ими концепциями науки. Принципы неокантианской концепции науки связаны с поиском условий возможности науки и своеобразия методов естественных и гуманитарных наук, позволяющих достигать объективности знания. Своеобразие гуссерлевской феноменологии заключается в осмыслении того, каким образом жизненный мир детерминирует науку и как произошло оборачивание процесса, когда именно наука стала определять тот мир, в котором мы живем. Кроме того, существуют философские направления, для которых наука не является главным объектом осмысления, но, тем не менее, и они представляют весьма оригинальные и представления о ней. В этой связи сошлемся на рассуждения М. Хайдеггера о науке. Она для него явно не главная тема философствования. Но даже таких его работ, как «Время картины мира» и «Наука и осмысление», достаточно, чтобы судить о целостной концепции науки. Вряд ли кто-то будет оспаривать наличие марксистской концепции науки, ориентированной на ее практическое и социальное использование, хотя основоположники марксизма и не делали науку главным объектом своих исследований.