Елена Усачева - Черная девочка

– Ой, подумаешь, – хихикнула Рита и машинально заправила волосы за уши, сережки показала. Красивые они у нее.

«Не считается палочка, – решила Женька и выбралась из-под стола. – Не считается, потому что Ритка с сережками: нет духов, не пришли, ничего не сказали».

Она повернулась к окну. Показалось – форточка качнулась, открылась шире, потянуло холодом. И вдруг резко захлопнулась. Женька вздрогнула, зажмуривая глаза. А когда посмотрела – форточка оказалась плотно закрыта, нечему тут было хлопать. Сглотнула, прогоняя непонятный страх.

– Ладно! – хрипло произнесла она, отставляя плошку в сторону. – Гадаем по книге. Это всегда точная вещь.

Книга была подготовлена. Пушкин. «Евгений Онегин». У кого как не у Александра Сергеевича спрашивать совета.

– А убрать все? – вредничала Полинка.

– Потом уберем! – Чего это Полинка сегодня такая вредная? – Короче! – Женька раскрыла зеленый томик. – Говорите страницу и номер строки.

– А чего Пушкин? – Полинка и здесь была недовольна. – Взяли бы кого поприличнее.

– Потому что в «Онегине» есть все – и богатство, и любовь, и смерть. – Полинку хотелось стукнуть. Как раз поэмой и припечатать. – А не веришь – можешь вообще отсюда уйти.

Странный у них вечер. Собрались и сразу начали ссориться. И все как нарочно – то украшения не хотели снимать, то пуговицы на манжетах расстегивать, то Полинка в прихожей к зеркалу прилипла.

Прищурившись, Полинка глянула на книгу, оценивая ее объем:

– Хорошо. Я начну. Пятьдесят, третья сверху.

Зая заскрипела стулом.

– Тише, – напомнила Рита, прикрывая пустые уши. Без сережек ей было холодно, сквозняк пробирал по затылку.

отчеканила Женька.

– Это чего? – обиделась Полинка.

– Парни к тебе близко не подойдут, – злорадно сообщила Зая.

– Это еще к кому не подойдут! – пошла на повышение голоса Полинка.

– Тише, – Рита сделала страшные глаза. – Чего я, зря сережки снимала – вы так орете?

– Это не я! – радовалась Зая.

– А кто? – напирала Полинка.

– Да прекратите вы! – Женька замахнулась книгой, готовая доказать, что классика – это тяжело.

– Мне двадцать пять, сверху сразу, – вклинилась между спорящими Вава.

– Моя очередь! – заголосила Зая.

Женя стала читать:

Вава зарделась. Томно прикрыв глаза, она откинулась на стену. Губы ее расплылись в широченной улыбке.

– Врешь ты все! – потянулась к книге Полинка. – Ты даже страницу не посмотрела!

Женька подняла руки, чтобы до книги нельзя было допрыгнуть, радостно бросила Полинке:

– Тебе что? Будешь орать – всех распугаешь!

– Слушайте, как будто сквозняк. – Рита подобрала ноги. Ей сначала казалось, что холодно из-за сережек, но теперь озноб пробирал по всему телу. – И ходит как будто кто-то.

– Отец на балкон пошел, – отрезала Женька – ей тоже казалось, что на кухне произошли изменения, словно прошел кто, а кто – они не видят. Но она не позволила себе отвлекаться. – Страница!

– Мяаау! – провыли за дверью.

Свеча на столе трыкнула, дала высокое пламя и потухла. Часть кухни проглотила тьма. Остальные свечи задрожали, словно боялись, что и они будут задуты призрачным дыханием.

– Что это? – прошептала Рита.

– Варфоломей, – ответила Женька.

– Призрак, что ли?

– Мяауыыыы!

– Это же кот, – выпрямилась на своей табуретке Рита. – У вас кот?

– Ну да, Вафля. – После таких странных криков в шее у Женьки что-то замкнуло, и нормально кивнуть в ответ не получилось. Она лишь коротко дернула головой. – Варфоломей. На него, наверное, что-нибудь уронили.

– Мыууу! – раздалось приглушенно.

– Его там самого, наверное, уронили. – Рита прижала ладонь к сердцу. – Нельзя же так орать.

– Коты, – торжественно сообщила Вава, – всегда чувствуют нечисть. Значит, духи пришли и все правильно подсказывают. Верняк, все наши гадания сбываются – коты зря орать не будут. Ему, наверное, больно, что столько духов вокруг.

Полинка откашлялась и коротко глянула на левое плечо. Словно там сидел кто.

– Вранье это! – прошептала она. – Дикие коты, может, что и чувствуют. А домашние… что они могут? Обожрался просто.

Женька подалась вперед, чтобы вскочить, чтобы врезать: нечего про ее любимого Вафлю гадости говорить! Но ее перебила Вава.

– Так, мы гадаем или нет? – спросила она сурово.

– А вы не орите, – отозвалась Женька. – Просила же не шуметь!

Варфоломей в глубине квартиры попытался еще на что-то пожаловаться. Женька, пресекая очередные комментарии, решительно перелистала страницы. Хрустнул переплет.

– Свечка чадит, – пожаловалась Вава.

Погасшая свеча исходила вялой серой струйкой.

– Моя очередь! – придвинулась Зая. – Что там было у Вавки? Двадцать пять? Тогда мне двадцать три! Сверху.

Зая победно глянула в сторону Вавы, но та была занята свечой. Зажигалка в пальцах скакала, колесико не желало давать искру.

Женька медленно, очень медленно перебрала листочки, ткнула ногтем в число «23», постучала пальчиком по строчке.

чеканя каждое слово, произнесла Женька.

– Ладно, – согласилась Зая, старательно обдумывая слова. – Мне, значит, богатый дом. Вавке – любовь. Давай дальше.

– Теперь тебе, – Полина отобрала книгу. – Страница?

Женька поймала себя на том, что тоже оценивает объем книги. Страниц сто пятьдесят, не меньше. Под конец там всякая фигня с путешествиями, в начале сборы на бал, в середине дуэль. Любовь ближе к концу.

– Девяносто девять! Пятнадцатая сверху!

Полина шуршала бумагой, шелестели загибаемые уголки. Читала нараспев, как приговор:

– Да ладно! – не поверила Женька. Пробежала глазами по строчкам. Нет, все верно. Девяносто девятая страница. Пятнадцатая строчка. Ровно середина. – А тебе что? – посмотрела она на Риту.

Рита была готова. Она уже все решила. Поиграв между пальцами фантиком, произнесла:

– А мне давай в конце что-нибудь. Пускай будет сто тридцать три. Три строчки снизу.

Рита махнула фантиком.

– Нормально, – картаво произнесла она, перекидывая во рту конфету. – Опять все будет хорошо в школе. Полный респект от учителей.

– Чего это респект! – закрыла книгу Полинка. – Где ты тут успех в школе увидела? Тоска у тебя смертная будет!