Софья Прокофьева - Девочка по имени Глазастик

Главное – ничего не забыть! Так-так. Носовой платок. В сказку без носового платка? Ни в коем случае. Термос с джинном? Непременно. Коробок спичек? Обязательно. Ах да! Захватить еще шляпу сегодняшнего таинственного гостя. Надо при случае вернуть ее владельцу. Вдруг он повстречает его в сказке.

Волшебник Алеша снял с гвоздя шляпу с павлиньим пером. Ему показалось, что иссиня-зеленый глаз на конце пера странно подмигнул ему.

«Да, да, да! Вот еще что! Надо взять с собой волшебный мел», – сам себе напомнил волшебник Алеша. Он завернул мел в серебряную бумажку и сунул в карман.

Ну, теперь, кажется, все. Кажется, ничего не забыл. Осталось только остановить волшебные часы.

Волшебник Алеша подошел к часам, придержал рукой маятник. Теперь время для него остановилось. Теперь он вернется домой из сказки в тот самый миг, как остановился маятник.

Чуть громким от волнения голосом волшебник Алеша проговорил заклинание:

Протяжно заскрипели дверцы старого книжного шкафа и медленно растворились.

Волшебник Алеша невольно задержал в груди дыхание, зажмурился и шагнул прямо в книжный шкаф.

Ему показалось, что воздух как будто уплотнился. Верхняя полка книжного шкафа, которую он недавно вставил, пришлась как раз на уровне груди. Волшебник Алеша почувствовал легкий толчок, словно полка прошла сквозь него.

– Ты в сказку? И конечно, в ту самую! – вскричал кот Васька. – И я с тобой! Нет, я выцарапаю назад свою улыбку у этого ворюги, у этого нахала! Уж будьте спокойны!

Кот Васька одним махом слетел с дивана. Волшебник Алеша даже не заметил, как он проскочил у него между ног.

– Дядя Алеша, у вас дверь не заперта! – послышался запыхавшийся Катин голос.

Катя весело вбежала в комнату. Она держала тарелку, на которой лежал большой кусок торта.

– Мама сказала, чтобы я вас угостила! – закричала Катя. – Он вкусный-вкусный-превкусный! Это я сама пекла.

Катя вбежала как раз в тот момент, когда волшебник Алеша проходил сквозь книжный шкаф. Она еще успела увидеть спину волшебника Алеши и перекинутый через плечо конец мохнатого полосатого шарфа.

– Дядя Алеша, вы куда? – воскликнула Катя. – А торт попробовать? Хоть кусочек. А то я обижусь…

И Катя просто влетела вслед за волшебником в распахнутый книжный шкаф.

Но волшебник Алеша уже не слышал Катиного голоса. В лицо ему ударил стремительный, слепящий порыв ветра. Очки сползли ему на нос.

Волшебник Алеша загородился локтем от острых снежинок, стараясь не уронить при этом термос да еще удержать шляпу с извивающимся на ветру пером…

Ветер внезапно утих. Волшебник Алеша поправил очки и огляделся.

Он стоял на площади сказочного города.

Был вечер. Смеркалось. В узких окнах, приседая, пугливо мигали язычки свечей. Тихо позванивая, падали небывало крупные розы-снежинки.

– …Хоть кусочек! – крикнула Катя и налетела сзади на волшебника Алешу. Она ахнула и уронила тарелку с тортом.

– Не могли предупредить, что тут зима, – проворчал кот Васька, прижимаясь к ноге волшебника Алеши.

– П…постойте, друзья, вы-то как тут очутились? – заикаясь, спросил волшебник Алеша. – Вас только не хватало! Катя, ты зачем?..

Но Катя, казалось, не слышала вопроса. Широко открытыми глазами она смотрела на незнакомый город, на островерхие крыши, с которых местами сполз снег, открыв отсыревшую темную черепицу.

– Это… это у вас за шкафом? – еле слышно прошептала она.

– Ну, успокойся, Катя, ничего, ничего. Ты только… Ну не надо… – сбивчиво проговорил волшебник Алеша, стараясь успокоить бледную и перепуганную девочку. – Это только вначале так необычно. Приглядишься – и ничего.

– Нет, правда, где вы это прятали? – Катя тесно прижалась к волшебнику Алеше. – Ой, какие дома! А снежинки какие большие. Чудеса!

– Совершенно верно, девочка, именно чудеса, – уже несколько спокойней сказал волшебник Алеша и смахнул с плеча Кати розу-снежинку с прозрачными лепестками. – Дело в том, что мы попали в сказку. Но нет никаких оснований для беспокойства и страхов. У меня с собой – волшебный мел. Сейчас я нарисую ключ на любой двери, и ты без промедления тут же окажешься у себя дома!

Волшебник Алеша сунул руку в карман, нащупал твердый кусочек мела и огляделся.

– Хм, да… – несколько растерянно протянул он. – Нарисовать ключ… Опасаюсь, что двери этих домов не совсем подходят. Вон как их замело, совсем занесло снегом. Боюсь, что на такой двери ключ не нарисуешь, только мел искрошится. Впрочем, в любой сказке столько подходящих дверей, не сосчитать!

– Лично я пока домой не собираюсь, – проворчал в усы кот Васька. – Лично мне надо еще кое с кем повидаться и поговорить по душам. Не желаю я всяким проходимцам дарить свою улыбку!

– И я хочу здесь еще немножко побыть, дядя Алеша, а дядя Алеша, можно? – жалобно попросила Катя.

Волшебник Алеша достал из кармана кусок мела, завернутый в серебряную бумажку, вложил Кате в руку и сжал ее пальчики.

– Хорошо, девочка. Но вот что… Волшебный мел все время должен быть у тебя. На всякий случай. Чтоб ты могла в любой момент… Тогда я буду спокоен.

Ах, волшебник Алеша, волшебник Алеша! Ну как можно так уверенно, так легкомысленно говорить: «Я буду спокоен». Ведь мы не знаем, что с нами может случиться ровно через минуту, а тем более, тем более в сказке!

Ступени, кружась вокруг каменного столба, уходили вниз, в темноту.

Король осторожно, боясь оступиться, спускался по скользким ступеням. Снизу тянуло сыростью и гнилью. Мерно падали капли воды, как стеклянные, разбивались о каменные ступени, стекали в трещины, обведенные ржавым мхом.

Откуда-то снизу из глубины появился слабый неровный свет – это был свет факела.

Король услышал глухое тоскливое бормотанье.

– О, великая тайна, не мучай меня, откройся! Покорись моей воле и искусству. Кажется, ты рядом – и вновь ускользаешь из рук. Я собрал воедино все самое черное, безнадежное, темное, что только есть в мире: угли дьявольского костра, перья ворона, совесть убийцы, черные зубы дракона. Все облил ядом гадюки. Три дня кипятил в медном котле… И все-таки это не то, не то…

«Старый, выживший из ума Мираклюс, – с раздражением подумал король. – Если бы я мог, я немедля приказал бы слугам гнать тебя взашей. Но я вынужден ждать, слушать твой бред да еще спускаться в это проклятое подземелье. А здесь так промозгло и холодно, даже дверная ручка позеленела от сырости. Того и гляди, схватишь насморк. Только этого не хватало».