Игорь Фарбаржевич - Телега времени и другие новогодние истории

– Людвиг. Он пропал семь лет назад. Ему было бы сейчас десять… Откуда вам известно, что у них был сын?

– Сказочникам всё известно, – сказал Егорий. – Продолжайте.

Овчарка рассказала ещё одну странную историю.

– Дождливым осенним днем госпожа с сыном поехала в гости к сестре фрау Моники на день рождения Курта – племянника фрау Моники. Он старше Людвига всего на год. Господин Генрих не смог их сопровождать. Вечером, когда собрались домой, у госпожи Моники не завелась машина. Как потом рассказывали очевидцы, мальчик заметил на автобусной остановке большую чёрную собаку с белым пятном на боку. Людвиг пошёл за ней, когда фрау покупала рейсовый билет. Вот и всё. С тех пор ни она, ни мы его больше не видели… Мальчика искали несколько месяцев. Из детских домов и приютов господин Генрих получал списки всех детей его возраста. Людвигов оказалось двенадцать. Ни один из них не был Людвигом Нойбертом…

– Вспомните, не упустили ли вы ещё какую-нибудь важную деталь?

Розалина задумалась:

– Как будто нет… Правда, третьего дня госпожа Моника сказала за обедом мужу, что видела сына во сне… что он помнит их и ждёт… Мистика какая-то!

– Нужно начать с Людвига! – сказал Егорий.

– Но ведь его не нашли.

– Плохо искали.

– Ну, знаете ли! – возмутилась Розалина.

– Искали, может, и тщательно, да не того, кого нужно.

– Как это – не того?! – удивилась она. – Мы искали Людвига Нойберта!

– А нужно было искать Курта.

– Какого Курта?!.. – вышла из себя овчарка. – При чем здесь Курт?!

– Позвольте мне объяснить, – успокаивающе сказал Егорий. – Я предполагаю вот что… В тот злосчастный вечер, когда потерялся Людвиг, шёл дождь. Ведь так?

– Ну, шёл… – согласилась Розалина.

– Была холодная осень… – продолжал сказочник.

– Да, дул сильный ветер.

– А на Людвиге был лишь костюм, не так ли?…

– Действительно, новый серый костюмчик.

– …Потому что в гости они поехали на машине.

– Верно, на машине, – словно эхо повторяла Розалина.

– Ведь зачем для поездки в машине надевать ещё и пальто?

– Действительно, незачем.

– Но вот на обратном пути мальчику понадобилась куртка!

– Так оно и было!.. – вздохнула Розалина.

– А так как дул сильный ветер, сестра госпожи Моники одолжила племяннику куртку своего сына.

– И что из этого?… – насторожилась овчарка.

– А то, что предусмотрительные родители пришивают к подкладке одежды бирку с именем ребенка. На случай, если он потеряется. Вот я и предполагаю, что тот, кто его нашёл, подумал, будто зовут мальчика Куртом.

– Браво! – в восторге вскричала Розалина. – Но тогда осталось только найти Людвига-Курта!

– Не спешите! Боюсь, что в этом городе его давно уже нет.

– Откуда вам известно?…

– Смею также предположить, – не отвечая на вопрос, продолжил Егорий, – что и фамилия у вашего Людвига совсем другая: например, Шварцхунд. Улавливаете связь?

– Не-а… – честно призналась Розалина.

– Тот пес, за которым пошёл мальчик – вовсе не пес, а очень могущественный колдун. В «Энциклопедии Сказок» есть его имя: Шварцхунд, или Чёрный Пес. А живёт он во Франкфурте…

– Ну, вот! – обрадовалась овчарка Розалина.

– Во Франкфурте, что на Одере, – уточнил сказочник. – Шварцхунд набирает мальчиков в свою Школу Чёрной Магии, – объяснил он. – Дети, попавшие туда, навсегда забывают дом, где родились, и становятся злыми волшебниками. Боюсь, что и ваш Людвиг уже стал таким.

– Поберегитесь! – зарычала овчарка. – Наш Людвиг был очень добрым мальчиком!

– Будем надеяться, что доброта его не исчезла окончательно.

– Тогда – к нему!

– Погодите! – остановил её сказочник. – Всё не так просто, как вам кажется. Вы не отыщете колдуна по имени Шварцхунд. Скорее всего, никто ничего не слышал ни о нём, а тем более о его Школе… Так что ехать во Франкфурт-на-Одере бессмысленно.

– Как же тогда быть?… – растерялась Розалина.

– Представьте меня господину Генриху и его супруге, – попросил сказочник.

Спустя полчаса они пришли к дому, в котором жили Нойберты. Господин Генрих и фрау Моника слушали Егория, широко раскрыв глаза. Он говорил недолго, но обстоятельно, в основном повторив то, что мы уже знаем. А в конце обратился к фрау Монике:

– Как я понимаю, эти исчезновения начались ещё давно. Именно в те ночи, когда неосознанное желание Людвига увидеть мать было особенно сильно, – именно тогда вы пропадали из вашей комнаты и появлялись в его снах. Господин Генрих долго не замечал этого. – Сказочник поклонился хозяину. – Лишь сейчас, перед Новым годом, вы, герр Нойберт, стали свидетелем удивительных исчезновений и внезапных появлений жены! Я надеюсь вернуть вашего сына.

Фрау Моника заплакала. Герр Генрих сжал её руку.

– Дай-то Бог! – сказал он.

– Вечером, ложась спать, – продолжил Егорий, – вы, дорогая фрау Моника, должны настроиться на то, что во сне увидите Людвига. Остальное я беру на себя. Кстати, мне кажется, он здесь недавно побывал.

– Как?! После исчезновения?! – вскрикнула мать.

Розалина тоже потянула воздух носом и кивнула головой, соглашаясь со сказочником:

– Да, он дал о себе знать, – добавил Егорий.

– Каким образом?! Неужели это правда?… – взволнованная мать не находила себе места.

– А ведь верно! Его серебряная цепочка нашлась!.. – вскочил Господин Нойберт в сильном волнении.

Новогоднюю ночь решили коротать скромно – за бутылкой рейнского с бутербродами. Слишком многое должно было проясниться в эту ночь.

После выпитого вина и съеденных бутербродов, хозяйку отправили спать. Хозяин и сказочник сели в гостиной играть в шашки, а Розалина с тревогой ждала раскрытия Тайны…

За окном слышались чьи-то песни, на город падали искрящиеся лепестки фейерверочных букетов, хлопали петарды.

– Не проснулась бы! – обеспокоено сказал господин Генрих и поднялся на второй этаж, но тут же вернулся расстроенный: – У жены – бессонница…

– Это от волненья, – заметила Розалина. – Может быть, дать снотворное?

– Ни в коем случае! – замахал руками Егорий. – Сон должен быть естественным и спокойным. Сидите, я всё улажу… – И он отправился к фрау Монике.

– Ах! – простонала та. – Именно сегодня я не могу заснуть!

– Успокойтесь, дорогая фрау Моника, – ласково попросил её сказочник. – Закройте глаза и слушайте.

И он спел колыбельную: