Александра Седегова - Бабушкины сказки

Бабушкины сказки

За окном мело. Сильные порывы ветра сотрясали не только стекла, но и весь дом. Иринка с младшим братом Андреем сидели на печке и от безделья играли в карты. Родители отправили их на зимние каникулы в деревню, к бабушке. Ребятам было скучно. На улицу не пускает метель. В городе можно было хотя бы телевизор посмотреть, в компьютере поиграть, а у бабушки даже электричества не было. Говорят, что где-то упал столб с проводами. Когда кончится метель – починят. Вот и приходилось сидеть со свечкой и играть. От свечи все казалось необычным и таинственным. Бабушка возилась у плиты, готовила ужин.

– Бабушка, а ведьмы на свете бывают? – неожиданно спросила Иринка.

– Как не быть. Конечно есть, – продолжая чистить картошку, ответила бабушка.

– А как ее можно узнать, – не унималась внучка.

– Все очень просто. Если думаешь, что кто-то там ведьма, воткни в дверной косяк иголку и смотри. Ведьма ни за что не сможет через дверь пройти, – усмехнулась бабушка. Заинтересованные внуки побросали карты и уселись за стол.

– Бабушка, а лешие в лесу бывают?

– Есть и лешие. Вот случай у нас был. Я тогда еще молодая была. Мы с отцом в лес ходили. Дрова готовили. День-то поработали, домой отправились. Идем, идем, а на дорогу все попасть не можем. Ну что ты будешь делать? Водит нас по кругу и все. Потом поняли, что это леший свои шутки шутит. Я платок на изнанку переодела. Отец фуфайку вывернул. Прошли совсем немного, смотрим, а дорога-то вот она. Рядом с ней ходили, а не видели. Ясное дело, леший нам глаза отводил. Ешьте, давайте, ешьте. Чего меня старую слушать.

После ужина дети опять полезли на печь.

– Баба Маня, расскажи еще чего-нибудь интересного, что еще у тебя было? – попросили оттуда они, устраиваясь поудобнее.

Бабушка убирала со стола:

– Что у меня рассказывать. Все как у всех. А вот дед-то ваш, Петр Андреевич, много чего повидал, много знал. Жаль помер рано. Вот помню, рассказывал он о цветке папоротника.

– Ты что, бабушка, – перебил бабу Маню Андрей, – папоротник не цветет, он спорами размножается.

Иринка толкнула его локтем, дескать молчи. Но бабушке, видимо, самой было приятно поговорить, и она продолжала:

– Конечно, папоротник не цветет. Но в ночь на Ивана Купала, это праздник такой, на папоротнике появляется цветок. Не простой цветок, а волшебный. Кто этот цветок сорвет, все клады, что в земле лежат видеть будет. Многие искали его. Только не каждому он дается. Вот и ваш дед решил поискать его. Работал он тогда в милиции. Смелый был. И пистолет имелся, все же не так страшно. Мужиков с собой позвал. Бориску Кошкина, Семена Митяева, деда твоей подружки Ленки Митяевой. Вот и пошли караулить. Место заранее присмотрели, где папоротника побольше растет. Вроде лето, ночи-то светлые, а тут темень, как осенью. Ну вот, пришли они в лес, на поваленное дерево сели, ждут. Цветок-то в полночь зацветает. Ждут, ждут, нет ничего. На часы поглядывают. Полночь уже прошла, вот уже час ночи, второй пошел. Не появился цветок. Что поделаешь? Пошли обратно. Подходят к деревне, дед-то глянул на часы, а время только к двенадцати подходит. Отвело им глаза. Обманул цветок-то. Оно может и к лучшему. Клады-то всякие до хорошего не доводят. То богатство дорого, что самим заработано. А что легко достается – легко и уходит.

– И что, так дед его никогда и не увидел?

– Я же говорю, не для каждого он, – бабушка прислушалась, – кого-то к нам несет.

В дверь постучали и на пороге, вся в снегу, появилась бабушкина соседка Варвара Михайловна.

– Здравствуй, Егоровна. Что на дворе-то делается. Не пройти, не проехать.

– И ты здравствуй, Михайловна. Проходи к столу. Мы, правда, уже поужинали. Но чайку с тобой попью.

– Да я на минутку. Дай, думаю, забегу к Егоровне. Узнаю как она там. А у тебя, видать, гости, – кивнула соседка на печку.

– Внуки приехали на каникулы. Угощайся, чем богаты, тем и рады.

Пока старухи обменивались последними новостями, ребята шептались на печке.

– Знаешь, Андрюха, мне эта бабка не нравится. Помнишь летом она на нас орала, когда мы ее кошку ловили. Я думаю, что она ведьма. Давай проверим. Я спущусь, будто бы попить и воткну в косяк иголку. А ты смотри за ними, чтобы не заметили. – Брат согласно кивал ей. Девочка спустилась с печи и делая вид, что пьет из ведра, стоявшего у дверей на скамье, воткнула заранее приготовленную иголку в дверной косяк. Затем она снова влезла к брату. Играть в карты не хотелось. Они долго лежали, прислушиваясь к беседе подружек. А те все никак не могли наговориться. Наконец, Варвара Михайловна встала и пошла к двери. Дети замерли, глядя, что же будет дальше. Но соседка спокойно попрощалась и ушла. Разочарованные дети легли спать. В эту ночь им снились чудесные бабушкины сказки. Когда дети уснули, баба Маня подошла к двери и достала из косяка иголку.

– Слова особые еще нужно знать, – засмеялась она.

Внучка

Яркое солнце с утра изо всех сил грело землю. Все живое начинало просыпаться. Первыми подали голоса птицы. Сначала робко прозвучал один голос. Вскоре к нему приладился другой. И вот уже весь лес зазвучал. Птицы радовались новому теплому дню, солнцу и жизни вообще. На дальнем болоте взвились в воздух утки, разминаясь, сделали круг. В ельнике негромко рявкнула медведица, подзывая разбежавшихся медвежат. Старый волк, пощурившись на солнце, залез в нору, отсыпаться после ночной охоты. На выселках тоже все оживало. Вот скрипнула дверь и на крыльцо вышла баба Маня. В стайке, замычала корова, сейчас же подал голос поросенок. Завидев хозяйку, куры спрыгивали с насеста. Петух важно захлопал крыльями, но кукарекать не стал. Баба Маня подоила корову, открыв ворота, выгнала ее за ограду. Ни куда она не уйдет. Вокруг стеной стоял лес.

Уже много лет живет здесь Мария Егоровна. Ведет свое хозяйство, да присматривает за лесным участком. Когда-то муж бабы Мани – Василий Петрович, был здесь лесником. Но вот как восемь лет не стало старика. Дочь Любка давно жила в городе. Замуж вышла. Зять у бабы Мани хороший. Тещу уважал. Приезжая, всегда привозил подарки, помогал по хозяйству. И сено накосит, и воды натаскает, и дрова заготовит. Да мало ли мужской работы в доме. Каждый год отпуск проводил у нее. Своей-то матери давно в живых не было. Баба Маня тоже его любила и никогда не разрешала Любке обижать мужа. Доченька у них росла, Танюшка, на отца похожая, такая же беленькая, голубоглазая, да светлая. Пять годиков исполнилось. На это лето девочку привезли к бабушке погостить. Сейчас она тихонько посапывала в избе за занавеской. Баба Маня заглянула в избу. Сейчас же большой черный кот важной походкой подошел к ней и начал тереться об ноги. «Ну, ты, окаянный, не мешай», – проворчала старуха, но налив молока, погладила его. Темными зимними вечерами он был ее единственный собеседник. Деревня была в пяти километрах от выселок и редко кто заходил к бабе Мане летом, а зимой неделями людей не видела. Разве кто за помощью приходил. Кому что полечить, заговорить, кому погадать. Раньше-то чаще ходили, но сейчас в деревне открыли фельдшерский пункт и люди лечатся у врачей. А в разных газетах и журналах гороскопы всякие, на всю жизнь прописаны. Люди верят, но Егоровну все равно не забывают. Нет-нет, да и прибежит кто-нибудь. Чаще, конечно девчонки. Про любовь им интересно, да бабоньки о своих детках и мужиках заботятся. Митрофан Кузьмич – лесник из Сосновки, тоже бывает заходит. Только кот Баюн скрашивает одиночество.