Вадим Радаев - Смотрим кино, понимаем жизнь: 19 социологических очерков

Общий контекст, в котором разворачивается действие фильма, можно представить так. История развивается в критически важный для мужчин период. Это время, когда к тебе подбирается (или уже подобрался вплотную) так называемый кризис среднего возраста (возраст главных героев близится к сорока годам). Пришло время, когда вроде бы нужно подводить первые итоги, когда происходят ощутимые физиологические и психические изменения в твоем организме, когда завершается уже даже не первая, а как минимум вторая молодость. Все это сопровождается сдвигом в твоих установках – поневоле начинаешь думать о том, о чем раньше не приходилось задумываться. Начинается наивная и неотвязная рефлексия, появляется проклятый вопрос: «Зачем?».

Приведем на этот счет чудесное иллюстративное высказывание Алексея Кортнева из фильма: «С какого-то времени появился вопрос: “Зачем?”. Вот раньше тебе говорили: “Слушай, я с двумя девушками познакомился, у них квартира свободна в Отрадном, посидим, выпьем! Поехали!” Ты сразу ехал. Если бы тебя спросили: “А зачем?” – ты бы сказал: “Как зачем? Ты че, дурак? Две девушки, отдельная квартира! Посидим, выпьем – ну?!” А сейчас… Тебе говорят “поехали”, а ты думаешь: “Две какие-то девушки… левые. Квартира у них в ОТ-РАД-НОМ! Это же ехать туда, пить с ними… Потом то ли оставаться, то ли домой… Завтра на работу. Зачем?!”».

«Зачем?» – и в самом деле убийственный вопрос, он глушит многие устремления, которые ранее казались естественными. Теперь ты уже все понимаешь, но при этом все время хочется чего-то и как-то неймется. Как в незабвенном высказывании М.Е. Салтыкова-Щедрина: «Чего-то хотелось: не то конституции, не то севрюжины с хреном, не то кого-нибудь ободрать» [37] Салтыков-Щедрин М.Е . Благонамеренные речи. Культурные люди // Салтыков-Щедрин М.Е. Полное собрание сочинений: в 20 т. Т. 11. Л.: Художественная литература, 1934. . В самом же фильме понимание кризиса среднего возраста укладывается в сжатое и емкое высказывание: «Кризис – это когда тебе ничего не хочется и ты начинаешь хотеть чего-то хотеть» (Леша).

Беда в том, что время от времени все же хочется чего-то иного, но желанное иное мало чем отличается от того, что у тебя уже есть. И если по-честному, ты мучаешься не от того, что имеющееся плохо, а, скорее, от того, что оно тебя устраивает. Но при этом абстрактное желание иного сохраняется и периодически заводит тебя в практические тупики с вопросами типа: «Вот что мне сделать: заказать такси, погулять с Геком или развестись?».

Результатом такого неопределенного хотения и навязчивой рефлексии и выступает активное мифотворчество. Открывается поле для необузданных мужских фантазий, которые на первый взгляд кажутся нелепыми и какими-то «детскими» для взрослого разумного человека и которые приоткрывают сохранившиеся в тайниках души желания.

Прежде чем рассуждать о мужской мифологии, нужно прояснить хотя бы в общих чертах, что такое «миф». Миф (др.-греч. μῦθος ) – в переводе с древнегреческого сказание, передающее представления людей о мире и о месте человека в нем. Мифы – это не сказки и не чистые выдумки. Это сконструированная реальность, которая накладывается на действительную реальность, образуя сложные симбиозы выдуманного и настоящего. Расшифровка мифа, прояснение его структуры помогает нам понять нечто важное, не лежащее при этом на поверхности. Это способ вытащить на свет самые потаенные желания и устремления человека, осознать какие-то более глубокие жизненные проблемы.

В качестве короткого научного отступления взглянем на понятие мифа с точки зрения семиотики. По определению Ролана Барта, миф представляет собой вторичную семиологическую систему, включающую, по схеме Фердинанда де Соссюра, три основных элемента: означающее, означаемое и знак. Означающее не имеет содержательного смысла, это наблюдаемая пустая форма, которая наполняется смыслом лишь в ассоциации с означаемым. Эта ассоциативная связь и выступает как знак (значение). Далее оказывается, что миф многослоен. В нем знак как связь означающего и означаемого сам выступает как означающее чего-то еще, требующего своего прояснения. Расшифровать миф значит раскрыть значение этого знака [38] Барт Р . Мифологии. М.: Академический Проект, 2008. .

Если повернуть чуть проще, миф – это высказывание, которое нельзя воспринимать буквально, ибо он призван указать нам на нечто иное. По словам Барта, «миф ничего не скрывает и ничего не афиширует, он только деформирует, миф не есть ни ложь, ни искреннее признание, он есть искажение» [39] Барт Р . Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс-Универс, 1994. С. 72–130. . Иными словами, миф деформирует действительность в направлении, желаемом для носителя мифологического сознания.

Для лучшего прояснения понятия мифа зайдем далее с другой – социологической – стороны. Миф представляет собой неполное и искаженное символическое высказывание о реальности, которая заимствована из иного контекста или сконструирована под определенную цель из подручного (в том числе случайного) материала. Этот материал, как правило, черпается в более или менее готовом виде из собственного прошлого или из опыта других сообществ и переносится в другой, интересующий нас контекст.

Приведем для иллюстрации пример мифотворчества на основе такой популярной конструкции, как «средний класс». Такой пример вполне уместен, поскольку фильм часто называли комедией про средний класс. При ближайшем рассмотрении оказывается, что средний класс не только не соответствует средним позициям на стандартных стратификационных шкалах, но не является социальным классом в строгом смысле слова. Понятие среднего класса используется преимущественно как нормативная конструкция, которая указывает на образцы того, как, по нашему мнению, должна жить основная масса дееспособного российского населения. Образцы же заимствуются из жизни развитых западных стран, например, из того, как, по нашим представлениям, живет средний немец. А поскольку представляем мы эту жизнь довольно смутно, рисуемые нами картины, вырванные из чужого контекста, в сильной степени искажены. Как правило, мифологический средний класс наделяется стандартным набором идеальных параметров, таких как устойчивая занятость, относительно высокий доход, приличное жилье, качественное образование для детей, доступные медицинские услуги, обеспечение в старости и прочие социальные гарантии. Указывая на необходимость формирования среднего класса в России, мы на деле хотим иметь все, что имеют наши мифологические герои, и не потерять при этом своих культурных особенностей и образа жизни. Средний класс – это состояние, которого мы хотели бы достичь применительно к жизни обычных людей [40] Радаев В.В. О социологическом и идеологическом пониманиях среднего класса (вместо введения) // Средние классы в России: экономические и социальные стратегии / под ред. Т.М. Малевой. М.: Гендальф, 2003. С. 14–26; Радаев В.В. Средний класс в России, или К появлению нового мифа // Знание – сила. 1998. № 7. С. 74–78. .