Вадим Радаев - Смотрим кино, понимаем жизнь: 19 социологических очерков

В своих беседах мужчины периодически конструируют странные (нереальные) ситуации, чтобы порассуждать на тему экзистенциального выбора. Отсюда возникают нелепые на первый взгляд эпизоды с киношным приходом фашистов. Дадим слово Леше: «Вот если бы пришли фашисты, которые за неправду расстреливают, и спросили: “Изменяла тебе жена или не изменяла?” Я в любом случае ответил бы “нет”, потому что, если не изменяла, ты сказал правду, тебя отпустили, а если изменяла, то ты даже удивиться не успеешь. А вот сказал ты “да, изменяла”, и это оказалось правдой. Тебя отпустили, живи, только как с этим жить? Ты знаешь, она знает, что ты знаешь, все фашисты знают, их уже не позовешь – неловко, а ребята были полезные… А если все и держалось на том, что ты “не знаешь”, а она сейчас уйдет, а ты ее любишь…».

Любопытно, что, по сути, в качестве подпорки здесь используется подобие теории игр [41] Подробнее см. курс видеолекций Дмитрия Дагаева «Теория игр». https://ru.coursera.org/learn/game-theory . Вот как выглядят исходы игры, в которой «фашисты» расстреливают за неправду при признании мужа по поводу того, изменяла или не изменяла ему собственная жена.

Внешне это может выглядеть как дурацкая болтовня взрослых переростков, которые недоиграли в детские игры. Но все не так просто. Это способ в игровой манере (не по-настоящему) пройти через то, что тебя страшит или смущает.

На деле «фашисты» – это условная принудительная сила, которая помогает тебе разобраться в своем внутреннем мире, ставя тебя перед необходимостью серьезного выбора: например, кого ты на самом деле любишь – одну женщину или другую, нужно или не нужно знать об измене собственной жены. И тут же оказывается, что человек вовсе не стремится к самостоятельному принятию серьезных решений. Поэтому конструируется искусственная (игровая) ситуация, позволяющая определиться сначала «понарошку», сделать прикидку, а заодно получить какие-то оправдания для того, чтобы, возможно, впоследствии совершить реальный выбор.

Помимо того что выбор и сам по себе мучителен, возникает ненужная тебе ответственность за последствия сделанного тобою же выбора, и это особенно невыносимо. В итоге и призывается внешняя принудительная сила, которая заставит тебя, наконец, что-то решать. И за всем этим стоит плохо скрываемое желание переложить на кого-то груз ответственности за собственные действия.

Особая история – это мужские фантазии на тему любви и секса. Здесь нам приготовили фантазии о любви Жанны Фриске (популярной в те годы певицы, которая вскоре трагически ушла из жизни), вспыхнувшей внезапно к ничем не примечательному мужчине-командировочному.

О чем говорит нам эта фантазия? Это нечто большее, чем очередная возможность переспать с красивой женщиной в командировке. Но в то же время это и не романтические мечты о желанной встрече, о нежданной Любви и не жажда овладеть королевой, достать звезду с неба.

Фриске возникает как общее (неоспоримое) олицетворение мужской удачи, звездного часа. Она символизирует звезду, буквально падающую тебе в ладони. И выясняется, что тебе нужен не полет к звездам, а именно падающая к тебе звезда. Когда ты ничего сам не предпринимаешь, ни за что не борешься, никому ничего не доказываешь. Желанная женщина сама каким-то чудодейственным образом (по ошибке) оказывается в Бельдяжках, когда тебе и ей просто некуда деваться. И по каким-то неизведанным причинам сама в тебя влюбляется – вновь от тебя не требуется никаких усилий, и нет никакого риска потерпеть обидную неудачу, дело сделано. Добавим к этому отсутствие выбора – словом, создается идеальная ситуация. Интересно, что даже в самых расслабленных русских сказках Емеле приходилось иногда слезать с печи, а старику забрасывать в море невод. А здесь ничего не требуется совсем. Ты просто сидишь в своих Бельдяжках, и удача сама приплывает тебе в руки. Тебе нужно только ею воспользоваться. И коли ты этой ситуацией не воспользуешься, от тебя отвернутся даже собственная жена и дети, которые скажут, что ты м***к. Если только, конечно, отвергая звездную женщину, ты не мечтаешь «отомстить в ее лице всем бабам». Но и при таком раскладе добрее про тебя все равно не скажут.

Попутно развенчивается другой миф – о мужчине как вечном охотнике и завоевателе. Охотиться и завоевывать мужчинам действительно приходится, но, видимо, не от хорошей жизни. Самое же притягательное – быть собирателем, получать свое без всякого труда и всякой боязни потерпеть неудачу, которая останавливала и останавливает столь многие телодвижения. А помимо этого, именно получение желаемого без труда по-настоящему возвышает тебя в глазах других, да и в своих собственных глазах тоже.

Следующая фантазия рождается у Ростислава и рисует сбор его женщин на одном теплоходе, причем в количестве, превышающем всякие возможности и здравый смысл. В количестве, которое тебе не нужно ни физиологически, ни эмоционально.

На первый взгляд может показаться, что перед нами разворачивают мечту о новых приключениях и встречах, а также указывают на непреодолимую тягу мужчины к разнообразию. Напоминают, что мужчина ищет не женщину, а множество разных женщин, т. е. в этом отношении желает иметь выбор, желательно бесконечный. Здесь мужская натура вроде бы являет свою противоречивость. Только что в предыдущих эпизодах мужчины всячески старались увильнуть от мучительного выбора, а здесь выбор оказывается самоценным даже в том случае, если ты им не воспользуешься. Само же отсутствие выбора сразу начинает тебя тяготить.

«Вообще в женатом состоянии напрягает не то, что у тебя нет других женщин, а то, что нет этой возможности. Я, может быть, ею бы и не воспользовался, но возможность-то должна быть… Вот, например, запретили бы тебе есть вилкой. Причем в формулировке “никогда”. “Никогда больше не будешь есть вилкой!” Да, казалось бы, и черт бы с ней, можно ложкой, палочками, руками… Но тебе сказали – нельзя, и сразу захотелось именно вилкой. И, главное, вот она – вилка, лежит. Много вилок. Открыл ящик – полно» (Саша). Мы понимаем, что дело, разумеется, не в вилках, а в самой возможности есть чем ты хочешь и делать то, что хочешь.

В подобных рассуждениях смущает одно обстоятельство. Если наш герой так стремится к разнообразию, то почему все девушки, собранные на корабле, как-то сливаются в толпе – все они единообразной модельной внешности, так сказать, «ягодка к ягодке»? Ответ прост: потому что все эти девушки являются выражением абстрактного количества. К тому же это не объекты будущих увлечений, а олицетворение прошлых побед. Они собраны вместе под лозунгом «Все женщины Ростислава» для инвентаризации и подсчета в стиле «сколько их всего у тебя было». Это самое число «бывших» помогает тебе подвести важные итоги, зафиксировать и продемонстрировать свой мужской статус в наиболее примитивной и доступной форме – через число одержанных побед.