Вадим Радаев - Смотрим кино, понимаем жизнь: 19 социологических очерков

Что касается удовлетворенности трудом на дому у самих работников, то первые данные по России в середине 2020 г. сильно расходились. По одним данным (компания Ipsos), лишь пятую часть россиян устраивали условия удаленной работы. По другим данным (компания JLL), четверо из пяти опрошенных офисных сотрудников сказали, что им нравятся гибкие условия труда и они хотели бы остаться на удаленной работе в будущем.

Среди минусов удаленной работы называли трудности с концентрацией внимания при работе из дома, технические проблемы, помехи со стороны присутствующих членов семьи (в первую очередь маленьких детей), нехватку общения с коллегами. Многие печально сообщали, что, работая дома, они набирают вес. Но респонденты отмечали и немалое количество преимуществ удаленной работы: не нужно добираться до офиса, экономятся деньги на транспорте и питании, удобен гибкий график во время работы из дома, есть больше времени на здоровый сон и на выполнение всяких домашних дел.

Словом, работать во многом стало удобнее, не надо никуда ехать, привязываться к определенному времени. В итоге, по данным еще одного масштабного исследования настроений россиян, проведенного Высшей школой экономики в 2020 г., четверо из десяти опрошенных не готовы выходить снова в офис – то ли боятся заразиться, то ли уже успели привыкнуть к удаленной работе. Хотя оставшиеся шестеро из десяти все же хотели бы вернуться к обычной жизни.

В целом переход к работе онлайн расширяет границы личной свободы. Но при более внимательном рассмотрении не все оказывается столь радужным. Обращается внимание на стирание границ между рабочим и свободным временем. «Распределенный досуг», по мнению многих, начинает превращаться в неоплачиваемую работу [122] На пороге нового рабства. Как вирус убивает наше свободное время и почему дальше будет только хуже // Republic. 21.08.2020. https://republic.ru/posts/97560?utm_source=republic.ru&utm_medium=email&utm_campaign=morning . Возникают аналогии с классической фордистской фабрикой, которая теперь строится на базе информационных технологий и распределена по домам работников. Кстати, надомный труд среди крестьян (так называемая рассеянная мануфактура) практиковался еще до начала промышленной революции. Новые же технологии, с одной стороны, всячески облегчают жизнь, а с другой – предоставляют и возможности для более плотного контроля со стороны работодателя. Крестьян контролировали только по результатам их труда, а теперь появились возможности контролировать весь трудовой процесс буквально поминутно, в чем-то даже более эффективно, чем на конвейерах Генри Форда.

Наконец, появляющиеся новые возможности для самостоятельной занятости с большей свободой и гибкостью трудовых графиков сопровождаются ростом так называемой гиг-экономики – с массовой работой вне штата организаций или по краткосрочным контрактам, с прекарной занятостью, без гарантий и социальной защиты, т. е. со значительным ухудшением качества трудовых отношений [123] Крауч К . Победит ли гиг-экономика? М.: Изд. дом ВШЭ, 2020. . Такой ли свободы мы желали?

Говорят, что снижение традиционного физического общения людей компенсируется более интенсивным общением в социальных сетях и мессенджерах. Публичная жизнь окончательно соединилась с частной и переместилась в онлайн, где начали в том числе праздновать юбилеи и проводить новогодние корпоративы. Ограничения свободы в публичной сфере тем самым отчасти компенсированы новыми техническими возможностями.

Открываются и дополнительные возможности ухода в новые виртуальные миры, например в игровые. Не случайно с пандемией начался новый золотой век видеоигр. Геймерам было предоставлено невиданное ранее изобилие бесплатных игр. Но и рынок платных игр на фоне режима самоизоляции пошел в гору – расходы россиян на видеоигры за первое полугодие пандемии увеличились на рекордную пятую часть, превысив планку в 1 млрд долл. США, а сегмент мобильных игр прибавлял еще быстрее.

Но все же есть устойчивое ощущение, что социальные сети не решат наши проблемы или в лучшем случае решат их отчасти. По данным исследования Pew Research Center, опубликованным в декабре 2020 г., две трети американцев считали, что в период пандемии интернет- и телефонная коммуникация полезна, но не является адекватной заменой личных контактов (среди выпускников колледжей таковых было до трех четвертей). И лишь одна четверть опрошенных взрослых респондентов не видела особой разницы между формами коммуникации [124] Auxier B . What we’ve learned about Americans’ views of technology during the time of COVID-19 // Pew Research Center. 18.12.2020. https://www.pewresearch.org/fact-tank/2020/12/18/what-weve-learned-about-americans-views-of-technology-during-the-time-of-covid-19/ . Вряд ли в России настроения в этом отношении сильно отличаются.

В целом социальные сети, особенно в их нынешнем состоянии, хороши для накопления негатива и не очень эффективны для разрешения накапливающихся конфликтов, которые значительно проще разрешаются при личных встречах. Взаимное непонимание и накопление взаимных обид быстрее происходит в онлайн-коммуникации и может способствовать дальнейшему разобщению вчерашних друзей и коллег вместо их единения. Поэтому при потере живого контакта жалобы на депрессии будут только возрастать.

Пандемия в России пришла поверх длительной рецессии и еще более обострила экономические проблемы для большинства населения. Например, в одном из исследований центра Romir и компании BCG говорилось, что потребительский спрос жителей России снизился на 90 % товаров и услуг. В критических ситуациях пострадавшие всегда обращаются к держателям ресурсов, причем даже не с просьбами, а, скорее, с требованием о помощи – таков закон моральной экономики, хорошо известный социологам [125] Радаев В.В . Экономическая социология. М.: Изд. дом ГУ ВШЭ, 2008. С. 338–339. . В нашей жизни большинство таких требований обращается к государству, которое становится основным источником надежд на медицинскую и экономическую помощь и одновременно возрастающего недовольства характером этой помощи.

Еще одно исследование Высшей школы экономики показало, что в 2020 г. выросла доля опрошенных, которые считали, что «государство дает нам немало, но можно требовать от него больше». Иными словами, население России было склонно оценивать поддержку государства в период эпидемии коронавируса как менее щедрую, чем в других странах. Интересно, что многие при этом поддерживали идею введения государством чрезвычайной ситуации, но понимали ее весьма специфическим образом: они не связывали ее с ограничением перемещений и ношением масок, более того, выступали против таких ограничений. А чрезвычайная ситуация трактовалась в первую очередь как предоставление права прекратить обязательные платежи – за коммунальные услуги и выплату кредитов. Не умолкали и призывы к дальнейшей раздаче денег государством.