Камилл Ахметов - 125 лет кинодраматургии. От братьев Люмьер до братьев Нолан

К направлению притчевого реализма явно относятся и фильмы Андрея Звягинцева «Возвращение»(2003), «Изгнание»(2007), «Елена»(2011), «Левиафан»(2014) и «Нелюбовь»(2017).

Основа реалистичных притч Алексея Попогребского «Коктебель»(совместно с Борисом Хлебниковым, 2003), «Простые вещи»(2007) и «Как я провел этим летом»(2010) – внутренний конфликт героя, который отражается на его восприятии внешнего мира и способности к общению.

Реалистичные фильмы братьев Жан-Пьера и Люка Дарденн, как правило, основаны на мощном внутреннем конфликте главного героя, который возникает при изменении внешних обстоятельств – героиня оказывается вовлечена в сложную криминальную схему ( «Молчание Лорны», 2008), приютский мальчик попадает в настоящую семью ( «Мальчик с велосипедом», 2011), героиню увольняют с работы ( «Два дня, одна ночь», 2014), героиня оказывается косвенной причиной гибели человека ( «Неизвестная», 2016).

«Я, Дэниел Блэйк»(2016) ветерана кинематографа Кена Лоуча – жесткое реалистичное кино о буднях социально незащищенных слоев населения, которое получило Золотую пальмовую ветвь Каннского кинофестиваля. Отдельная жемчужина фильма – сцена посещения главными героями (Дэйв Джонс, Хейли Сквайрс) продовольственного банка.

Когда я смотрел фильм «Айка»Сергея Дворцевого (2018), мне приходилось каждые пять минут напоминать себе, что на экране актриса, – настолько эта картина реалистична. Это фильм о молодой мигрантке из Кыргызстана Айке (Самал Еслямова), которая живет и работает в Москве – разумеется, нелегально. Она живет в ужасных условиях, она оставила ребенка в роддоме, она болеет, она в долгах, ей угрожают кредиторы, она теряет работу. Кредиторы предлагают ей отдать им ребенка за долги – и при всем ужасе этого решения, похоже, что у Айки нет другого выхода.

Что она делает? Она выходит из роддома с ребенком на руках и… не садится в машину к бандитам. Она прячется в подъезде и кормит своего сына. Что с ней будет дальше – неизвестно, как это было неизвестно с самого начала, но основной конфликт фильма Айка разрешила для себя так же, как дровосек из фильма «Расёмон»: в мире есть добро, даже если это добро – только она сама.

Фильм Кантемира Балагова «Дылда»(2019) тоже явно относится к этому направлению. История начинается после войны в Ленинграде, ее героини – фронтовички Ия (Виктория Мирошниченко) и Маша (Василиса Перелыгина). Ия работает в госпитале, страдает посттравматическим расстройством и заботится о ребенке, который во время очередного приступа погибает. Когда с фронта возвращается Маша, мы узнаем, что это был ее ребенок… Более чем двухчасовой фильм – история кризисных отношений Ии и Маши, которая кончается прозрением обеих: они любят друг друга и собираются вместе вырастить приемного ребенка.

Надо сказать, что с реалистичным направлением кино сейчас происходят совершенно удивительные вещи. Например, в шедевре ветерана венгерского кино Ильдико Эньеди «О теле и душе»(2017) реальность главных героев (Александра Борбей и Геза Морчани), работающих на мясокомбинате, дополняется их фантастическими снами, в которых они встречаются в виде… оленей. Внимание – герои живут в абсолютно реалистичном мире, никаких чудес рядом с ними не происходит, они работают на мясокомбинате, в фильме есть очень жесткая документальная сцена, в которой происходит забой скота. Но герои видят друг друга в снах, и в этих снах они по-настоящему взаимодействуют друг с другом – только в виде оленей. Эта картина была номинирована на «Оскар» за лучший зарубежный фильм. Можно ли назвать ее произведением магического реализма? Наверное, нет. Скорее, это реалистичная сказка.

В разделе «Ближе к жизни: рамочно-кольцевая драматургия» мы уже обсудили многосерийный фильм «Чернобыль». Долгие годы считалось, что телевидение – поле для жанровых экспериментов, на котором нет места реалистичным историям. И вот выходит мини-сериал «Чернобыль», решенный абсолютно реалистично: и в плане визуальных решений, и с точки зрения истории. Тот вариант развития событий, который избрал автор сериала, – наиболее распространенный (в нем нет агентов, нет диверсий, есть в чистом виде борьба человека против системы, которая его пожирает).

А недавно появился реалистичный комикс – фильм «Джокер»Тодда Филлипса (2019). Во вселенной DC Comics Джокер стал собой, упав в кислоту, его прежнего имени никто не знает. В фильме «Джокер» будущего суперзлодея зовут Артур Флек (Хоакин Феникс), и он – неудачливый комик. В фильме нет никакой кислоты, нет волшебных превращений, есть только чистый реализм – городские джунгли, замусоренные из-за забастовки мусорщиков, полное безразличие людей друг к другу и мания главного героя – возможно, унаследованная от матери. В начале 2019 года никто не мог предположить, что к концу того же года появятся реалистичный сериал и реалистичный комикс, – и вот они появились. Кто знает, какие результаты принесут дальнейшие эксперименты в широком поле притчевого реализма.

Выход фильма Рашида Нугманова «Игла»(1988), который посмотрели 16 млн зрителей, многие совершенно справедливо восприняли как дебют Виктора Цоя в большой роли, но не все заметили при этом, что это исключительно новаторский фильм.

Тот факт, что драматургическую структуру «Иглы» с перемещением героев из города (Алма-Ата) в пустыню (Аральское море) можно было толковать несколькими способами, сам по себе заслуживает отдельного упоминания. Рашид Нугманов объясняет:

Это и сон, и иллюзия, и реальная поездка – все вместе. …Первый фрагмент этого эпизода Моро видит во сне в начале фильма, когда он задремал на кровати в квартире Дины, – он выплыл из перемешавшихся со сном телевизионных кадров. Точно так же вы имеете право трактовать всю поездку к морю как продолжение этого сна. Ведь если выкинуть поездку, то получается непрерывное действие ‹…› Можно предположить, что эта поездка – лишь сон… Однако вполне возможно представить, что все это случилось наяву. Аральское море – это не сон, это суровая реальность. И в сценарии эта поездка выписана именно как реальность. Поэтому я оставляю этот вопрос полностью на толкование зрителя. Вообще „Игла“ – это мой опыт в создании „пустого действия“, т. е. в моем представлении такого действия, которое может позволить максимально широкое толкование рассказанной истории зрителем, не сваливаясь при этом в абсурдизм. Полное отсутствие символизма ради максимального символизма. Это открытое кино, прямая противоположность кино драматическому [94] Игла ( www.yahha.com/faq.php?myfaq=yes&id_cat=2 ). .