Коллектив авторов - На рубеже веков. Современное европейское кино. Творчество, производство, прокат

Но как жить дальше тем, кто это будущее, то есть детей, потерял? В 2000 году Жбанич снимает «Красные кожаные ботинки» (Crvene gumene cizme, 2000) о женщине, пытающейся найти останки 4-летнего сына и 9-месячной дочери в общей могиле. Камера держится от несчастной героини на почтительном расстоянии, постоянно переводя внимание на пейзажи, рассказы работников международной службы, занимающейся поиском пропавших без вести, пытаясь рационализировать непостижимую трагедию. Но все мертвецы должны быть найдены и захоронены, не должно оставаться никаких ранящих, не проговорённых, замолчанных воспоминаний – это единственный путь к нормальной жизни.

Страшное воспоминание хранит и героиня первого игрового фильма Ясмилы Жбанич «Грабавица» (Grbavica, 2006), завоевавшего «Золотого медведя» Берлинского фестиваля. Одна из известнейших и талантливейших актрис постюгославского пространства Миряна Каранович получила достойную своего дарования роль. Эсма одна растит дочь подростка, с трудом зарабатывает на жизнь в послевоенном Сараево, а по вечерам посещает реабилитационный центр для женщин. В школе, всячески подогревая национальное чувство, детям погибших героев предлагается бесплатно поехать на экскурсию. Дочь Эсме, Сара, непослушная, капризная, самовлюблённая, уверена, что её отец был шахидом, и поездка на экскурсию ей обеспечена. Но с трудом приходящая в себя после ночных смен Эсма никак не достанет справку, подтверждающую героическую гибель отца Сары. Только в финале зритель узнаёт шокирующую правду, позволяющую по-новому взглянуть на показанное в картине – Сара родилась в результате изнасилования. Отец её не герой-шахид, но четник или усташ.

«Грабавица» – фильм, направленный против любого проявления национализма, совсем недавно ставшего причиной кровавых войн, но всё равно возрождающегося в новых независимых государствах. Эсма находит в себе силы рассказать дочери правду. Сара же сумела с этим смириться: в финале она едет на экскурсию, пусть билет куплен за деньги, и поёт вместе со всем классом.

Как и в документальных картинах, Жбанич пристально следит за лицами, мельчайшими мимическими движениями, каждым движением мускула. Сюжет рождается из страшного насилия и поругания плоти [245] Насилие над женщиной в югославском кино – практически норма, такие эпизоды есть в каждой второй картине. Женщина, пока она не превратится в старуху, это объект действия со стороны мужчины. Только во второй половине 2000-х кинематограф начинает бороться с тотальной властью мужчины в жизни общественной и частной. , отсюда и особое внимание к телу, к тому, как оно пытается жить после, жить в страшных условиях настоящего, в тяжелом труде, в холодной постели, на пустырях за гаражами, в разрушенных остовах домов. При этом режиссёру удаётся избежать мелодраматизма, сохраняя сдержанное уважение к героям, не эксплуатируя эту сложную тему.

Во второй игровой работе «На пути» (Na Putu, 2011) Жбанич продолжила исследование проблемы самоопределения женщины в современном балканском обществе, на этот раз обращаясь к проблеме, обозначившейся по прошествии нескольких мирных лет.

Луна, стюардесса, и Амар, диспетчер, ведут спокойную, вполне европейскую жизнь в шикарной квартире в центре Сараево. Героиня не способна зачать ребенка, потому готовится к искусственному оплодотворению. Но планы по созданию семьи начинают рушиться, когда Амар теряет работу из-за пристрастия к алкоголю. Найти новую ему помогает друг времён войны, теперь исповедующий ваххабизм. До определённого момента жизнь молодой пары кажется идеальной (что даже вызвало недовольство у боснийских зрителей, посчитавших фильм неправдоподобным). Но у каждого есть свои военные травмы, потери, трагедии: Луна потеряла мать, была беженкой, в её старом доме живут те, кто причастен к убийству её семьи. Амар потерял многих друзей на войне. Мирная жизнь оказывается для переживших войну не меньшим испытанием. Амар не справляется с ним: его уход в ваххабизм показан как слабость, как бегство, попытка найти зацепку в мире, свод правил, которому можно следовать и ни о чём не задумываться.

На праздновании Байрама у бабушки Луны Амар заявляет, что война стала карой для боснийцев, не соблюдающих законы Шариата. Распространение радикального ислама в стране, до того почти полностью секуляризированной, но где тысячами убивали именно за другую веру, вполне ожидаемо. Но для Жбанич такое обращение – отказ от корней, отказ от самоопределения. Так мужчина оказывается слабее женщины.

Луна, несмотря на свою женственность и нежность, оказывается деятельным субъектом в этом фильме. В первом кадре она рассматривает себя перед зеркалом через камеру мобильного телефона, смотрит на своё тело – объект для мужчины, но её взгляд останавливается на руке. Потом она снимает на камеру спящего Амара, делая объектом его, сама становясь творцом. Потому у неё есть силы уйти от любимого человека, убеждения которого так резко расходятся с её собственными.

Режиссёрская манера Жбанич уподоблена её героиням. Израненную, измученную Эсму камера старается не беспокоить, лишний раз не вглядываясь в её лицо. Луну, которая сама так любит снимать, камера любит, вглядывается в её красивое лицо, приглушая все цвета пастелью. Эта красота показалась излишней многим критикам, обвинившим Жбанич в гламуризации изображения, и зрителям, вспоминающим, что исполнительница главной роли Зринка Цветешич – хорватка.

Вторая известная женщина-режиссёр из Боснии Айда Бегич обратила своё внимание на мир, лишённый привлекательности и эстетической выразительности, на мир деревни, на судьбу деревенских женщин после войны в дебютной картине «Снег» (Snijeg, 2008).

…после войны они остались одни. В деревеньке Славно из мужчин – лишь старик и маленький мальчик, чьи волосы отрастают до плеч каждую ночь. Главная героиня Альма, как остальные жительницы деревни, потеряла мужа, но единственная носит хиджаб. Она одна не теряет надежду: когда-то её муж мечтал наладить в деревне производство консервированных овощей и фруктов, теперь эту мечту пытается воплотить Альма. Остальные жительницы мечтают найти своих отцов и мужей, живыми или мертвыми, и уехать из Славно.

Поиск тела родных, желание упокоить их, чтобы успокоиться самому, – постоянная сюжетная линия послевоенных фильмов. Но примирение с собой в фильме Бегич – это и примирение со своей землей, с родиной, которую нельзя оставлять. Одержимость Альмы бизнес-проектом, нахождение для себя деятельности, созидания – вот путь к спасению от ран войны.

Мир женщин без мужчин – пространство магическое, сказочное, но если в сербском «Чарльстоне для Огненки» (см. статью о кино Сербии) он кажется трагическим гротеском, то в «Снеге» женское общество – колыбель мира. Прекрасные сны Альмы, в которых она пытается встретить своего мужа; длинноволосый мальчик (волосы вырастают заново каждую ночь, чтобы солдаты приняли маленького героя за девочку и не убили); чудесное обнаружение тел всех мужчин в пещере, дарующее свободу, после чего земля покрывается снегом.