Коллектив авторов - На рубеже веков. Современное европейское кино. Творчество, производство, прокат

В следующей работе «Армии» (Armin, 2007) Свилицича сами деревенские жители, к тому же боснийцы, становятся чужими в европейском городе – Загребе. Отец с сыном приезжают на прослушивание для съёмок в масштабном западноевропейском фильме. Они поражены красотой города, стеклянными небоскребами и «Макдональдсом». Но в результате прослушивания сыну Армину отказывают в роли. Отец умоляет съёмочную группу послушать, как мальчик играет на аккордеоне. Но во время исполнения с ребёнком случается эпилептический припадок. Увидев это, немецкий режиссёр предлагает отцу снять про сына документальный фильм, акцентировав внимание на том, как боевые действия, страх и война провоцируют болезнь. Отец отказывается.

«Армии» более ориентирован на зрительское восприятие, чем «Прости за кунг-фу». Уйдя от подчёркнутой отстранённости, заторможенности, Свилицич позволяет зрителю по-настоящему сопереживать героям. Основной же темой фильма становятся вновь непростые взаимоотношения отцов и детей. Первые принадлежат старому миру, вторые оказались между. Современное европейское общество по-прежнему смотрит на них если ни как на дикарей, то на бедных отсталых детей, которым необходимо особое обращение. Однако и родители оказываются для них слишком архаичны, патриархальны. Поступок отца, не позволившего не-пользовать своего сына в качестве аттракциона, приманки для благополучных зрителей, желающих потешить собственные гуманизм и человечность, вызывает уважение сына; так они находят взаимопонимание.

Интересно, что исполнителя главной роли, Армина Омеровича, Свилицич нашёл на пробах для фильма «Китайский транзит» (Put lubenica, 2006) по его сценарию. Режиссёром картины был Бранко Шмидт. В сценарии Свилицича интересным образом соединились сюжетные особенности его собственных фильмов. Возникающий в привычном мире чужой, иной в двух картинах (что очевидно уже и названий «Прости за кунг-фу» и «Китайский транзит») оказывается азиатом, китайцем. В «Транзите» объяснена фактическая подоплёка: в годы войны река Сава, протекающая между Боснией и Герцеговиной и Хорватией стала местом переправы в Европу нелегалов из Китая. Появление испуганных, растерянных людей, говорящих только по-китайски, странным образом вписалось в картину общей разрухи, безумия войны и всеобщей ненависти. Как и в «Армине», героями этого сценария Свилицича стали боснийцы – странный народ, не принадлежащий (по крайней мере на тот момент) ни одной культуре – ни условной европейской, представленной Хорватией, ни панславянской, то есть сербской или македонской, ни даже в полной мере мусульманской (слишком секуляризованным было их общество).

В картине Шмидта главный герой Мирко, пытающийся завязать с наркотиками, зарабатывает тем, что переправляет китайцев через Саву. Однажды лодка переворачивается, в живых остаются только Мирко и одна китаянка. Ему приходится приютить девушку. Постепенно они проникаются взаимной симпатией и даже любовью, несмотря на невозможность коммуницировать вербально. Дядя героя, местный полицейский, мечтает устроить племянника таможенником, власть же в городе полностью сосредоточена в руках бандитской группировки. В итоге бандиты похищают китаянку, и Мирко, который прошёл всю войну и, видимо, потерял всю семью, решает мстить.

«Китайский транзит» – ещё одно высказывание на тему честного человека в полностью криминализированном обществе, которое так или иначе делает этого человека своей частью. Мирко спасает китаянку и единственного друга-подростка (в исполнении того самого Армина Омеровича) из лап бандитов да ещё находит 2 тысячи марок. Переправив самых близких для себя людей в Германию, сам герой остаётся истекать кровью после перестрелки с бандитами. Но особая жестокость, с которой Мирко разделывается с бандой (он убивает всех, в том числе главаря на глазах у его жены и двоих детей), расширяет рамки этого тематического направления о неравной борьбе плохих с хорошими, но слабыми.

На уровне сюжета «Китайский транзит» оказывается вариацией «Таксиста» (Taxi Driver, 1976) Мартина Скорсезе, и подчёркнутая амбивалентность героя Де Ниро определённым образом отражается в Мирко, углубляя сам фильм, делая его не просто очередной историей о неравной борьбе плохих с хорошими. Никто не плох и не хорош; все зависит от обстоятельств, в которые попадает человек, от пережитого, перенесённого им. Но чтобы победить зло, уничтожить его, надо действовать его методами, самому им стать.

Однако выбранная режиссёром стилистика – длинные молчаливые планы, серо-зелёная цветовая гамма; кастинг, не оставляющий сомнений в том, кто хороший, а кто плохой, – несколько упрощает сценарий, практически сводя на нет предполагавшуюся сценаристом неоднозначность.

Шмидт и Свилицич продолжили сотрудничество: в 2009 году вышел новый фильм первого по сценарию второго «Метастазы» (Metastaze). Четыре друга живут в спальном районе Загреба: Филип вернулся из Испании, где пытался избавиться от наркотической зависимости; Крпа – бритый националист, постоянно бьёт жену; Кизо – алкоголик, живущий с матерью, Дейо – наркоман, перевозящий героин через границу с Боснией. Никто из них не работает. Они проводят время, каждый день напиваясь пивом, изредка совершая мелкие ограбления и болея за загребский «Динамо». Беспросветная реальность, которую воссоздаёт на экране Шмидт, кажется знакомой зрителю из любой страны западного мира (включая, конечно, и Россию). Герои картины – люди, оставшиеся за границей благополучия, родившиеся в определённом окружении и так и не сумевшие из него выбраться. Проблемы, показанные в фильме, – алкоголизм и наркомания, безработица, растущее социальное неравенство, домашнее насилие – существуют везде.

Однако фильмы, подобные «Метастазам», выходят в разных странах каждый год. Имея в виду социальную значимость своих высказываний, режиссёры этих картин пытаются использовать очевидную кинематографическую выразительность жизни маргинальных слоёв, но каждый такой фильм оказывается бесконечно вторичен. Шмидт использует документальную стилистику, пытаясь сделать разворачивающиеся на экране драмы более живыми, непосредственными, но и этот приём кажется в данном случае повторением давно пройденного.

Тем не менее режиссёр продолжает жёсткую критику происходящего в стране и переводит объектив своей ручной камеры на другие, на первый взгляд, более благополучные социальные слои. Картина с незабываемым названием «Людоед-вегетарианец» (Ljudozder vegetarijanac, 2012) повествует о жизни гинеколога Данко Бабича. Этот спортивного вида блондин вертится как может: плетёт интриги, чтобы занять место главного врача; убивает одну пациентку, попутно удаляет здоровые органы другой и подрабатывает, делая аборты для работниц борделя. Его приятель-бандит постоянно просит Бабича о той же услуге: ведь его бесконечные девушки вечно залетают (однажды доктор проводит эту процедуру на седьмом месяце беременности).