Майкл Бенсон - Космическая Одиссея 2001. Как Стэнли Кубрик и Артур Кларк создавали культовый фильм

«Что касается самой важной части вашего письма, я тоже, как и вы, считаю, что “действительно хороший” научно-фантастический фильм назревает уже много лет. Только некоторые фильмы можно хоть сколько-нибудь близко назвать подходящими под это слово – это “День, когда Земля остановилась”, “Запретная планета” и, конечно, эти классические документальные фильмы “Место назначения – Луна” и “Облик грядущего”. У “Войны миров” и “Когда миры столкнутся” тоже есть свои моменты, про катастрофу».

Несмотря на оговорки, он взял и сделал это, он не смог удержаться. Он назвал не один или два, а шесть научно-фантастических фильмов, которые он одобрял (почему два из них он назвал документальными – неизвестно, все они художественные; влиятельный предшественник Кларка Герберт Уэллс написал и «Облик грядущего», и «Войну миров»). Далее он начал говорить о «Конце детства», «который все считают моей лучшей книгой, и… в ней речь идет о влиянии превосходящей расы на человечество». Потом он снова повторил, что ему действительно нужно «поторапливаться обратно на Цейлон», и закончил приглашением. В случае, если «они состряпают стоящую идею в Нью-Йорке», он надеялся, что Кубрик сможет приехать на Цейлон, чтобы продолжить работу с ним. «У нас здесь есть своя собственная организация, мы выпустили два фильма за последний год, включая первый в истории цветной фильм на сингальском языке. Мне кажется, я могу пообещать вам действительно интересное времяпрепровождение».

Письмо он закончил тем, что сказал Кубрику, что Квестар действительно является лучшим маленьким телескопом, и что он захватит свой в Нью-Йорк на ремонт, и что с удовольствием покажет, как им пользоваться. Письмо было отправлено этим же вечером – оставалось только дождаться их встречи в Нью-Йорке. Кларк принялся размышлять. На Цейлоне Солнце садится всегда около шести, и, хотя обычно он ложился рано, в тот день у него еще оставалось несколько часов, в течение которых он был предоставлен самому себе. Его тревожил вопрос о создании «легендарного “действительно хорошего” научно-фантастического фильма» и своей вовлеченности в это. Какая из его идей подошла бы лучше всего в качестве основы?

Как будто по команде, над пальмами, окаймляющими их дом, взошла Луна, полюса которой, как это всегда бывает в тропиках, расположены не вертикально, а горизонтально. Кларк мог слышать слабое пение, доносившееся из открытого окна на соседнем участке, его издавали какие-то спрятанные звуковые динамики – странное успокоительное пение синг-сонг-санг-сонг-синг. Практикующие буддисты оставляют это пение на всю ночь, некоторые из них включали прямую трансляцию из храмов Канди, существовали даже специальные радиостанции, которые передавали только это. И даже если он не мог разделить с ними веру, его это не волновало. На самом деле, это облагородило вечер.

Кларк размышлял: во всяком случае буддизм и индуизм из всех земных религий каким-то образом сумели интуитивно получить приблизительное ощущение огромного масштаба пространства и времени, которое продемонстрировала наука – бесконечность по обе стороны небольшой вспышки света, которая составляет жизнь одного человека. Майк и его жена Лиз вышли. Удовлетворив все нужды Кларка, осмотрев акваланги, смазав компрессор в гараже и выкатив его моторишку, помощник Кларка, Гектор Эканаяке, уехал в спортзал и сейчас без сомнения бил своими руками в боксерских перчатках мешок с песком. Послушная овчарка Артура Лайка, названная в честь собаки, которую Советский Союз отправил на орбиту в 1957 году и которая не вернулась, – удобно примостилась на траве рядом с его ногами, ее уши только иногда подергивались на свет отдаленной машины. Весь остальной дом был наполнен молчанием.

Это точно должен быть «Часовой», осознал Кларк.

На следующий день он рано встал, заварил чай, посадил себя за пишущую машинку и вставил еще один чистый лист бумаги в каретку. Это было время суток, которое он ценил больше всего. Солнце еще не встало, но похожие на лисиц цейлонские плотоядные летучие мыши уже все вернулись на свои деревья и свесились вниз головой, они мерно дремали, похожие на рождественские украшения из ночного кошмара – сходство создавалось за счет их голых, обтянутых кожей огромных крыльев, сложенных вокруг тела.

Кубрик упомянул Луну, и было очевидно, что он интересуется внеземным разумом как ядром сюжета. Его короткий рассказ «Часовой» уже убил двух зайцев. Возможно, потом они добавят Марс. Или нет. Он начал печатать:

«Первая сцена: экран, полный звезд. Полностью черный диск медленно движется с правой стороны, пока он не достигает центра экрана, заслоняя звезды. Его правый край подсвечивается, появляется свет солнечной короны, и встает Солнце. Пока это происходит, мы понимаем, что смотрим на отвернутую от Солнца сторону Луны и что мы крутимся вокруг нее, как будто мы находимся на очень близком спутнике, мы движемся к ее светлой стороне».

Он остановился и расслабился на минуту: не так плохо. Черный диск был прекрасным графическим штрихом. Это ведь кино.

«Полумесяц с кратерами постепенно превращается из тонкой полоски в половину Луны. Пока это происходит, поверх саундтрека появляются голоса. Они американские, русские, британские – различные лунные базы и исследователи разговаривают друг с другом, договариваются о поставках, обмениваются информацией, шутят, ворчат…»

Тоже хорошо. Международное соревнование. Давай включим в игру британцев.

«Мы слышим конец отсчета в обратном порядке, и тут появляется слепящий, движущийся яркий свет на фоне темной Луны – это взлетающий корабль отправляется на Марс».

Он хотел Марс. Я ему дам Марс.

«Саундтрек ведет нас к группе исследователей, которые зондируют Море Кризисов. Камера приближается к ним, и все другие голоса исчезают. Мы можем сказать по возрастающему возбуждению и путаным фразам, что исследовательская команда нашла что-то – что-то, что даже на Луне сильно отличается от обычного».

Окей, наверное, этого достаточно – что-то вроде трейлера. Но что Кубрик из этого сделает без каких-либо дальнейших объяснений? Набив линию точек после короткой зарисовки, Кларк добавил еще один абзац, направив режиссера на «Часового» и кратко рассказав суть истории, в которой исследовательская группа натыкается на твердую как алмаз кристальную пирамиду инопланетного происхождения, которая находится на лунной поверхности миллионы лет. Когда после долгих усилий ее открывают, она прекращает посылать сигнал к звездам. «Некоторые ученые во время последующих переговоров решили, и верно решили, что она может быть лишь регистрирующим аппаратом, подобным небесной пожарной тревоге».