Майкл Бенсон - Космическая Одиссея 2001. Как Стэнли Кубрик и Артур Кларк создавали культовый фильм

В качестве ассистента главного специалиста по связям с общественностью Пауэлл проводил много времени с Дулли и Локвудом. Они сложили хорошую неприхотливую компанию, всегда готовую к шутке или вечеринке, что помогло им скоротать огромное количество долгих часов, пока шла настройка камер, и даже дней, когда Кубрик и Ансуорт работали над освещением непростых съемочных площадок. Несмотря на то, что оба они были женаты, Кир на актрисе Марго Бенетт, а Гари на Стефани Пауэрс, Свингующий Лондон достиг своего апогея, и город сбросил свою унылую послевоенную апатию и стал развиваться как цветастый центр стиля, сексуальной свободы и рок-н-ролла. Так как они были симпатичными актерами, снимающимися в фильме с большим бюджетом, над которым работал получивший международное признание режиссер, они были крайне сексуально привлекательными, и им обоим это было известно.

Оба были профессионалами и знали, как заучивать свои реплики, даже если им их выдавали только утром накануне съемок. В павильоне 2, недалеко от штаб-квартиры Hawk Films, позади центрального административного здания MGM, Кубрик понял, что это же утверждение не всегда было правдой для его североамериканских экспатов среднего возраста.

Изнутри лунный автобус меньше был похож на модель лунного транспортного средства, к которой добавил детали Дуг Трамбулл, он больше был похож на палатку с хот-догами странной формы в парке развлечений: продолговатая деревянная коробка с множеством окон и вытянутым носом, окруженная светом. Из-за мягких стен, самолетных сидений, наваленного оборудования и ламп под потолком интерьер, однако, выглядел вполне правдоподобным, и Виктор Линдон выделил всего лишь два съемочных дня на это место, которые начинались 12 января и подразумевались как простые для съемок сцены. Диалоги были наполнены репликами из сцены в Лунной магнитной аномалии и должны были соединить разговор Хейвуда Флойда в конференц-зале базы Клавиус и прибытие астронавтов к монолиту. Большая часть сцены действительно была снята 13 и 14 числа и включала в себя трех главных актеров: Уильяма Сильвестра в роли Хейвуда Флойда, Роберта Битти в роли Хальворсена и Шона Салливана в роли доктора Билла Майклса.

С самого начала начались проблемы с диалогом. Первые два дубля – более пяти минут фильма, были совершенно не пригодны. Как обычно мягкому и внимательному Кубрику было нечего сказать, кроме: «Давайте попробуем еще раз», пока Дерек Крэкнелл озвучивал индикатор камеры и звука своим отличительным истендским акцентом. Как и обычно, Кубрик сначала оценил кадр, подрегулировал свет и только потом дал сигнал оператору Кельвину Пайку. Ансуорт стоял прямо за кадром и внимательно следил за развитием событий.

После стандартного перечисления киношных фраз «Камера, мотор, начали!» они попробовали снова в третьем дубле не с самого начала, но со средней части сцены – общий план с сидящими по разным сторонам кадра Сильвестром и Битти. Салливан приблизился к середине кадра, предлагая сэндвичи своим коллегам. «Выглядит отлично», – сказал Сильвестр. «Они выглядят все лучше с каждым разом. Упс», – сказал Салливан, уронивший сэндвичи на пол. Не услышав ожидаемого «Стоп» от Кубрика, он присел и поднял их.

«Ты знаешь, ты ээ… прекрасно выступил сегодня, Хейвуд», – сказал Битти, испортив реплику. И снова Кубрик воздержался от слова «Стоп», и они пошли дальше. Сильвестр сделал комплимент своим коллегам по поводу того, как они справились «с этим», он имел в виду открытие монолита и последовавшую этому событию легенду об эпидемии на базе Клавиус, вслед за этим Салливан, положив обратно надоевший сэндвич, удалился в дальний конец автобуса и вернулся с фотографиями раскопок.

После еще нескольких реплик снова заговорил Битти: «Когда мы только обнаружили его, мы думали, что это магнитная горная порода, но все геологические данные говорили против этого. И даже… ммм… большой железоникелевый метеорит не смог бы создать такое мощное поле. И мы решили проверить».

Еще раз Кубрик не стал останавливать съемку.

Битти: «Кажется, его намеренно закопали».

Сильвестр, немного скептично: «Намеренно закопали? И ваши тесты ничего не показали?»

Битти: «Мы смогли сделать лишь несколько предварительных проверок. Мы по-прежнему ждем подтверждения, чтобы добраться… или чтобы все проверила специальная экспертная комиссия, прежде чем мы приступим. Мы узнали, что его поверхность абсолютно стерильна, он абсолютно инертен, и мы не обнаружили никаких вибраций, радиоактивных волн или любых других источников энергии, кроме магнитного поля».

Несмотря на новый ляп, которых уже было четыре, включая упавший сэндвич и «Упс», Кубрик дошел до спланированного конца кадра. В общем кадр занял четыре минуты, ошибка была в одну минуту. Он ободряюще поговорил с Битти – опытным типажным актером, которому сейчас было ближе к 50, но раньше он был сердцеедом в малобюджетных фильмах – и они начали все сначала. Он еще раз запорол несколько реплик в дублях 4, 5 и 6. Они ушли на обед и снова собрались вечером, чтобы попробовать еще раз.

После обеда неудачи Битти стали еще больше. Новая стратегия Кубрика заключалась в том, чтобы сокращать проблемные части более короткими дублями. Заметки, сделанные на съемках, рассказывают, как все было. Хлопушка 99, дубль 1, почти 3 минуты: не годится, диалог. Дубль 2: стоп кадра меньше чем через минуту из-за ошибки Битти. Дубль 3 и 4, чуть больше минуты съемок: не годится, снова диалог. Дубль 5: к облегчению Битти Кубрик сказал: «Снято». Но передышка была короткой; следующие два дубля были плохими, и снова из-за диалога. Потом Битти начал постоянно натыкаться на одни и те же камни. Последовало 14 дублей, в общем их было уже 27, 16 из которых были плохими из-за диалогов – это 20 минут испорченного негатива. Те дубли, которые режиссер посчитал успешными, были испорченными повторами, его «подготовительными репетициями», репликами. В общем и целом, Битти пытался произнести три свои реплики примерно 30 раз: 15 раз в 11 дублях, которые были отобраны, и неизвестное количество раз в 16 дублях, которые выбросили.

Все время Кубрик был таким же холодным и собранным, как мелкий январский дождь, который колотил по крыше студии весь день. Он не любил конфликты, они были контрпродуктивными и не соотносились с его рабочим процессом, но он очень много работал без перерывов в течение многих месяцев, пытаясь организовать этот чрезвычайно сложный съемочный процесс, и он ожидал, что и другие могут справиться со своими ролями. Внезапно он сказал об актерской игре: «Реалистично – хорошо, интересно – лучше». Игра же была ни такой, ни такой, и сняв 45 минут пленки, половина из которых отправилась на помойку, он начал тихо раздражаться.