Майкл Камински - Тайная история Звздных войн: Искусство создания современного эпоса

Поскольку изначальная структура вышла неубедительной, Лукасу надо было столкнуть Энакина с Дуку в самом начале фильма, чтобы после этой завязки уделить его переходу на тёмную сторону достаточно экранного времени. Но для этого Скайуокеру надо было принять бой в одиночку, причём рядом должен был оказаться Палпатин, чтобы подтолкнуть юношу к убийству. Конечно, открывать истинное лицо владыки ситов было ещё рано — а значит, в этой сцене он должен был участвовать под видом канцлера. Мало того, фильм надо было начать с боевой сцены, чтобы показать Войны клонов. При таком количестве условий пролог мог получиться очень неестественным. Но Лукас придумал блестящий выход: сепаратисты нападают на Корусант и похищают Палпатина, из-за чего столица поднимает весь свой флот на грандиозный орбитальный бой. Оби-Вана и Энакина отправляют спасать канцлера, в результате чего Скайуокер в присутствии «пленника» сходится в поединке с Дуку. Изначально Оби-Ван должен был в это время искать на том же корабле Гривуса, но эту линию вырезали. Зато Кеноби как нельзя кстати теряет сознание — истинные обстоятельства поступка Энакина остаются в тайне.

Как только Дуку исчезает из сюжета, на его месте возникает персонаж, выполняющий ровно ту же функцию — генерал Гривус. Это даёт повод отослать Оби-Вана с Корусанта; при этом в фильме появляется и новый злодей, и захватывающая сцена погони. Но самое главное, что теперь Скай-уокер становится телохранителем Палпатина: он начинает тесно общаться с канцлером и чем дальше, тем сильнее поддаётся его влиянию. Медленные «разговорные» сцены на Корусанте удачно перемежаются кадрами охоты на Гривуса, а у Энакина — в отсутствие наставника — появляется свобода действий, без которой он не смог бы стать Дартом Вейдером.

Видимо, вместе с Дуку из фильма исчезли некоторые сюжетные завязки, оставшиеся от предыдущих фильмов — в том числе тайна «Сайфо-Диаса». К примеру, Лукас утверждал, что в III Эпизоде появится Боба Фетт, 24но в окончательном фильме его нет. Долгое время ходили слухи, что истребить джедаев Императору помогли охотники за головами — похожий сюжет возникал ещё в истории принца Валорума из предварительного черновика «Звёздных войн». Однако почти неизбежная «месть Бобы Фетта», на которую столь явно намекала его последняя сцена в «Атаке клонов», так и не состоялась. «У меня была куча побочных сюжетов, которые можно было туда подвязать», — говорил Лукас. 25Однако Джордж решил отбросить их и сосредоточиться на Энакине.

«Проблема в том, что я сам себя загнал в угол, — размышлял режиссёр в „Кинофильмах Джорджа Лукаса“. — Надо было добраться из одной точки в другую и весьма конкретным образом их соединить. Когда я приступал к этому [фильму], мне казалось, что он будет самым лёгким, но на самом деле там надо было столько всего сбалансировать, что у меня не осталось свободы действий. В драматургии постоянно приходится собирать головоломки, но в III Эпизоде их оказалось больше обычного». 26

Структура с самого начала оказалась узким местом. Сперва приквелы вообще не предполагалось снимать, а потом Джордж лишил себя пространства для манёвра, поменяв под I Эпизод хронологию — поэтому на III Эпизод по-прежнему приходилось примерно восемьдесят процентов истории. О том, как приходилось конструировать приквелы, Лукас рассказывал сайту «Static Multimedia»:

Первый фильм застал меня врасплох. Вот у нас есть мальчик-раб. Его находит джедай и берёт в Орден, а ещё он любит маму. Но это ведь короткометражка на полчаса! Дальше я просто пустился в джазовое соло. Дай, думаю, развлекусь. У меня тут огромный мир, есть где побегать и порезвиться — всё равно потом ещё вторая часть впереди. И вот добрался я до второй части, а там то же самое. Они друг в друга влюбляются, им нельзя быть вместе, ну и разные факты по мелочи — надо подготовить почву для Империи и рассказать, как что устроено.

Это ещё процентов двадцать от синопсиса. В первом фильме двадцать процентов, во втором двадцать — остался третий. Проблема в том, что на самом деле в нём процентов восемьдесят от всего сюжета. У меня накопилось гораздо больше событий, чем я успел бы изложить. По сравнению с первыми двумя фильмами — совершенно противоположная ситуация. Постоянно приходилось резать и резать. У меня была куча побочных сюжетов, которые можно было туда подвязать — но, если разобраться, на самом деле это история Дарта Вейдера. На нём я и сосредоточился — Вейдер был ключевым элементом.

Поэтому историю о том, как Падме создаёт Альянс повстанцев, кучу всего с Оби-Ваном и другими персонажами — с Йодой, с Советом джедаев — всё это пришлось выкинуть. Взамен я сосредоточился на всём, что связано с Энакином. Закончив первый сценарий, я оказался примерно в той же ситуации, что с IV Эпизодом, в котором было слишком много намешано.

Я не мог сказать: «Ладно, это пойдёт в другие фильмы», поэтому начал резать. В итоге я ужал сценарий до разумных пределов, сосредоточившись на единственном персонаже, который нам важен. Из этого и вышел фильм. 27

Ринзлер писал: «Лукас отодвинул на второй план других персонажей и побочные сюжеты. История по-прежнему развивается, но теперь через неё красной нитью проходит одно слово: „Энакин “». 28Именно таким и стал новый облик саги. Из исторического полотна приквелы превратились в портрет, а в Оригинальной трилогии внимание тут же переключилось с макросюжета — про Хана, Люка, Лею и борьбу Альянса повстанцев с Империей — на микросюжет о внутреннем конфликте Вейдера. Теперь это была кульминация психологической драмы, начавшейся в первых трёх эпизодах. Приквелы перестали быть «предысторией» — они окончательно превратились просто в «историю», в первую половину единой повести.

Похоже, даже сам режиссёр не рассчитывал, что личная история и образ Энакина Скайуокера настолько затмит собой всё остальное. Даже в середине 90-х Джордж всё ещё настаивал: «В своих фильмах я обычно делаю упор на сюжет... Как правило, персонажи настолько архетипичны, что можно не вдаваться в подробности и не рассматривать психологические проблемы. Я рассказываю истории, а не раскрываю характеры». 29

Особенно интересно наблюдать, как эти перемены происходили прямо в разгаре работы над фильмами. Хотя история Энакина с самого начала была основой всей трилогии, режиссёр не планировал посвящать III Эпизод только ему, ценой всех остальных сюжетов. Скайуокер постепенно выходил на первый план, но I Эпизод ещё строился по схеме Оригинальной трилогии: все сюжетные линии были одинаково важны, а Энакин действовал наравне с тремя-четырьмя другими героями (с Квай-Гоном, Падме, Оби-Ваном и даже Джа-Джа). В 2005 году Джордж сделал любопытное признание: лишь после того, как «Скрытая угроза» была уже написана и снята, режиссёр вдруг понял, что сага превращается в биографию Энакина 30— и начал подстраивать под это дальнейшие планы. Как раз примерно в то время (в ноябре 1997 года) 31Лукас встретился с Терри Бруксом, автором новеллизации I Эпизода. Режиссёр признался, что хотел бы сделать упор на Скайуокера, и вместе они переделали книгу в нужном ключе. «Джорджу казалось, что на экране ему не удалось уделить Энакину достаточно внимания, — сообщал Брукс журналу „Star Wars Insider“. — Он дал мне множество ценных сведений и предложил несколько вариантов, как этого можно добиться». 32Во II Эпизоде Скайуокер стал основным протагонистом, но только третий фильм излагался, по сути, с его точки зрения — почти все сцены без участия Энакина в итоге вырезали. Акцент сдвинулся на микросюжет, на исследование характера — вопреки намерениям, которые Лукас излагал в середине 90-х. 33Цикл наконец-то превращался в шестисерийную «Трагедию Дарта Вейдера».