Людмила Темнова-Зимина - Спрятаться за цветами

Текст из газеты переходит на кадр, где Сергей Бодров проходит мимо мишени. Начинает звучать старинная осетинская песня в исполнении осетинского мужского хора. Песня, оплакивающая погибших людей в горах. Сквозь мишень пробиваются цветущие ветки дерева. Это старая документальная хроника на черно-белой пленке, запечатлевшая красоту Кармадонского ущелья много лет назад, и тот самый ледник Колка, возвышающийся над горной долиной. Несколько видеопортретов Сергея Бодрова, выбранных из видеозаписи телепередачи «Последний герой», в черно-белом изображении переходят на современные фотографии с места схода ледника Колка. Несколько уцелевших домов среди груды грязи, разбирающие завалы спасатели, наклонившийся крест чьей-то могилы, плачущая осетинская женщина – все эти снимки словно соединяются в одну картину осетинского художника, где изображена великая скорбь.

На экране посреди безграничного моря на узком плоту стоит Сергей Бодров и смотрит вдаль. Водопады, стекающие по скалам, падают на землю, к подножию гор, и превращаются в брызги. Замедленное изображение Сергея Бодрова переходит в стоп-кадр.

Появляется мечеть на берегу реки Терек. Сквозь солнечные блики на воде Терека Сергей Бодров в движении на фоне бегущей воды, и опять белое пространство. Это белое небо, на котором отчетливо видны золотые купола русской православной церкви на фоне покрытого снегом извилистого хребта высоких Кавказских гор.

От автора:

«Через год я прилетела во Владикавказ на съемки фильма Г. Натансона “Булгаков на Кавказе”, где я работала ассистентом режиссера. Я остановилась в той же гостинице, и Сережа мне приснился в третий и в последний раз. Я спросила, где он находится, с кем и жив ли он? Сережа мне ответил: “Подними глаза. Я выше ледника. Я здесь не один, и мы все живы”. Я посмотрела в небо, но ничего, кроме яркого белого света, не увидела».

Панорама города Владикавказа с высоты птичьего полета, сквозь которую проявляется страница дневника с записями.

От автора:

«Во Владикавказе я вела дневник. Все записывала, боялась что-нибудь пропустить. В ущелье съездить не удалось.

Л. Темнова-Зимина с режиссером фильма «Булгаков на Кавказе» Г. Натансоном перед экспедицией во Владикавказ. Мосфильм, 2003 г.

Мы побывали только там, где остановился ледник, у источника святого Георгия. Мы стояли посреди заваленной камнями долины возле горной речки Гюзельдон. Там даже не летали птицы».

Над излучиной Терека, напротив гостиницы «Владикавказ», склоняется безлиственное дерево. Бурлящий поток бежит по выступающим камням вниз и вдруг замирает и превращается в безмолвную гладь воды, на поверхности которой отчетливо проявляется отражение, уходящее в безграничное пространство двух минаретов.

От автора:

«И в тот момент мне почему-то вспомнилось его интервью, где он размышлял о свободе и успехах: “За все надо платить. За успехи – утратой свободы, но успехи ведь со-

мнительны, они не абсолютны, они содержанием жизнь не наполнят. Зато ты вдруг становишься зависимым от ненужных людей, от телефонных звонков, а свобода – самое важное, что есть у человека”».

Лебединое озеро. Несколько белых лебедей под сводами деревьев, нависших над прудом, медленно плывут и, попадая в солнечные блики на воде, растворяются в них.

От автора:

«Рассуждая о свободе, Сережа прекрасно понимал, что свобода – это прежде всего выбор, и первое качество выбора – это его неизбежность. Второе качество выбора – это риск, и всякий раз, когда мы делаем выбор, мы рискуем тем, от чего отказываемся. И видит Бог, никто не даст нам гарантии того, что мы не ошиблись. Безопасного выбора нет, безопасной свободы – тоже».

Фрагмент к/ф «Восток – Запад» реж. Р. Варнье, 1999 г. Ключевая фраза этого отрывка: «Упорство, свобода любой ценой и упорство».

Колючая проволока на фоне сопок и железнодорожной колеи сменяется видом заснеженных скал, над которыми парят два орла. Горные травинки качаются на ветру, и сквозь них хорошо видны могущественные сине-белые горы Владикавказа, сменяющиеся пейзажем средней полосы России. Лес, поле под снегом, вдалеке на горизонте – деревня, та самая, где Сережа провел последнюю зиму.

От автора:

«Вероятнее всего, Сергей хотел делать кино не для того, чтобы сказать вещи, которые до него никто не говорил, а для того, чтобы выразить свои чувства и идеи на языке своего времени. Он говорил, что кино – коллективное дело, что без осветителя или водителя оно не состоится точно так же, как без режиссера и оператора. Оказалось, что кино остается коллективным делом даже в смерти. Вместе с Сергеем Бодровым пропали без вести 38 участников съемок, представлявших почти все жизненно важные для рождения фильма профессии. Четверг, 26 сентября, был объявлен в Северной Осетии днем траура. На Ленфильме и в Северо-Осетинском министерстве внутренних дел – минута молчания. Президент Республики Александр Дзасохов в интервью программе «Вести недели» сказал неожиданные для государственного человека слова: “Мы Сережу потеряли, мы ищем, но если его нет в живых, то это как у Сент-Экзюпери: “он исчез в небе”».

На экране – одинокие деревенские избы, пустынная улица, узкая тропинка у колодца, след от телеги на снегу, безлиственные липы, поднимающиеся высоко в небо, и красиво разбросавшие на облаках свои черные, словно нарисованные карандашом, ветки.

Синх. соседа А.В. Сергеева:

«Он очень душевный человек был, простой, отзывчивый. Никогда без внимания не оставит. Всегда и к вечеру приходил, пешком приходил, спрашивал: “Виктор Андреевич, сигареты есть у вас?” Потому что я куряка слабый, а он «Кэмел» курил, всегда мне оставлял пачку. Иногда оставлял сигареты гавайские. Видимо, он привез их, когда делал съемки передачи «Последний герой», и оттуда он привозил эти сигары. Выкурим, поговорим…»

Фрагменты передачи «Последний герой». Крупные планы с Сергеем Бодровым на фоне зеленых листьев пальмы.

Синх. соседа М.В. Ворноскова:

«Очень был рад, когда у него дочь родилась. Он просто светился, светился от счастья. Мы с ним встретились. Он мне: “Михал Васильевич, у меня родилась дочь!” Ну, мы его поздравили, пожелали добра. Дочка растет очень веселая, энергичная. Сын родился когда, тоже поздравил его, и в общем-то получилось так, что последний раз я его видел как раз за день до этой трагедии, когда он уезжал отсюда. Но я, говорит, скоро вернусь, вот ненадолго съезжу и вернусь, и будем встречаться здесь, делать какие-то дела…»