Людмила Темнова-Зимина - Спрятаться за цветами

– В Бакулевском институте должны знать что-нибудь о ребенке.

– Коля, к нам сегодня в театр приходили два следователя. Спрашивали о присутствовавших на поминках в тот день. Каким-то чудом тебя никто не запомнил. А интересовались солдатом!

Здание ВГИКа

Николай стоит на ступеньках возле входных дверей в здание, рядом с вывеской «Всесоюзный институт кинематографии им. С.А. Герасимова». В руках у него спортивная сумка.

Он смотрит на выходящих студентов, вглядываясь в лица.

– Колян! – слышит он радостный голос Сергея. Друзья тепло обнимаются.

– Ну как ты? – спрашивает Сергей.

– Помоги мне в «гражданку» переодеться. Я джинсы на рынке купил, а на куртку не хватило, – говорит Николай.

ВВЦ

Николай, одетый в джинсы и летную куртку, идет вместе с Сергеем по территории ВВЦ.

Они садятся на лавочку перед безжизненным, но сияющим на свету фонтаном и достают из карманов по банке пива.

– Где ты эти дни ночевал? – спрашивает Сергей, вскрывая металлическую банку пива.

– У Люси.

– А нам чего не позвонил?

– Закрутился.

– Мы с Аней ходили прощаться с Мариной в театр. Я от тебя ей цветы положил.

– Спасибо, – тихо произносит Николай и закуривает.

– У меня, кстати, есть медсестра знакомая, Нина. Может, у нее кто-нибудь работает в институте имени Бакулева? Хочешь, я позвоню ей?

– Я сегодня ночью в Питер уезжаю, – отвечает Николай, сжимая в руке пустую пивную банку, которая поддается его силе, приобретая новую сплющенную форму.

– Так это ты ночью уезжаешь! У нас целый день впереди. Поехали к твоей тетке, и будем звонить Нине, – предлагает Сергей.

– Я не поеду к ней. Ты ей тоже ничего про меня не рассказывай.

– Ладно, – вздыхает Сергей. – Во сколько у тебя поезд?

Москва – Ленинградский вокзал

Николай стоит на перроне возле открытых дверей в вагон рядом с шумной компанией и всматривается в даль.

Приподняв воротник и ежась от холода, он докуривает сигарету.

Среди спешащих пассажиров узнает Сергея.

Сергей подбегает к Николаю и начинает возбужденно говорить:

– Успел! В общем, информация такая. Ребенок переведен в специальную больницу, из которой обычно направляют на лечение за границу. Но это неточно. Девочку и документы сопровождал медбрат. Его имя Тимур Карелин. Он может знать все, но его нет в Москве. Нина попыталась узнать, куда он делся. Кто-то сказал, что он собирался в Чечню контрактником. Но это тоже слухи. Он уволился сразу же после того, как девочку выписали. Ее зовут Мария, Маша Черкасская. Больше ничего узнать не удалось.

– Так он в Чечне?

– Кто знает? – пожимает плечами Сергей.

– Видно, и мне туда дорога!

– Ты чё, тронулся?

– Меня ищут.

– Что случилось?

– Потом расскажу. Если что, ты меня не видел, – произносит Николай и останавливается. Сергей смотрит на друга и крепко жмет ему руку.

– Спасибо тебе, Серёга.

– Ладно. Не пропадай! – Сергей обнимает товарища.

Военный аэродром «Чкаловский» – ноябрь – ночь – 2000 г.

На военном аэродроме «Чкаловский» из самолета выгружают раненых. Под светом ярких прожекторов по трапу спускаются медбратья с двумя носилками, на которых лежат тяжелые больные, и останавливаются около реанимобиля. Военный врач, женщина средних лет, в белом халате и теплой форменной куртке, с бумагами в руках, подходит к солдатам.

– Где документы этих бойцов? – строго спрашивает она одного из медбратьев и указывает рукой на лежащего с забинтованным лицом солдата и на Николая.

– Вот! – протягивает бумаги медбрат.

Женщина разворачивает их и читает текст: «Справка выдана сержанту Карелину Тимуру, доставленному из мест боевых действий в Чечне». Женщина разворачивает другую справку, читает: «Николай Добрынин» – и тут же дает указания:

– Этих двоих можно загружать!

Машина «скорой помощи» разворачивается и останавливается рядом с ранеными.

Николай смотрит в небо. Он видит бледную луну, затянутую туманной пеленой.

Москва. 2000 г.

Этот фильм посвящается русскому философу и православному богослову ХХ века Владимиру Николаевичу Лосскому – одному из наиболее известных людей на Западе, принадлежавшему к поколению ученых, зрелое творчество и известность которого приходятся на время иммиграции. Имя этого человека для всего христианского мира стало символом современного православного богословия.

В основу фильма положены реальные события из жизни Владимира Лосского, связанные с его вынужденным путешествием по дорогам Франции во время Второй мировой войны. Рассказ о его пути тесно переплетается с биографией Владимира Лосского и его философскими высказываниями. В фильме принимают участие его дети: дочь Мария и сын Николай, проживающие в настоящее время в Париже, а также представлены интервью его коллеги по богословской работе француженки Элизабет Берсигель и одного из известных представителей русской иммиграции в Париже – президента фестиваля им. С. Дягилева, писателя Вадима Нечаева.

Фильм «Семь дней по дорогам Франции» награжден в 2008 году за лучший сценарий на фестивале-семинаре «Православие на телевидении, радио и в печати».

Есть два мира для христианства и в них две жизни: одна принадлежит этому миру скорби и страданий, но другая сокровенно совершается в Царствии Божием, ликующем граде небесном.

Франция, 1940 год, Париж

Четверг,13 июня (хроника)

Все эти люди – беженцы, парижане, покидающие свой город. Приближение гитлеровских войск – вот главная причина, заставляющая их уходить, но в каждом взгляде читался вопрос: «Уйти или остаться?»

«Власть больше не была исполнительной в Париже, она больше не существовала с сегодняшнего утра. Каждый действовал согласно своей совести, и эта совесть диктовала право поступить так или иначе: остаться тем, кто решил не покидать свой очаг, свою улицу, свой район, свой город, и смириться с тем, чтобы стать жертвой врага; и уйти тем, кто решился на это…» [3]

Эти слова принадлежали одному из тех людей, кто в тот самый день вместе со всеми покидал Париж, нашему соотечественнику, русскому по происхождению, сыну эмигранта, философу Владимиру Николаевичу Лосскому. Он хотел вступить в ряды защитников Франции, но у него не получилось догнать стремительно отступающую французскую армию.

Владимир Николаевич Лосский – один из наиболее известных людей на Западе, зрелое творчество которого приходится на время эмиграции, и его имя стало символом современного православного богословия для всего христианского мира.