Дмитрий Губин - Губин ON AIR: Внутренняя кухня радио и телевидения

Скажем, классическое утреннее шоу строится с шагом три минуты. Вы берете лист бумаги А4 и делите его на 60 горизонтальных граф, каждая графа – одна минута, и каждые три графы обводите жирненько. Это ваш шаг. Вы еще не знаете, сколько часов можете занять утром в эфире, но предполагаете, что четыре часа. ОК, теперь разбейте лист бумаги на четыре вертикальные колонки. У вас получается таблица из 240 граф, из 80 рубрик-шагов. Дальше вы начинаете заштриховывать сквозные, на все четыре часа, горизонтальные линейки. Вот это линейка новостей, она в начале каждого съедает, например, три минуты. Еще заштрихованные линейки – спорт и реклама, еще – новости в середине часа, еще – обзор прессы раз в час, еще – дважды в час песни по три минуты. У вас образуется скелет. Когда вы расставите всю рекламу, все сквозные блоки типа новостей или музыки, у вас останется уже не 240 граф и 80 шагов, а, допустим, 150 граф и свободных 50 шагов. Тогда вы начинаете смотреть, как можно расставить блоки, чтобы ротировать, повторять, скажем, три раза в течение четырех часов. Допустим, начало первого часа, середина второго, конец третьего или начало четвертого… Ротация означает, что свободно не 50, а, на самом деле, лишь 16 или 17 блоков. И вот только теперь вы берете отдельный лист и выписываете столбиком темы, которые интересны вашим слушателям.

И тогда выясняется, что влезают темы A, B, C, D, E, F, G, H, I, J, K, L, а М уже не влезает. Или наоборот, выяснится, что остаются пустые блоки. И тогда вам нужно сокращать либо число рубрик, либо эфирное время… А дальше у вас начнется геморрой, потому что рубрика либо будет сделана плохо, либо вам вообще не удастся найти на нее производителя… Или не удастся договориться по деньгам…

Но в любом случае эта горизонтально-вертикальная линейная раскладка позволяет вам наглядным образом балансировать между желаниями и возможностями, бюджетом и творчеством. И это только часть проблем! Потому что еще есть проблема ведущего, проблема гибкой верстки, проблема свободы ведущего в эфире…

Но про это все можно забыть, если ты всех авторов заменяешь одним ведущим и всю сложную линейную верстку заменяешь очень простой. И тут простой пример: как аудитория, годами слушавшая утренний эфир на «Серебряном дожде», годами слушавшая там Владимира Соловьева, перестала слушать утро на «Серебряном дожде», и на «Дожде» от утреннего шоу осталось только название шикарное – «Бодрое ухо». Потому что Соловьев ушел или его переманили – в общем, он стал делать шоу на государственной радиостанции «Вести FM». И та публика, которая раньше бы только посмеялась над предложением слушать государственную радиостанцию, переметнулась на утренний эфир государственной радиостанции вслед за Соловьевым. Будь у «Вестей» обычный, классический утренний информационный эфир, этого бы не случилось. Но они отдали эфир Соловьеву на растерзание целиком – и выиграли. Личность, оказывается, важнее бренда радиостанции. Это открытие случилось на наших глазах. И нам не важно, на какой радиостанции работает, скажем, Сергей Доренко, – нам важно, что это Доренко, мы будем слушать его просто потому, что это он.

Каркас авторской программы совсем другой, чем у классического шоу. Нам больше не нужно графить лист на линейки. Утреннее авторское шоу строится по другому принципу – «блинному». Нарисуйте на листе бумаги несколько блинов, кругов. Каждый блин – это циферблат, в нем ровно один час. А шаг авторского шоу – проверено на себе – 15 минут. Это время, в течение которого можно невозбранно обсуждать одну тему, а затем ее надо либо сворачивать, либо менять эксперта, либо добавлять новый поворот, либо делать логическую паузу, давать перебивку – например, уходить на новости.

Ну вот, перед нами, допустим, три блина – три часа утреннего эфира, поделенные на четвертинки. В первой четверти каждого часа я заштриховываю по десять минут – столько занимает в утреннем эфире «Вестей FM» выпуск новостей с рекламой. В начале третьей четверти я еще заштрихую сектор в три минутки, здесь идут маленькие новости. Еще расставлю рекламу, поставлю трехминутный подкаст Мистера Паркера, то есть Михаила Кононенко, он его специально делает для утреннего эфира «Вестей FM», так исторически сложилось. Это та часть блинов, которая не моя. А все остальное – мое. Мне дают эту эфирную сковородку и говорят: «Здесь новости – не залезай, здесь реклама – не залезай». Все остальное – авторская кухня, можно делать все что угодно, и я исхожу только из размера сковородки и количества подручных материалов. Понятно, что первая четверть каждого часа почти целиком занята новостями – я тут просто-напросто не успеваю ничего, кроме как поздороваться, дать анонс того, что будет происходить в ближайший час в эфире, а также начать анонс главных событий дня, причем я их подаю так, как будто читаю свой собственный ежедневник, это так и называется – «Ежедневник». Там все то, что представляет интерес персонально для меня – от, не знаю, суда над каким-нибудь несчастным блогером, которому собираются впаять срок за экстремизм, потому что он местного начальника милиции козлом назвал, до открытия выставки на московском Винзаводе. Ну, еще я могу еле-еле успеть вякнуть о том, что меня на этом информационном фоне возмутило или восхитило. Но остальные четвертинки – девять штук – в моем полном распоряжении, и я их отдаю под мои страстные монологи, диалоги с моей соведущей Людмилой Шаулиной, опрос экспертов и разговоры по телефону со слушателями, то есть интерактив.

Вот и все. Не нужна ни напряженная работа эфирной бригады, не нужно сложной технической подготовки – нужна просто стабильность в последовательности выпечки блинов. Скажем, «Ежедневник» после первых экспериментов в эфире было решено продлить на вторую четверть часа, потому что люди доверяют частному, пристрастному выбору, им интересно узнать не просто сегодняшнюю вечернюю афишу в двух столицах (потому что нас слушают в Москве и в Петербурге), а что лично я считаю классным, а что отстойным. Но поскольку я обо всех театрах, кинотеатрах, выставках судить не могу, я в этой четвертинке часа звоню критику Илье Заславскому, и мы с ним болтаем. И спорим порой. Но это не монолог Заславского, это не, так сказать, информационное включение корреспондента, это диалог. Типа есть такой парень – Заславский, он нереально крутой по части театра, выставок и кино, я его уважаю и хочу с ним поболтать на тему, куда двинуть на неделе либо же в выходные. И за этим обсуждением проходит вторая четверть первого часа.

А затем две четверти подряд мы обсуждаем все, что связано с автомобилями. Потому что сегодня нет темы, на которую реагируют бурнее, нежели автомобильная.