Авторов Коллектив - Вахтанговец. Николай Гриценко

тайники свой индивидуальности - это способность просто невероятная.

И Гриценко обладал ею в полной мере. Неподражаемый авторитет его та­

ланта был признан в Вахтанговском театре, с каждым годом он расцве­-

тал и креп, как актер, удивляя нас неслыханным богатством превращений,

многоцветным калейдоскопом характеров.

Когда он приступал к какой-нибудь репетиции, большой или маленькой,

у многих его товарищей, занятых по горло собственными делами и забо­-

тами, возникала острая необходимость прийти в зал и увидеть его новые

открытия.

Перевоплощение было и остается высшим пилотажем театра, это такие

«бочки», «иммельманы» и «мертвые петли», которые по плечу лишь на­

стоящему ассу сцены.

Так вот, Николай Олимпиевич бы по-своему уникален и универсален.

Для него не было преград и пределов. Он мог изобразить бесконечное

множество различных походок, голосов, акцентов, движений рук, выра­

жений глаз - его пластика была непревзойденной.

Иногда, в добрую минуту, он, веселясь и озоруя, рассказывал и показы­

вал увиденное за стенами театра, и перед нами открывался целый много­

населенный мир человеческий, запечатленный словно в живой фотогра­

фии. И эта бесценная кладовая, этот золотой запас впечатлений помогали

ему создавать самые невероятные, разноплановые характеры, которые

вошли в историю театра.

Из книги Михаила Ульянова «Я работаю актером»

1944 год. Москва

До конца войны остается чуть больше полугода. После блокады Ленин­

града и эвакуации в Свердловск, я попадаю в театральную Мекку.

Мне шестнадцать лет. Я заканчиваю школу в Дегтярном переулке, а, напро­-

тив, через улицу Горького, в переулке Садовских, играет, вернувшийся из Ом­

ска Театр им. Евг. Вахтангова - моя первая и, увы! пожизненная любовь.

Играет Рубен Николаевич Симонов - лучшего я не увижу - Сирано де Бер­-

жерака, Алексей Дикий - лучше не бывает - генерала Горлова во «Фронте»

Корнейчука и, наконец, выходит лучшая за всю мою долгую театральную

жизнь премьера «Мадемуазель Нитуш» Ф. Эрве в постановке Р. Симонова

с оформлением Николая Акимова и с, опять-таки, скажу нескромно, с луч­

шей актрисой в главной роли за все мои 70 лет - Галиной Пашковой.

Не буду отходить от превосходных степеней. В этом волшебном спекта­-

кле я увидел во втором акте в маленькой сцене артиста, которого и сегод­-

ня, спустя много лет, я считаю непревзойденным мастером перевоплоще­-

ния. Речь идет о Николае Олимпиевиче Гриценко.

Рядом с ним я мог поставить только трех актеров - Николая Хмелева,

Николая Черкасова и Юрия Яковлева. Но никто из этой чудесной трой­-

ки не ставил себе задачи быть на сцене неузнаваемым, а Гриценко ставил.

Он сам мне говорил об этом в 60-х годах, когда мы познакомились и на­

мечали постановку на телевидении эффектной пьесы «Хорошо сшитый

фрак», где Николай Олимпиевич должен был играть пять непохожих друг

на друга ролей. Пьесу зарезали на корню.

Но вернемся к «Мадемуазель Нитуш» 1944 года.

Во втором акте в сцене «В театре» Дениза-Пашкова читала монолог,

я запомнил его на всю жизнь:

Ты спишь, Дениза, грезишь ты.

Цветистым кружевом видений

К тебе летят из темноты

Театра радостные тени.

Так вот он, вот, тот чудный мир,

Где все подвластно лишь поэтам,

Тот мир, где Вилиам Шекспир

Создал «Ромео и Джульетту».

И появлялись герои французских классических пьес - Фигаро, Скапен,

Мадам Сен-Жен, Адриенна Лекуврер... И вдруг, в мир классического

театра врывались герои американских кинобоевиков. Голливуд в послед­

ний год войны властно захватил пуританский советский экран, просто

завоевал его действительно хорошими фильмами.

Студенты Щукинского училища, выпускники - Ю. Стромов, Е. Федоров,

К. Юдин, Я. Смоленский разыгрывали пародийный музыкальный этюд

на песенку из голливудской комедии. Возглавлял эту компанию молодой

артист театра Николай Гриценко. Он пел с очаровательным американским

акцентом:

«...С горячей любовью

В талант мы ваш влюблен

Мадмуазель, ай лав ю

Поем мы в унисон».

А будущие звезды отечественного театра подхватывали:

«...А если наши танцы

Понравились для вас,

Мы просим по-американски

Чтоб вы по-русски хлопали для нас».

А танцевали как! А как плясал Гриценко, как слушала его Галина Пашкова!

К сожалению, Гриценко не долго играл эту пародийную зарисовку.

Владимир Георгиевич Шлезингер, автор стихов, человек уникального

остроумия и музыкальности, сменил достойно «корифея голливудских

звезд». А Гриценко стал дублировать В.Г. Кольцова в роли Шамплатро.

Два слова об этом актере. Под гримом он был очень красив - недаром

много лет бессменно играл Кристиана в «Сирано де Бержераке». Гри­-

ценко же не нуждался ни в каком гриме - он был молод, красив, статен

и обаятелен.

И при всем этом, он, как и Кольцов начинал с характерных ролей.

И вот эти два хар-р-рактерных артиста встретились как партнеры в ко­

медии Шкваркина «Проклятое кафе» - назывался этот спектакль на сце­-

не Театра им. Евг. Вахтангова «Последний день». Это был спектакль,

который я имел возможность наблюдать на репетициях с разрешения

режиссера Андрея Тутышкина. Спектакль сначала не заладился. Репети­-

ровала новая для театра, актриса Галина Сергеева - знаменитая «Пышка»

в фильме М. Ромма. Она все время конфликтовала с Кольцовым. Но вот

появился главный режиссер театра Р. Симонов. Он посмотрел первый

прогон и назначил второй на следующий день. Тут, как назло, Гриценко,

который играл Пряжкина, потерял голос и очень невыразительно репе­-

тировал этого пьяного бандита в первом акте. Тогда Симонов, не отменяя

прогона, попросил суфлера подавать ему текст. Этот артист от Бога пока­

зывал сидящей в зале труппе, что такое вахтанговская школа актерского

мастерства. Какой каскад импровизаций! Кольцов, игравший Градусова,

как жонглер, ловил каждое приспособление Симонова. А как двигался

Рубен Николаевич! Как он падал, изображая пьяного! Как катился с лест­-

ницы этот артист-виртуоз!

Через пару дней на сцену вышел Гриценко. В зале мертвая тишина. Нет, он

не повторил ни одной находки Симонова - он показал совершенно другой,

еще более раскованный рисунок роли. Но какой! В зале слышался только