Авторов Коллектив - Вахтанговец. Николай Гриценко

рой не было ни в одном театре: А. Дикий, Н. Охлопков, Р. Симонов, Б. За­

хава. Все они были очень разные по своему творческому методу, но ис­

поведовали вахтанговскую эстетику. Это было соревнование режиссеров

и напоминало сцену из оперы «Садко», где соревнуются гости. Рубен Ни­

колаевич поставил в Омске «Фронт» с Диким, сыграл в спектакле Охлоп­

кова Сирано де Бержерака и мечтал поставить оперетту «Мадемуазель

Нитуш». Это напомнило Вахтангова, который в голодные годы поставил

праздничную «Принцессу Турандот». Оперетта в годы войны - неслыхан­

ная дерзость. Театр пережил много неприятностей из-за этой поставнов-

ки, но в результате премьера состоялась и одну из главных ролей - офи­

цера Шамплятро играл Николай Олимпиевич. Недавно был снят фильм,

но ничего общего с самой опереттой, он не имеет, т.е. остался сюжет, но

нет музыки Эрве. По-моему, это абсурд. Все равно, что ставить «Сильву»

«Виринея». Магара

Магара

110

без Кальмана или «Сказки Гофмана» без Оффенбаха. Прелестные фран­

цузские куплеты Эрве легко, изящно пел Гриценко на сцене. У него был

высокий тенор, по тембру напоминавший голос Козловского, ну, конечно

без его божественного оперного звучания и проникновения, но Гриценко

легко брал высокие ноты - верхнее си и верхнее си-бемоль. Это была по

сути, первая большая роль Николая Олимпиевича на сцене театра Вах­

тангова. Спектакль, резко раскритикованный критикой, имел огромный

успех у зрителя. На него ходили по многу раз.

Театр еще не имел своего помещения после того, как в него летом

41 года попала бомба и играл в Мамоновском переулке, в помещении

ТЮЗа. Это был шедевр моего отца, Рубена Николаевича, шедевр Галины

Алексеевны Пашковой и Людмилы Васильевны Целиковской, которые

на равных правах играли м-ль Нитуш, шедевр Гриценко и всех артистов,

занятых в этом спектакле. Идет жизнь и что значит судьба актера? - Гри­

ценко много снимается, играет большие, уже и главные роли, но в пьесах,

не имеющих, к сожалению, серьезного литературного звучания. Часто это

были пьесы-однодневки. Но и это был повод для блистательных, остроум­

ных его импровизаций. Только в 1955 году актер создает свой подлинный

шедевр - купца Молокова в пьесе Мамина-Сибиряка «На золотом дне».

В этом же спектакле по-настоящему впервые зазвучала большая русская

актриса Борисова. Их дуэт был неподражаем.

Реалистический спектакль, почти в стиле Малого театра, сочные, мас­

ляные краски, а не акварель «М-ль Нитуш». После этого спектакля вся

Москва заговорила о Гриценко, он стал востребован, даже сам поставил

спектакль «Шестой этаж», в котором и сыграл главную роль Жонваля.

Спектакль очень полюбился зрителям и долго не сходил со сцены. Моя

счастливая встреча с Гриценко произошла на спектакле «Город на заре»

в 1957 году. Этот спектакль имел очень большое значение для театра,

т.к. мы выступили целым молодым поколением, которое потом стало ве­

дущим в театре Вахтангова. В нем были заняты: Борисова, Л. Пашкова,

Ульянов, Яковлев, Дадыко, Греков, Гунченко.

Эта пьеса написана по ходу актерских импровизаций еще в 1939 году

в студии молодого А. Арбузова. Мне кажется, это одна из лучших со­

временных пьес, она наполнена темпераментом, чувствами, динамикой.

Гриценко играл в ней роль Аграновского. Он играл комсомольского во­

жака, много и громко говорящего, призывающего к трудовым подвигам -

человека насквозь фальшивого, исповедовавшего принципы, в которые

по-настоящему не верил. Это был талантливый демагог, которых много

оказалось в нашем сегодняшнем времени и которое артист, к сожалению,

а может быть к счастью, не застал.

Я не буду касаться кинематографических работ Николая Олимпиевича,

т.к. недостаточно компетентен в этой области. Следующий спектакль наш

совместный - «Маленькие трагедии» к юбилею А. Пушкина.* Гриценко

играл дона Гуана. И вновь - пьяный, разгульный купец Молоков, удиви­

тельный князь Мышкин и стихотворный образ Гуана. Режиссер В. Ко-

миссаржевский писал, что роль сыграна росчерком шпаги. Мы решали

спектакль в черно-белых тонах, в стиле Пушкинских рисунков. Откуда

у артиста было такое проникновение в стихотворную форму? Нельзя ска­

зать, что он очень любил и знал поэзию, никогда не выступал с поэти­

ческими программами, но, вероятно, его внутренняя музыкальность вела

его в этой роли. Он играл основную тему - на грешника, благодаря любви,

снизошла благодать. Его дон Гуан впервые влюбляется в донну Анну - та­

ково решение актера. Я думаю, что это было лучшее исполнение в истории

советского театра. У него был божественный дар, он был актер от Бога

и ничем другим он заниматься в жизни не мог. Это было его предназначе­

ние. Это был и великий клоун и великий трагик.

Я счастлив, что судьба свела меня с ним, но мне кажется, что сегодня

он незаслуженно стал забываться. Его очень любила Александра Исааков­

на Ремизова, у нее в спектаклях он сыграл князя Мышкина и Платоно­

ва, Молокова и Мамаева. В апреле 1963 года Рубен Николаевич восста­

новил спектакль «Принцесса Турандот», и роль Тартальи дал Гриценко.

У Вахтангова эту маску играл Б. Щукин. Мне кажется, что Гриценко играл

не хуже Щукина, хотя Борис Васильевич играл гениально. Он играл наив­

ного большого, заикающегося ребенка, очень важного в своей наивной

чистоте. Мне думается, что Николай Олимпиевич многое взял у Щукина.

Он не копировал его, просто, как бы цитировал роль, показывая органиче­

скую сущность Щукина в этой маске. Гриценко посвятил своего Тарталью

Щукину, он как бы незримо присутствовал на сцене и зрители через гени­

альное исполнение Гриценко видели незримо присутствовавшего на сце­

не Щукина. Я определил игру Гриценко как гениальную намеренно. Этот

эпитет стал сегодня слишком расхожим, но Николай Олимпиевич заслу­

живает его как мало кто сегодня на нашем театре!

Интереснейшей его ролью был Магара в «Виринее». Мне опять посчаст­

ливилось наблюдать, как он работал над ролью! У него это был огром­

ный страшный пьяница, убийца, дебошир. Гриценко хотел играть его