Екатерина Мишаненкова - Мерилин Монро. Право сиять

Увы, но она его не любила. И пусть у нее было не так много моральных принципов, но те, что были, она соблюдала твердо. Замуж можно выходить только по любви. Она объяснила Джонни, что такой брак был бы подлостью с ее стороны – ведь получилось бы, что она использует его любовь. И даже когда врачи предсказали, что осталось ему недолго, Мэрилин и тогда была непреклонна – ей казалось мерзким выходить замуж ради того, чтобы остаться богатой вдовой.

Но несмотря на ее отказ, Хайд продолжал любить ее и заниматься ее карьерой. Он не успел сделать ее звездой, но основа будущей славы была заложена именно благодаря ему.

«Ненадежность – вот что сводит меня с ума. Меня всегда привлекали зрелые мужчины, потому что у молодых не хватает мозгов, они чаще всего стремятся только заигрывать, но на деле даже не думают обо мне».

Джонни Хайд всерьез занялся карьерой Мэрилин и начал с того, что помог ей улучшить внешность при помощи пластических операций.

Что Мэрилин всегда была красивой – это несомненно. Но красота ее была несколько простоватой. Она отлично смотрелась в качестве «подруги каждого солдата», как называли образ, создаваемый Нормой Джин для журнальных обложек и рекламных фотосессий, но для того, чтобы стать звездой, нужно было нечто иное. Шарм, индивидуальность, но никак не простота.

Сама Мэрилин, конечно, никогда не признавалась, что делала пластические операции, но сохранились записи ее хирурга, доктора Гурдина. Хайд оплатил Мэрилин как минимум две операции. Прежде всего ринопластику – ей сделали более тонкий изящный носик, убрав портивший его толстый хрящевой нарост. А во-вторых, в подбородок ей вставили имплант из морской губки, чтобы лицо стало более интересным. Прежде операторы не раз с сожалением отмечали, что в профиль ее лицо сразу теряет большую часть выразительности, теперь же благодаря новому подбородку, ее стало можно снимать в любых ракурсах.

«Красота – это свобода!»

Благодаря Джонни Хайду Мэрилин получила несколько маленьких ролей, в том числе в фильме «Асфальтовые джунгли» кинокомпании «Метро Голдвин Майер».

Этот фильм был не из тех, о которых забывают на следующий день. «Асфальтовые джунгли» совершенно заслуженно стали классикой мирового кино. А Мэрилин, снимаясь в нем, наконец-то проявила себя как настоящая серьезная актриса.

Роль была небольшая, всего три эпизода. Но это была настоящая роль, важная и интересная, а не бездумное прыгание по экрану как в «Хористках». В ней требовалось играть лицом, телом и голосом. И те короткие минуты, что Мэрилин провела на экране, она превратила в маленький шедевр – не просто сыграла, а прожила их вместе со своей героиней.

«Не знаю, что я там сделала, – сказала она Наташе Лайтесс после съемок, – но знаю, что отыграла все это отлично». Она по праву гордилась своей работой и, несмотря на то что славы ей «Асфальтовые джунгли» не принесли, впоследствии считала эту роль одной из лучших своих работ.

Хотя насчет славы – это смотря что называть этим словом. Критики отнеслись к игре Мэрилин без особого интереса, но зато ее наконец-то заметили зрители.

«То, что однажды вы потерпели неудачу, еще не означает, что вы будете терпеть неудачу во всем».

В 1950 году Джонни Хайду удалось пристроить Мэрилин еще в один фильм – «Все о Еве». На сей раз вновь на студии «XX век-Фокс», где она несколько лет назад начинала свою карьеру.

И вновь, как в случае с «Асфальтовыми джунглями», это была огромная удача, потому что картина «Все о Еве» стала одним из признанных шедевров мирового кинематографа, получила шесть «Оскаров» и множество других премий, ну и, конечно, прославила всех, кто там играл.

У Мэрилин опять была совсем маленькая роль, но вот уж теперь никто не мог бы сказать, что не заметил ее. Ослепительная блондинка в белом платье, едва появляясь в кадре, отодвигала на второй план всех, включая даже великую Бетт Девис. Зрители в кинозале встречали ее аплодисментами.

Даррелл Занук, когда-то не пожелавший продлить с ней контракт, был в замешательстве от мешков писем, приходивших на студию «XX век-Фокс». Его бесила эта блондинка, которую ему навязывала публика, но тысячи писем с просьбами выслать фотографию Мэрилин Монро игнорировать было невозможно. В конце концов он смирился и предложил ей семилетний контракт с окладом в пятьсот долларов в неделю.

«Красота несовершенна; где гений – там безумство; и лучше быть абсолютно смешной, чем абсолютно скучной».

Контракт со студией «XX век-Фокс» Мэрилин тоже помог заключить Джонни Хайд. Это стало его последним подарком – 18 декабря 1950 года он умер.

Это было ожидаемо, но для Мэрилин его смерть все равно стала огромным ударом. Она вновь почувствовала безбрежное одиночество. Она впала в глубокую депрессию и, по свидетельству Наташи Лайтесс, у которой тогда жила, даже пыталась покончить с собой. «Я… рванула дверь и вбежала в комнату, не зная, застану ли я ее живой или увижу бездыханное тело… – вспоминала Наташа. – Я схватила Мэрилин за плечи и стала ее трясти. „Что ты сделала?“ Тут я увидела куски розовой массы у нее на губах и засунула пальцы ей в рот. Там было полно той же самой розовой массы – вероятно, 30 таблеток нембутала. Достаточно, чтобы убить пятерых».

Мэрилин, конечно, откачали, но комплекс вины перед ее лучшим другом и покровителем, на чью любовь она не смогла ответить, остался у нее надолго. Следующие несколько лет она даже предпочитала обходиться без агента, словно считая, что это будет предательством памяти Джонни Хайда.

«Учитесь быть хорошим другом, потому что однажды вы оглянетесь и скажете, что потеряли хорошего друга. Учитесь уважать своих друзей, не называя аргументов и причин. Всегда помните, что ваши друзья будут с вами в трудную минуту намного быстрее, чем ваша семья. Учитесь помнить, что вы получили прекрасных друзей, и не забывайте, что они будут заботиться о вас, несмотря ни на что».