Ивар Калныньш - Моя молодость – СССР

С годами темы и роли уходят, как песок сквозь пальцы. Любой актер приходит к осознанию того, что жанр, в котором он привык играть, мало-помалу становится для него «недействительным». Приходится менять амплуа, искать новые методы самовыражения, расширять палитру актерских красок, короче – постоянно работать.

– Кто из артистов был вашим кумиром или примером для подражания?

– Список получится длинным: Чарли Чаплин, Генри Форд, Бастер Китон, Юл Бриннер… Из современников: Аль Пачино, Роберт де Ниро, Георгий Жженов, Александр Абдулов, Михаил Боярский… Это артисты высочайшей пробы, которых я очень уважаю и люблю.

АНЖЕЛИКА АГУРБАШ:

«В каком году был снят фильм «Театр»? В 1978-м? Так вот, мне тогда было 8 лет, и я была влюблена Ивара. И люблю его до сих пор!»

С литовским коллегой – актером Регимаитасом Адомайтисом

Снорклинг – одно из моих хобби

– Знаете, Ивар, какой вопрос меня мучает: а артисты вообще люди? Иногда кажется, что это инопланетяне, настолько загадочно себя ведут. Обидчивы как дети. Суеверны до ужаса: некоторые, например, отказываются играть роль, в которой его герой умирает. А главное – актеры частенько путают жизнь со сценой и продолжают играть даже тогда, когда спектакль закончен…

– Да, такое иногда случается. Правда, у меня с этим все в порядке. Я стараюсь не путать жизнь и роли – у меня нет этого дурдома в голове. Что же касается обидчивости, то у актеров просто более обострены чувства, эти люди более открыты и уязвимы для переживаний. Так что в этом смысле что-то от инопланетян в актерах определенно есть (улыбается). А актерских примет не так уж много: например, сесть на роль, если она упала. Все они безобидные. Лично я не боюсь играть смерть на сцене. Ведь это такое же естественное состояние человеческого бытия, как любовь или ненависть.

– Проработав столько лет в профессии, вы можете признать, что актёры – самые зависимые люди на свете? Вся жизнь проходит в суете: заметят – не заметят, пригласят на роль – не пригласят…

– Знаете, я так не считаю. Не заметят, не пригласят? Что ж… У меня тоже были моменты, когда не приглашали, и ничего – выжил. Такие периоды даются артисту для того, чтобы мобилизоваться, подумать, как жить дальше, и, возможно, организовать что-то своё. В периоды простоя, например, организовать новый проект, найти для него деньги или вложить свои. Всё зависит от цели и от отношения к жизни.

По-моему, по части зависимости пальма первенства у режиссёра. Он зависит от обстоятельств гораздо больше, нежели артист, поскольку самовыражается через актёров, и отвечает за качество работы головой. Над ним властвует продюсер, который кричит: «Почему ты истратил столько денег, а снял г…?» От него требуют рейтингов, удачного проката, восторженных рецензий, и чтобы каждая вложенная копейка была отбита… А я – что? Если даже плохо сыграл, то всегда могу переиграть. Так разве я зависим? Я свободен!

– Однако многие знаменитые актёры подались в режиссуру и теперь снимают своё кино. Вам не хотелось бы попробовать себя в этой ипостаси?

– Нет, не хотелось бы. Никто из моих коллег, променяв актёрство на режиссёрский хлеб, увы, так и не стал Феллини. Как говорил Булгаков – «каждое ведомство должно заниматься своим делом». Вот я и занимаюсь. В режиссёре должно быть что-то от рабовладельца, а у меня совсем другой характер…

В Кабо-Верде. На родине Сезарии Эворы

МИРОСЛАВА КАРПОВИЧ:

«Он жутко обаятельный! Не каждый мужчина в таком возрасте может так дурачиться! Ивара очень тепло принимает зритель, ему всегда хлопают, и он достоин самых ураганных аплодисментов. Ивар очень импонирует мне тем, что не боится показаться смешным, и, глядя на своего партнера, я тоже могу гримасничать и дурачиться на сцене так же, как он».

– Характер у вас и в самом деле совершенно не типичный для кинозвезды: полное отсутствие самолюбования и нарциссизма, сплошь и рядом присущие красивым артистам. Говоришь вам: «Ивар, недавно о вас вышла большая статья в российском журнале…» И слышишь в ответ удивлённое: «Да-а-а? Не читал». – «А ещё о вас замечательный фильм сняли!». И снова в ответ: «Да-а-а? Не смотрел…» Вам что, и в самом деле все равно?

– Просто я очень иронично отношусь к себе и абсолютно равнодушен к рейтингам, рецензиям и прочему пиару. Да и кинозвездой себя не считаю. Ну были роли, ну снялся в фильмах, ну сыграл в спектаклях Так это же моя работа!

– Но ведь вам есть чем гордиться!

– Чем? Вот был бы у меня бюстик при жизни, допустим, где-то в лесу, я гордился бы. Цветочки к нему приносил бы… (улыбается).

– А я знаю, чем вы гордитесь. Своими детьми, особенно младшими дочками. Как вы воспитываете их? Чему учите?

– Младшая, Вивьен Анна, еще слишком маленькая, чтобы чему-то учиться всерьез. А старшая, Луиза, такая инициативная, что ее совершенно не надо учить и куда-то подталкивать. Все сама придумывает. Сначала занималась акробатикой, потом пришло новое увлечение – керамика. Я-то и слова такого не знаю, может, дважды в жизни его употреблял, а ей нравится глина, нравится лепить! Потом увидела флейту – решила научиться играть. Начала рисовать – и сразу красками! Сейчас ходит в студию степа и бьет чечетку. А ведь это очень сложный танец, я лишь пару движений знаю. А еще Луиза учится во французском лицее, ей легко даются языки. Просто удивительно: к чему ни притронется – все получается.

Своих девочек я воспитываю не по Макаренко. Просто очень люблю их и балую. Появляюсь дома как дед Мороз, всегда с подарками. Мы все вместе много путешествуем по разным странам.

А вообще с детьми нынче непросто: на дворе космический век Интернета. Девочки отнимают у меня планшет, а потом возвращают его с множеством закачанных игр. Зато меньше кукол покупать!

– Многие родители говорят о том, что Интернет зло. Вы тоже так считаете?

– Интернет – это потрясающее изобретение человечества! Правда, одновременно и помойка, куда люди выплёскивают свой негатив, но это своего рода лакмусовая бумажка – показатель того, чем живёт общество. Сегодня без Интернета никуда. Но я всё-таки установил бы в нём «цензуру», некий фильтр, чтобы сделать всю эту грязь недоступной для детей. По крайней мере, мне спокойнее, когда мои дочки смотрят мультики, нежели когда они сидят в Интернете.