Андрей Резников - Необыкновенное чудо, или Национальные особенности нашего кино

Утрирование персонажей не вредит ясному узнаванию знакомых людей. Мы знаём в жизни такую Марфушу, такую Настеньку, такого Ивана, такую Бабу Ягу, таких разбойников, такую мачеху… некоторые из нас – такие отцы. Правда, порой мы сами не догадываемся, что они и есть все мы.

Фильм чисто русский – и по фольклору, и по образам, и по настроению, и по взгляду на жизнь, и по типажам. Но, главное – он русский по своему духу, по своему смыслу – спасает только добро, сделанное бескорыстно, от души. Никакими наперёд запланированными добрыми делами себе не поможешь, хоть весь день перетаскивай старух на своём горбу от собеса к ним домой и обратно, если при этом думаешь о своей выгоде, хоть материальной, хоть метафизической!

Картина настолько велика – ослепительно ярка и безразмерна по форме и содержанию, что в 90-ых годах, выйдя в США на видео, была признана одной из самых худших всех времён и народов! Это говорит о многом – не в каждый народ влезет столь многомерная махина! Лишь маэстро Спилберг и некоторые другие американские кинематографисты оценили его по достоинству…

Много чего ещё можно было бы сказать про эти и многие другие отечественные сказочные картины, но… "молчу, молчу, молчу"…

Наше кино многомерно и предельно разнообразно в своих темах и векторах основной Идеи. Искание правды, справедливости, которое так присуще русскому народу, сильнее всего продемонстрировано в легендарном «Броненосце Потёмкине»(1925 г.) гениального Сергея Эйзенштейна. Фильм страшной эмоциональной силы и непревзойдённого мастерства. И при этом пафос борьбы за справедливость и праведный гнев очень понятны и сочувственны. И это такое понимание и сочувствие, которые полностью перевешивают неверие в зло-карикатурно изображенных Эйзенштейном офицеров и священника знаменитого военного корабля.

А вот «Машенька»Юлия Райзмана (1942 производства – страшный год) – кинолента совершенно другого рода. Фильм – уникальный, кристально чистый алмаз (всё же, вероятно из-за военных обстоятельств, не обработанный до состояния бриллианта). Абсолютно безупречный по заряду морали, нравственности и любви. Простой, но предельно утончённый и трогательный. Такие картины, в отличие от развлекательных, очищают, просветляют душу, они нужны не меньше молитвы, исповеди, раскаяния. Потому что сами их и пробуждают.

Такой жизненной стереоскопии, такой неоднозначности характеров и разноплановости персонажей, такой ясности мысли, такой нравственной чистоты взгляда, такой теплоты и душевности, как в наших старых картинах, пожалуй, трудно отыскать в зарубежном кинематографе. Причина, повторюсь, в особенностях натуры самого нашего человека как материала исследования и, как следствие этой натуры – особом взгляде наших лучших режиссёров на мир – взгляде духовном.

И воспринимать такие произведения искусства надо соответствующе – прежде всего, внутренним духовным зрением. Хладнокровные интеллектуальные раскройки кино-материала, распускание его по ниточкам – это не то занятие, на которое рассчитывают и создатели произведений. А самое главное – исключительно умственное восприятие того же фильма не приведёт к полному его пониманию и справедливой его оценке. Не бездушно-интеллектуальное копание в содержании и форме кинокартин необходимо при их просмотре, а великодушное созерцание. Возвысившись духом, не опускаться до мелочной критики, а оценивать кинокартины во всей их содержательной полноте. И если и искать в них недостатки, то не в отдельных фактах и деталях, а в самой сути рассматриваемых фильмов. Уже упоминаемый выше Иван Ильин учил воспринимать окружающий мир, в том числе искусство "духовным вИдением", как он это называл, которое верней бесчувственного головного анализа и голых эмоций позволит правильно и цельно познать страну, человека и то, что он создаёт. В том числе – кино.

Слава Богу, мало кому сейчас придёт в голову анализировать гениальный фильм Юлия Райзмана «Коммунист»с точки зрения точности исторических фактов, к примеру. Скорей историю надо если не изучать, то точно – учиться воспринимать её адекватно и глубоко по такой картине. Потому что она передаёт подлинный духовный акт. И вообще, искусство – это не наука, оно не должно заниматься точной передачей всех нюансов исторических коллизий, ему достаточно стремления как можно точно передать дух и атмосферу того времени, в котором идёт повествование.

Эта выдающаяся кинокартина была снята в 1957 году, и как раз примерно в то время начался, можно сказать, золотой, или – как минимум – серебряный век отечественного кинематографа. Который, как мне кажется, продлился до начала восьмидесятых годов, имея пик на рубеже 60-70-ых.

Чем этот период так выделяется, кроме того, конечно, что он буквально завален шедеврами? Думаю, тем, чем в корне отличается советское кино вообще – не побоюсь пафосных слов, потому что только они наиболее верно характеризуют кинематограф тех лет – абсолютной нравственной чистотой в своей основе и великой духовной силой.

К тому же – и сам «Коммунист» – чрезвычайно пафосный фильм. Но это тот настоящий, искренний пафос, который идёт от правды жизни, от правды человеческих характеров, от истинной правды истории. В нём плакатно-революционный пафос не ощущается как лживый, искусственный, надуманный, как это частенько бывало в советском заказном кино (которое тоже имело место быть, конечно). Здесь рассказывается о действительно присущем лучшим людям пафосе самоотверженного Служения, самопожертвования. Как бы классовая мораль в фильме воспринимается как чисто человеческая. А трагедия "борца за коммунистические идеалы" превращается в трагедию жизни Героя, как Реализм с большой буквы. И потрясает до глубины души.

Отдельные эпизоды фильма остаются в памяти на всю жизнь, настолько они яркие и сильные. Во мне вот (хотя даже не вспомнить, когда последний раз пересматривал картину), как зазубрены в душе сидят сцены ленты, когда главный герой – рядовой коммунист Василий Губанов (роль которого сыграл мощный актёр Евгений Урбанский, трагически погибший на съёмках фильма «Директор» в 1965 году в возрасте Иисуса Христа – в 33 года) исступлённо, до полусмерти валил и пилил деревья на дрова ради людей, как падал и поднимался, долго не умирал, когда его расстреливали в упор несколькими выстрелами (и это смотрится правдоподобно, потому что величина личности, сила характера его была соответствующая), сцены его встреч с любимой женщиной.

Менее значительные эпизоды тоже запомнились. Например, как радовался народ на перроне, когда объявили, что раненый Ленин жив.