Александр Макаров - Независимое кино в России

– Тем более, я так понимаю, у вас будет полноценный блокбастер с батальными сценами. Вы не показываете драму, а бои где-то там – всё на экране?

– Всё будет на экране. На экране весь бой от начала до конца. Это такой полноценный военный экшн. Очень часто, в 90% случаев, в кино о войне, которое я видел, экшн всегда условный. Там взрывается, куда-то туда стреляют, там, наверное, враги и так далее. Очень часто режиссер не ставит задачу объяснить, как устроена мизансцена, почему так происходит. Некоторые ставят. Например, в «Спасении Рядового Райана» тоже очень много условностей, но ты понимаешь в каком пространстве происходит бой: кто откуда стреляет, кто куда бегает. Это очень важно. Спилберг поставил себе задачу, чтобы это было понятно, чтобы не было неразберихи. У него тоже много условностей, но, тем не менее, он этим озадачился. Очень немного, кто этим озадачивается, это в кино бывает редко. Мы, например, этим озадачились очень сильно, поскольку рассказываем о бое, который стал почти неправдоподобной легендой. Настолько удивительная, крохотная группа останавливает такое количество танков.

Мы вообще себе не можем позволить условность, мы только можем показать, как это реально возможно. Высший уровень киномастерства – это когда ты показываешь что-то очень яркое, батальное, но при этом нигде не говоря: «Ну, вот тут сами догадайтесь. Это же фильм не про это, а про людей, поэтому у нас вот как бы…». Вот как фильм «Ярость» – там в каждом кадре можно сказать: «Ну, это же не про войну, а про отношения танкистов. Поэтому тут немножко не как на войне, и это немножко не как на войне, и тут не совсем как на войне».

– А что там такое есть, если его критиковать в плане правдоподобности?

– Просто даже если взять последний бой, как они там воюют с немцами. По сценарию, например, нужно, чтобы герои вылезли из танка собирать патроны. Перед боем они не могли патроны собрать, пулеметные ленты. Они почему-то оставили их снаружи, хотя у них было время подготовиться – было понятно, что это их последний бой. Немцы бегут на пулеметы как тараканы на свечку. Это такое огромное количество киноусловностей.

– Вот ты упомянул «Спасение рядового Райана». Какие фильмы считаешь удачными: российские и западные? Откуда черпаешь вдохновение?

– Фильмы о Великой Отечественной Войне. То есть война с фашистами на нашей территории. Советские войска сражаются с немцами. На эту тему можно смотреть только советские фильмы. Немногие, но только советские. Никто другой их так снимать не умеет. Сейчас у нас разучились, но старые фильмы: «У твоего порога», «На войне как на войне», «Они сражались за Родину», «Баллада о солдате». Вот эти фильмы. По-настоящему высокого качества, такого отборного – их тоже не так много, но есть блестящие картины. Вот просто: лучше не снять. Современное кино о войне (то, что снято у нас) – я буду честен – мне не нравится никакое. Критиковать не хочу, потому что это дело вкуса, но меня не устраивает. Американское кино о войне… Мне понравился сериал Band of Brothers («Братья по оружию»), продюсировавшийся Спилбергом. Мне понравилось, как он сделан. Я считаю, там есть, чему поучиться. Они, по-моему, еще сняли «Тихий океан» – продолжение про войну с Японией. Мне кажется, там много чего, на что стоит обратить внимание. Если взять «Братья по оружию», у них там группа персонажей, но почему-то, несмотря на то, что они так бескомпромиссно рассказывают про мародерства, про свои недостатки, и про то, как они воевали, и что они, мягко говоря, не всегда удачно воевали, и, мягко говоря, не всегда умело – тем не менее, ты испытываешь симпатию к героям. А к главным героям фильма испытываешь большую симпатию и даже уважение: когда ты смотришь на персонажа и понимаешь, что этот персонаж интересен, тебе есть, что у него взять, и это хороший пример для тебя или твоего ребенка. На мой взгляд, чем плох тот же кинофильм «Ярость» – мне неинтересен никто из этих персонажей, ни с кого из них не стоит брать пример. Если бы мой ребенок меня спросил, кто из них хороший, мне было бы не про кого сказать. Меня это разочаровывает.

– Кстати, слово за слово дошли до героев, примеров. У нас очень много наших авторских, артхаусных фильмов получают награды или участвуют на Западе где-то в Каннах и те герои, которые в них действуют, они отрицательные или какие-то пассивные. Какое у тебя отношение к этому кино? Как ты считаешь, должно ли оно спонсироваться государством?

– Лично я люблю настоящих героев: порядочных, сильных, умных. На самом деле, кино не должно быть всё о таких героях. Оно должно быть о разных людях. Мне, например, не близок персонаж фильма «Географ глобус пропил». Он мне даже, в общем-то, неинтересен. Но снимать такое кино нужно, это хорошее кино. Обязательно нужно, чтобы было такое кино. Там есть, о чем подумать. Государство должно помогать делать такие фильмы. Другое дело, что есть фильмы, на мой взгляд, откровенно антироссийские, антигосударственные. Это то, за что иностранцы обожают русское кино: когда ты видишь, что Россия – это дикая, разрушенная страна с дикими людьми. Не знаю, если бы я был на месте министра культуры, я бы, наверное, озадачился вопросом, стоит ли финансировать такое кино. Оно должно быть, но стоит ли его финансировать из бюджета государства – я не знаю. Все-таки, искусство тонкая вещь. Искусство нельзя вот так просто давить. Другое дело, что есть государственная идеология и, наверное, финансировать надо проекты, в которых она присутствует. Говоря по-простому – искусство, которое укрепляет государство. Искусство, которое укрепляет общество, воспитывает его, скажем так. Если это кино работает в обратном направлении, на разрушение – наверное, все-таки не стоит. Но, опять-таки, это большая проблема. Кто судит?

– Да, если бы у нас зритель голосовал рублем… Он, в принципе, и голосует. Видимо, мало ходят.

– Там, на самом деле, непонятно. Как понять, как работает кино? Это тонкая вещь, тонкая материя. Государство, конечно, должно сильно помогать. Особенно такое сильное и большое государство как наше, в котором очень важно воспитывать общество. Оно обязательно должно помогать кинематографистам, должен быть целый кусок кино, который финансируется как раньше «по заказу Государственного Комитета Телевидения и Радиовещания». Сценарист/режиссер приносил сценарий, который проходил несколько этапов согласования и дальше ему выделялись деньги. Государство ему как бы делало заказ, чтобы он мог сделать. Потому что это искусство, а искусство нужно обществу. А раз оно нужно обществу, оно нужно и государству. Вот так вот было раньше. Сейчас эта схема, насколько я понимаю, утрачена. Я знаю, сейчас многое меняется, потому что стало очевидно, что нужно на это иметь влияние. Как там это все получится, я не знаю. Я верю, конечно… Но нашему же фильму дали! Это как раз очень хороший пример: наш фильм, заявив о себе, доказал, что он нужен обществу и, несмотря на то, что мы без роду-племени, государство нам выделило очень существенную часть бюджета, которая нас поддержала. Это очень круто.