Array Сборник статей - Эстетика экранизации: утопия и антиутопия в книге и на экране. Материалы научно-практической конференции 9–10 апреля 2015 года

Актуализируя те или иные составляющие платоновско-уэллсовской матрицы утопии, кинематограф воплощает тот или иной вариант эволюции – эволюцию биологическую, творческую, этическую или кооперативную. При этом оценка вектора эволюционного процесса существенно варьируется, далеко не всегда являясь негативной.

По следам романов «Современная утопия» и «Люди как боги» (Men Like Gods, 1923) Уэллса и в споре с его концепцией общества будущего был написан антиутопический роман Олдоса Хаксли «О дивный новый мир» (Brave New World, 1932). Во время работы над книгой Хаксли (внук Томаса Генри Гекели, у которого учился Уэллс) признавался, что пишет роман "on the horror of the Wellsian utopia and a revolt against it" [15] Huxley, Aldous. Letter to Mrs. Kethevan Roberts. 18 May 1931 // Huxley, Aldous. Letters of Aldous Huxley / ed. by Grover Smith. New York and Evanston: Harper & Row, 1969, p. 348. . Биомоделирование человека и построение общества на основе евгеники – центральная тема романа и его телеверсий (1980, реж. Burt Brinckerhoff, NBC; 1998, реж. Leslie Libman, Larry Williams, NBC). Так, фильм 1998 года, как и роман, начинается с объяснения генетического программирования и системы размножения, причем в фильме речь идет о генетической инженерии, об искусственном оплодотворении яйцеклетки вне организма и последующем почковании яйца, из которого можно получить до 96 почек, в каждой из которых может развиться зародыш человека:

«Так начинается наша жизнь… Выбираются идеально подходящие мужские и женские ДНК. Яйцеклетка оплодотворяется, ДНК соединяется… и начинает расти ребенок. Но до Войны мужчины и женщины сами подбирали себе партнера. Это было опасно. Случиться ведь могло что угодно. Дети принадлежали им… как вещи. Они не ценили свободу, как мы теперь. Это называлось семья. С тех пор многое изменилось. «У нас нет преступности, болезней, войн, старости и страдания». «Каждый человек генетически спроектирован и идеально играет свою роль в обществе, поэтому все счастливы» […] «Я только не понимаю, как детей раньше декантировали». А этого и не было. Они рождались. Мужчины с женщинами занимались сексом, женщины беременели и рожали. «Что, как животные?» Знаю, в это трудно поверить. Это был болезненный, опасный и унизительный процесс. «Значит, они боялись заниматься сексом?» Иногда, если мужчина с женщиной хотели детей, они женились и потом занимались сексом только друг с другом. «Как долго?» Всю жизнь. «Значит, они были матерями и отцами?» [16] Brave New World (1998). Movie Script. [Электронный ресурс] http://www.springfieldspringfield.co.uk/movie_script.php?movie=brave-new-world. («This is how life begins… For all of us. The male and female DNA are matched to make sure everything comes out just right…The egg is fertilized; the DNA are combined…and the baby starts to grow. Before the Wars…men and women would match their own DNA. Then…anything could happen. That was very dangerous. Children belonged to them…like objects.

They did not value freedom like we do today. It was called 'Family'We've come a long way since then. "Today we have no crime…no disease, no war, aging, or suffering". "Each of us is genetically designed…to fit perfectly into our place in society". "So everyone's happy". Very nice. Good job, Gabriel. I do not understand. How were children decanted in the old days? The children were not decanted. They were born. After a woman and a man had sex…the woman would get pregnant and then give birth. Like animals? It's hard to believe. It was a very painful, dangerous and degrading experience. So. Werethey afraid to have sex? Sometimes. If a man and a woman wanted to have babies…They would get married. And then they were supposed to have sex with each other. For how long? Their whole lives. You mean they were 'Mothers' and 'Fathers'?»)

Общество не просто делится на касты (альфа, бета, гамма, дельта, эпсилон) – оно делится на касты, которые объединяются в два класса: высших (альфа и бета) и низших (гамма, дельта и эпсилон). Различие высших и низших начинается еще в инкубаторе, где оплодотворенные яйца, из которых позднее разовьются альфы и беты, остаются до своего логического конца, а гаммы, дельты и эпсилоны через тридцать шесть часов снова подвергаются обработке и дальнейшему почкованию. Естественно, что все руководство – это интеллектуалы альфа-плюс, представляющие собой аналог философов Платона и самураев Уэллса.

Проведенный в островном пространстве эксперимент по созданию государства, населенного исключительно альфами, о котором становится известно в ретроспективном повествовании, продемонстрировал несостоятельность идеи бессословного общества и необходимость кастовых различий: обеспеченные всем необходимым, альфы оказались неспособны к распределению труда, в результате гражданских войн большая часть альф погибла, а оставшиеся в живых попросили о возвращении в прежнюю кастовую структуру. Общественная справедливость в Мировом Государстве, как и в Государстве Платона, заключается в повиновении низших руководству высших, в отсутствии стремления занять несвойственное и непредназначенное место.

В фильме 1998 года Ленайна, отказываясь от официальной версии истории, изложенной в едином школьном учебнике, объясняет ученикам, что древние греки «поклонялись людям действия, жертвовавшим собой, они называли их героями. Но цивилизация развивалась, и роль героев становилась все менее важной. Сейчас мы знаем, что героизм был всего лишь антисоциальным поведением, необходимым в старом несовершенном мире…, потому что герои изменяют вещи. А мы не должны хотеть изменений. Герои доказывают, что один человек может все изменить» («worshipped men of sacrifice and action, whom they called heroes. As Civilization progressed, the world of heroes became more and more irrelevant. Now we know that heroism is really antisocial behavior but necessary in the old and imperfect world because heroes change things. We're not supposed to want anything to change. Heroes mean that one person can make a difference»). Новому миру, девиз которого «Общность, одинаковость, стабильность», противопоставляется нестабильный мир героев-деятелей.

Роман и его экранизации создают негативный образ и социалистического, и технократического общества, поощряющего консюмеризм [17] В Государстве практикуется выработка «инстинктивного» отвращения к природе в сочетании с внедрением любви к загородным видам спорта, что призвано способствовать загруженности не только транспорта (в случае любви к природе люди стремились бы на выходные уехать за город, а не ходить по магазинам), но и фабрик, производящих спортивный инвентарь. . Хаксли ставит под сомнение и «этическую эволюцию», адвокатом которой выступал Уэллс, и «творческую эволюцию» по Ламарку, сатирически изображая методы выработки нужных типов поведения [18] Например, при помощи электрошока вырабатывается отвращение к цветам и книгам у детей ползункового возраста. . Симпатии писателя находятся на стороне кооперативной эволюции по Кропоткину, о чем он и заявляет в предисловии:

«Если бы я стал сейчас переписывать книгу, то предложил бы Дикарю третий вариант. Между утопической и первобытной крайностями легла бы у меня возможность здравомыслия – возможность, отчасти уже осуществленная в сообществе изгнанников и беглецов из Дивного нового мира, живущих в пределах Резервации. В этом сообществе экономика велась бы в духе децентрализма и Генри Джорджа, политика – в духе Кропоткина и кооперативизма. Наука и техника применялись бы по принципу “суббота для человека, а не человек для субботы”, то есть приспособлялись бы к человеку, а не приспособляли и порабощали его (как в нынешнем мире, а тем более в Дивном новом мире)» [19] Хаксли Олдос. О дивный новый мир. Санкт-Петербург: Азбука-Классика, 2005. С. 7. («If I were now to rewrite the book, I would offer the Savage a third alternative. Between the utopian and the primitive horns of his dilemma would lie the possibility of sanity – a possibility already actualized in some extent, in a community of exiles and refugees from the Brave New World, living within the borders of the Reservation. In this community economics would be decentralist and Henry-Georgian, politics Kropotkinesque co-operative. Science and technology would be used as though, like the Sabbath, they had been made for man, not (as at present and still more so in the Brave New World) as though man were to be adapted and enslaved to them)» [20] Huxley, Aldous. Brave New World. Reprint. – New York: Harper and Row, 1969 [1946]. – P. vii-viii. .