Елена Булганова - Навия. Проклятие

Из последних сил

Через несколько минут дышать Годиму стало легче, и сердце уже не с такой силой рвалось прочь из груди. Он лежал на спине и смотрел в безупречно голубое небо, а Румк свернулся у него на груди и уткнул в его рубашку крохотное лицо. Нужно было время, чтобы привыкнуть к мысли о свободе.

Но вот он перекатил голову набок и увидел, как хозяин-ашерец быстро карабкается на спину ящера, злобно порыкивает на возницу – даже сюда долетал его визгливый от бешенства голос. Напоследок кинул взгляд в сторону Годима и погрозил ему кулаком, казавшимся отсюда совсем крошечным. Ящер спружинил лапами и тяжело взмыл в небо.

– Смотри-ка, улетают, – заметил Годим. – Мы сможем вернуться, и я сразу отыщу свое поселение. Отец и его дружина придумают, как выручить Зиму.

– Ничего я не вижу, – отозвался Румк, даже не шевельнувшись. – Дети-монеты слишком дороги, наверняка этот ашерец разобьет лагерь и будет поджидать, не вернешься ли ты.

– Но ящер уже в воздухе!

– Очередная хитрость, вот и все! Они затаятся где-нибудь поблизости.

– Румк, но он в самом деле… А, я понял, – догадался мальчик. – Ты не хочешь возвращаться назад? Тебе было очень страшно? Мне тоже.

Ручеек рывком сел на свои кольца, сердито глянул на Годима:

– Да, я боюсь! Пока ты бежал через поле, я наконец понял, что такое смерть, а раньше тетушка Нефеш никак не могла мне это втолковать.

– И что же? – заинтересовался мальчик.

– Это то, о чем я страстно мечтал все время, пока ты бежал! Не уверен, что смогу вынести это снова! А потом, раз уж самое страшное позади, не лучше ли нам продолжить путь, побывать там, где никто из живущих в Нутряном мире еще не бывал?

– Румк, я бы и рад пойти дальше, но не могу. Мне нужно освободить сестру, – понурился Годим.

– Твоя сестрица прекрасно освободит сама себя!

– Возможно. Но, оставшись там совсем одна, Зима может случайно выдать себя, и тогда ее… – Годим не смог договорить, слова застряли в горле.

Румк скатился с его груди, исчез в траве, но через короткое время оказался на ветке, нависающей над лицом мальчика. Зацепившись за нее кончиком хвоста, он свесился вниз и свирепо замахал крохотными кулачками перед носом Годима, заголосил:

– Люди, люди! До чего же вы все слабы, не способны ни на что великое! Думаете только о сиюминутном, вместо того чтобы хоть однажды подумать о всем мире в целом! Мы, варганы, принимаем детей на воспитание, но никогда не берем вместе братьев и сестер, потому что знаем – от них не будет толку. Они будут дрожать только друг за дружку, вот как ты за свою грубиянку Зиму! Но они все равно ухитряются сдруживаться, влюбляться, и приходится избавляться от таких парочек…

– Выкидываете их в Ашер, как нас? – ужаснулся Годим.

– Нет! Предлагаем им уйти, куда захотят, потому что для подвига они уже не годятся!

Мальчик тяжело вздохнул. Потом подумал, что он всегда может вернуться сюда и продолжить путь вглубь Призрачных земель. Ведь теперь он знает, что не совсем уж трус и способен пересечь поле ужаса! Но все это только после того, как он освободит сестру. Годим вскочил на ноги и сказал:

– Ладно, хватит болтать! Ты со мной или будешь и дальше висеть на ветке? Кстати, почему бы тебе не остаться и не исследовать здешние земли? Вдруг пророчества врут, и вовсе не человеческий ребенок, а маленький варган сумеет отыскать Прадерево?

Теперь вздохнул ручеек, так тяжко, аж брызги полетели:

– Я бы так и поступил, будь у меня такие длинные ноги, как у тебя, мальчишка. Но уже отсюда я вижу впереди бескрайнее поле без намека на воду. Где-то посередине его моя жизнь вполне может окончиться. – На последних словах Румк отчетливо шмыгнул от жалости к себе.

– А разве варганы не бессмертны? – удивился Годим.

– Конечно, мы бессмертны! Пока не убьют. Или пока есть вода, – исчерпывающе ответил ручеек.

– Все понятно. Что ж, тогда полезай в платок, – велел мальчик.

Он решил не затягивать с возвращением – с каждой минутой делалось только страшней. Сунул платок с другом под рубашку, глубоко вдохнул, подумал о сестре, о родителях… и шагнул через каменную гряду. Но сразу угодил всем телом во что-то вязкое. Там, где он совсем недавно большим прыжком преодолел границу поля, теперь словно выросла невидимая стена. Мальчик отошел на несколько шагов в сторону и попробовал снова, с разбегу, – тот же результат. Только на этот раз он с трудом выбрался обратно, завязнув в стене коленями. Попытался просунуть одну руку – она прошла, но плечо застряло намертво.

Еле освободившись, Годим без сил упал обратно на траву и даже не сразу вспомнил про своего друга, но потом вытащил и развернул платок у себя на коленях. Румк лежал на боку, обеими ручками прижимая кончик хвоста к лицу. Почуяв свободу, приоткрыл один глаз и спросил слабым голосом:

– Мы уже добежали?

– Нет, – ответил Годим. – Я не сумел пройти невидимую границу, и, думаю, пути назад попросту не существует.

Ручеек сел, огляделся и пронзительно закричал:

– Почему ты не сказал мне об этом раньше?! Мне пришлось снова мечтать о смерти!

– А разве тебе было страшно? – удивился мальчик. – Мы ведь так и не выбежали на поле.

– Но я этого не знал! И мне было еще страшнее, чем в первый раз.

– Ладно, прости меня, – вздохнул Годим. – И порадуйся немного: ты же хотел продолжить путь.

– Я слишком измучен, чтобы радоваться, – буркнул ручеек, сворачиваясь клубком. – К тому же не знаю, есть ли там впереди вода. А теперь я должен немного поспать.

Годим и сам валился с ног. Он даже подумал, не отдохнуть ли немного, но живо сообразил, что без еды и питья привал только ослабит их силы, и продолжил путь.

Он прошел насквозь неширокий лесок, вроде бы обыкновенный, но Годим не встретил там привычных призрачных животных или птиц. Было очень тихо, казалось, лес спит заколдованным сном или замышляет что-то недоброе. Мальчик пытался найти хотя бы самый маленький родник, чтобы порадовать друга и напиться самому, но попадались только давно высохшие русла. Потом лесок разом закончился, впереди снова лежало открытое пространство, только без травы, песчаное, и сразу за ним начиналась Тьма.

Годим остановился в изумлении, протер глаза, поморгал, снова посмотрел. Нет, все осталось по-прежнему: впереди свет заканчивался, словно с неба упал черный занавес, но который как бы дышал и пульсировал яркими всполохами. Мальчик достал из кармана Румка, разбудил и посадил на плечо в надежде, что юный варган что-то слышал о подобном. Но тот лишь развел ручками.

Всмотревшись хорошенько, Годим заметил, что Тьма начиналась не от самой земли. Понизу, насколько мог охватить его взгляд, тянулась невысокая ограда, сложенная из белых необработанных камней. И в ней, кажется, были отверстия. Ничего другого не оставалось, кроме как двигаться вперед.