Владимир Ильин - Напряжение на высоте

– Ваше сиятельство, окажите милость. Будьте так добры, вы же их знаете?

Паша набрал воздуха в легкие, отметил, что машина Максима из-за заминки уже уехала, вздохнул и кивнул городовому. Он действительно их знал. Возможно, одного из них – не так хорошо, как думал раньше.

Потратив несколько минут, княжич сел в машину и резко захлопнул дверь.

Рядом с пониманием и снисходительной иронией хмыкнул мелодичный голос.

– А я ему в детстве в нос дал… – отчего-то ворчливо произнес Пашка.

– Кому? – недоверчиво уточнила Го Дейю.

– Максиму.

– Да? – с удивлением спросила девушка.

– Да. Но мне тоже, конечно, досталось, – добавил он для справедливости.

– А как это было? – Она подалась поближе, пересев на пару сантиметров, и с волнением заглянула Пашке в глаза.

– До крови, аж костяшки сбил.

Го Дейю, казалось, даже задышала глубже и быстрее, а в глазах, что ныне смотрели снизу вверх, сияли почтение и неподдельный интерес.

– А если в деталях? Нет-нет, подожди, – остановила она его жестом. – Дома! Я приготовлю вкусную еду, мы откроем вино, и ты мне все-все расскажешь.

Пашка с важным видом кивнул и приказал водителю возвращаться в поместье. Разумеется, он не требовал сделать это как можно быстрее, срочно.

Наоборот – подойдет самая неспешная дорога.

Потому что предстояло придумать, как развернуть минутный боевой контакт в эпохальную битву. А проигрыш – в достойное легенд примирение.

Э нет, торопиться не надо…

В своем желании заполучить самую красивую и умную подругу жизни рано или поздно приходит понимание, что второй параметр можно бы и поумерить. Мне для этого хватило неполной недели.

– Что там находится, внизу? – обняла Ника мою руку своей, вроде как прижимаясь, а вроде как и не давая убежать.

Меня уговорили на пешую прогулку по вечерней столице – под снегом, сквозь наметаемые сугробы и пронизывающий ветер, набегающий с Москвы-реки. А еще мы были в розыске, и наша служба охраны весьма настойчиво уговаривала не отклоняться от маршрута. Но Ника упросила на пять минут отойти от графика – просто чтобы не чувствовать себя преступниками, запертыми в четырех стенах.

Не самая великая прихоть, если вспомнить мое недавнее признание. Однако все обернулось беседой, которой хотелось бы избежать, а формат прогулки был предлогом, чтобы избежать лишних ушей.

– Темнота и холод заброшенных коридоров, – ответил я честно, неловко запнувшись и простуженно шмыгнув. – Может, поедем?

– Ты трезв и здоров, не притворяйся, – аккуратно тряхнули меня за руку. – И у тебя было несколько минут внизу, пока я не вернулась. Что ты там делал?

– Ходил по темным коридорам и мерз, – проворчал я недовольно, пряча лицо от ветра в поднятом вороте пальто. – Что еще делать, когда замуровывают живьем?..

– Ну, можно плакать и выкрикивать твое имя, – пожала Ника плечом.

Я дернулся и не дал девушке от меня отпрянуть.

– Извини. – Я был искренен.

Равно как честен в том, что хотел отменить настроенный на ее участие замысел с похищением, но у меня ничего не получилось.

– Так, – остановилась Ника и строго посмотрела на меня. – Садись.

– Куда? – обернулся я по сторонам, глядя на почти безлюдную из-за непогоды набережную.

– На корточки, – надавила она рукой вниз.

А стоило опуститься, уверенно села мне на плечи.

– Все. Я тебе доверяю, помнишь? Сижу на твоих плечах, как ты и хотел. Чтобы мир вокруг меня вращался и все такое. Теперь рассказывай.

Я только вздохнул, выпрямился и медленно зашагал вперед.

– Кланы называют великими не просто так, – начал я. – Кстати, сколько из пяти минут нам осталось? Начальник охраны и без того седой.

– Не отвлекайся.

– Если укладываться в оставшиеся нам три минуты… – все-таки глянул я на часы. – Тридцать лет назад Борецкие изобрели кое-что, за что их постановили уничтожить подавляющим большинством голосов на княжеском совете. Никакие отговорки о мирном применении не были приняты всерьез – данные получили в результате промышленного шпионажа, и картина возможностей открывалась совсем иная. Переговоры о заморозке исследований…

– Что внизу? – легонько хлопнули меня ладошкой по волосам.

Я недовольно покосился вверх. Посадил, понимаешь ли, на свою шею…

– Что-то, что осталось от клана, который не смогли уничтожить даже в результате тотальной войны. С ними пришлось договариваться. Результатом переговоров стала сотня лет добровольного изгнания, переданные на этот срок богатства и земли с той целью, чтобы победители могли найти и разрушить разработанное и лично удостовериться в том, что это никогда не будет повторено.

– Максим!

– Там один из трех рубильников от системы, которая во время войны была завершена и готова к запуску.

– Что она делает?

А я шеей и плечами ощутил, как напряглось ее тело.

– Кланы называют великими не просто так, – эхом повторил я свои же слова. – Самого факта существования машины хватило, чтобы завершить войну. Она способна уничтожить мир.

Кое-кому с фамилией Борецкие показалось несправедливым уходить из истории в одиночестве.

– Так, здорово… – механически произнесла Ника. – Отлично. Великолепно.

– Кстати, посещение этого места карается смертной казнью, – уточнил я.

– А-а… А если я не хотела там быть?

– Надо было раньше говорить, – попробовал я пожать плечами.

– Как я могла знать!

– Это как с рождением. Я тоже появился – а тут ба, надо мир спасать. Хоть бы кто предупредил… – проворчал я, компенсируя рывки невесты полушагом. – Да успокойся ты, все нормально.

– Верно, они ведь не знают, что мы там были… – выдохнула девушка, успокаиваясь после очередного шанса упасть.

– Ну, кроме полиции и тех пяти свидетелей…

– Вот же!..

– Не ругайся, – шикнул я наверх. – Ну не одна у нас смертная казнь, а две. Толку-то… Вот, кстати, за грабеж банка тоже…

– Молчи! Просто молчи! – судя по всему, схватилась за голову Ника. – Бог ты мой, какая свадьба?! – искренне выдала она. – Нас убьют гораздо раньше…

– Раньше, когда внизу ничего не работало, то да, – поддакнул я.

– А раньше оно не работало?.. То есть сейчас… – с беспокойством донеслось сверху.

– Угу, – кивнул я.

– Нам конец! – панически дернулась Ника.

– Не убьют, – уверенно высказал я свою точку зрения. – Во-первых, я оставил средство удаленного контроля.

И на всякий случай даже прислушался к себе – «звездочка», парящая внутри вмурованной в бетон электроники, ощущалась будто совсем рядом. Хотя с каждой секундой отделяющие нас километры пополнялись новым шагом.

– Бог ты мой, никто не даст тебе ее запустить! Они нападут во сне! Накачают тебя химией! Захватят в заложники семью и будут пытать!..