Владимир Ильин - Напряжение на высоте

– Истинно так.

– Отцом Самойлова Максима не может быть князь Юсупов, – столь же неспешно выговорил Черниговский. – Мальчишка рос и воспитывался на землях Шуйских. Все, что могут обсуждать Юсупов и Шуйский, это как их предки убивали друг друга и как будут убивать они, а потом их дети и внуки.

– Истинно так… – занервничал порученец, на полшага отступив к двери.

– Если бы мальчишка был из Юсуповых, под Екатеринбургом я видел бы его родственников, а не Шуйского-младшего, – произносил вполне весомые доводы Черниговский.

Шуйский, как он верил, пришел говорить и решать проблему на правах сюзерена. Было вполне понятно и логично увидеть его там – молодого и слишком уверенного в себе княжича, откликнувшегося на просьбу друга. Возможно, похить девчонку кто-то другой, и с Шуйским даже стали бы разговаривать, обсуждая варианты, как разойтись мирно. Только вот Черниговский желал видеть Шуйского мертвым, а декорации глухого и тайного местечка для этого подходили как нельзя лучше. И косточки бы не нашли, если бы не…

Гроза над головой, оглушительные раскаты и всполохи, дергающие спазмами напряженные мышцы. Запах озона в гари выжженной земли и сияние, расплывающееся радужными всполохами, стоило прикрыть глаза.

Князь Черниговский повел ладонью к боку, поддел рубашку и притронулся к длинной ране на теле, ощутив неприятный бугорок нагноения на коже от магического яда медвежьих когтей. Легонько надавил, ощутив, как легко и болезненно – словно сотней иголок укололи – продавливается припухлость.

И впервые за эти два дня ощутил страх – до дрожи в пальцах, касающихся гибельной раны, которую сейчас пытался подавить организм, а до того – два княжеских целителя.

Они, Юсупов и Шуйский, – вместе!..

– Он не накажет отца Максима, – слегка онемевшим языком пробормотал Черниговский.

– Мы перехватим его раньше, – уверенно и бодро доложили ему.

– Нет. – Неловким жестом запахнув рубашку, Черниговский поднялся со стула, опираясь руками о столешницу. – Его отец уже там.

Князь обернулся к окну, безуспешно пытаясь разглядеть через снегопад и ночь шпили кремлевских башен.

Позади притих порученец. Возможно, позабыл, как дышать.

– Еще что-нибудь? – облизав губы, произнес князь.

Ему нужна была пауза, чтобы обдумать дальнейшие шаги. Что-нибудь спокойное, рутинное и не особенно важное.

– Письмо от Мстиславских по поводу совета князей в пятницу.

– У нас уже есть приглашение, – механически произнес Черниговский.

– Это не приглашение. Это требование быть.

Рана на боку заныла сильнее.

Ничего-ничего… В политике есть много вариантов для победы.

– Ты получил все материалы от своего предшественника? – обронил князь в тишину.

– Да.

– Заверши его работу. То, что он не успел.

– Будет сделано, – с готовностью и показной уверенностью произнес слуга.

– Что до пятницы – мы будем, – поддержал его тон князь.

Где-то совсем рядом бешено загрохотала гроза, странная для поздней осени, на мгновение обратив ночь в день и отразившись противной дрожью в оконных стеклах и плечах вжавшего голову князя.

Он дернул рукой, пытаясь зацепиться за стол, но чуть не рухнул вместе со спинкой стула. И только потом, до досады поздно, поднял защитный полог.

Но с улицы более не было звуков, а ночь вновь обрела белесо-серые оттенки большого города.

– Мы вернемся в пятницу, – чуть поправил свои слова Черниговский. – Да, вернемся. – На него нашла злоба за проявленную неловкость и эмоции. – Распорядись оповестить всех союзников и зависимые рода. Переговори с наемниками, найди, чем им заплатить. В пятницу нас должны слушать очень внимательно.

– Будет исполнено. Изволите подготовить самолет на утро?

Князь продолжал смотреть в ночь, всматриваться в ее оттенки. Как же он желал сейчас нового всполоха – молнии и стихии… Вот прямо сейчас, пусть. Пусть передерутся, вцепятся друг в друга зубами – там, в Кремле. Но ночь была тиха и спокойна.

А еще хуже – ночь, казалось, стала смотреть на Черниговского. Внимательно, равнодушно – глазами палача.

Князь отвел взгляд, сделал пару глубоких вздохов, вычищая слишком глубокий прилив чувств, и вновь глянул в окно. Палач продолжал смотреть из темноты.

– Что-нибудь… – князь вновь облизал губы, продолжая смотреть перед собой, – что-нибудь сегодня еще произошло? Из неординарного. Негативного. Плохого.

Интуиция исходила ором, требуя найти причину беспокойства.

– Есть непонятный момент… – на секунду задумавшись, уже не по листку доложил референт. – У моего покойного предшественника на похоронах украли голову.

Слуга развел руками, мимикой показывая собственное обескураженное отношение к произошедшему.

– Кто-то подрезал на светофоре катафалк, вскрыл гроб и отрубил голову топором. Какие-то азиаты. Полиция разбирается с видеозаписями. Качество с перекрестка не самое лучшее.

– Как они выглядели? Одежда. – Князь сжал губы до тонких белых полосок.

– Плащи или халаты. Красное, желтое… Может, золотое. Сумасшедшие, – недоумением выразил порученец свое к ним отношение.

– Мы уходим прямо сейчас. – Черниговский не сводил взгляда с тьмы за окном. – Объяви всем немедленно. Вещи оставить, номера не сдавать. Возвращаемся в Чернигов.

И уже там, из дома, все тщательно обдумав и обретя силу, – вернуться в столицу. Да, так будет правильно.

– Боевая тревога? – задержался у двери уже опрометью бросившийся на выход порученец.

– Нет. Это…

«Эвакуация?..»

– Не важно, – глухо бросил Черниговский, отступая к двери спиной вперед.

Словно опасаясь, что тьма напрыгнет ему на спину, стоит лишь отвернуться.

В тишине Александровского зала Кремля ровным, уверенным шагом звучала поступь высокого статного господина в мехах и серебряной тиаре на челе. В пару ему звонкой капелью отзывались крошечные туфельки на ножках его дочери, шедшей с ним рядом. Соболиная шубка на узких изящных плечиках вряд ли была уместна в теплом помещении, но девушка не выказывала недовольства на лице, равно как и ее отец. В чем-то их одежды были сродни форменным мундирам с эполетами и знаками различия, позволявшими издали разглядеть звание и высокий чин, потому и под знойным южным солнцем, и в стуже Ледовитого океана быть им едиными для всякой погоды и застегнутыми до последней пуговицы. Князь Юсупов с княжной Ксенией изволили посетить дворец – и личное приглашение императора было тому причиной.

Их встречали неласково в этот вечер. Золото убранства и крупные каменья в рамах батальных полотен, украшавших потолки и стены дворца, давно успели наскучить – часы ожидания, проведенные в помещении на дворцовых задворках, поумерили даже яркое любопытство молодости, бушевавшее в молодой княжне, впервые посетившей Кремль.