Алла Вологжанина - Кофейная ведьма

– Привет-привет, ты за Кулинарией? – Голос раздался сзади и сверху, Сашка на секунду перепугалась, что на нее сейчас попросту нападут. Но мирные тон и смысл вопроса совсем не вязались бы с нападением.

– Нет, я по другому делу, – ответила она, оборачиваясь.

– Замечательно, что по делу. Значит, я не зря сегодня торчу допоздна. Даже если за Кулинарией не приедут… – говорившая спрыгнула со стремянки, что шла параллельно входной двери, и взмахнула рукой, ловя равновесие. Она оказалась высоченной, почти на голову выше Сашки, золотоволосой девушкой в ярко-красном шерстяном платье. Чуточку слишком теплом для осени и чуточку слишком нарядном для букинистического магазина. – Чем могу помочь? – спросила она и откинула рыжевато-золотистую прядь, закрывавшую половину красивого лица.

Один глаз, громадный, округлый, как у куклы, был гетерохромный – наполовину желтый, наполовину зеленый. Из-за этого зрачок казался вертикальным. Второй глаз скрывался под повязкой. Да не какой попало, а бархатной, с кокетливой кружевной оборкой по краям. Эдакая чуть-чуть готическая и весьма анимешная пиратка.

Сашка, похоже, не уследила за выражением лица, потому что готическая пиратка вдруг засмеялась.

– Предупреждаю твои вопросы, – сказала она, – нет, не травма. Да, с самого рождения. Нет, ничего не сделать. Вернее, все, что можно, уже сделано. Нет, не мешает. Да, моему парню нравится.

– Я не собиралась ничего такого спрашивать, – с досадой ответила Саша, – просто неожиданно как-то. Я же говорю, я по делу.

– Да, точно. Так чем могу помочь? Меня зовут Дарки.

Она протянула гостье руку лодочкой. Саша пожала ее сухие теплые, почти горячие пальцы и поняла, что ее собственная ладонь холодна и безжизненна, как дохлая рыбина.

– Я Саша…

– На самом деле я Даша, – усмехнулась одноглазая красотка. – Но если тебя зовут Дарья Кириллова, то прозвище «Дарки» рано или поздно прилипнет. А ты по жизни такая бледная, или что-то случилось?

– Случилось, – ответила Саша. И поняла, что продолжать дальше в духе реверансов и светского трепа она больше не может. – Даша, я могу просто рассказать, а ты просто ответить, в твоих силах мне помочь или нет?

Брови Дарки полезли на лоб.

– Ну, не забудь еще пункт, захочу ли я тебе помогать… Шучу, шучу. Почти наверняка захочу, не трясись ты так. Эй, а хочешь чаю? У меня тут конфеты есть. Не бойся, они в этом царстве пыли и мудрости – самые свеженькие. Утром купила.

– А кофе есть?

– Есть, только не растворимый. А варщик из меня так себе.

– Варку возьму на себя.

Дарки кивнула, явно напрягаясь. Но тут же не выдержала и улыбнулась краем рта.

– Ага. Все с тобой понятно. Кофейная ведьма, значит?

– Как ты догадалась?

Золотоволосая пиратка-книгарка кивнула, указывая подбородком за плечо Саши. Та оглянулась. Ох, ну конечно! Фейки-кофейки. Дружная троица висела в воздухе, по-стрекозьи мелко играя крылышками и сцепившись ручками, словно для Танца Маленьких Лебедей, а перед собой они держали Сашину ложечку бариста и Лизину трубку для корицы.

– А мой фамильяр что-то вроде призрака, – сказала Дарки. – И вредная она как черт. Не захочет – не появится. Пойдем в подсобку, тут ведь нельзя готовку разводить.

Подсобкой оказалось такое же двухэтажное как торговый зал, но совсем узенькое помещеньице. Тесноватое, но уютное. Несколько разномастных кресел стояли вплотную друг к другу. На полочке сиял монитором ноутбук, на него транслировалось изображение торгового зала, видимо, с камеры. А крошечная, на одну конфорку плитка разместилась на подоконнике.

Готовить чудесный напиток, стоя коленками на кресле и бодая лбом холодное стекло, Сашке пока не доводилось.

– Микроволновку некуда пихать, – извиняющимся тоном проговорила Дарки. – Но оно и к лучшему.

– Угу, в ней кофе не сварить… я сделаю глубокий вдох и расскажу тебе все как есть.

– Давай, а я что-нибудь придумаю. – Дарки залезла с ногами в соседнее кресло.

То ли она оказалась замечательным слушателем, то ли Сашка чересчур устала носить все в себе. Так или иначе, Даше-Дарки досталась куда более полная версия событий, чем Кей и Никите. Откровенно говоря, самая полная из всех существующих.

– И я не знаю, что творю, – призналась Саша в конце рассказа. – Мне страшно за близких. И за незнакомых. И противно, потому что кажется, что все это из-за меня.

Даша покачала головой и отпила кофе.

– Вкусно, – похвалила она, и без паузы продолжила: – ни в чем ты не виновата. Природа беглецов из Небытия, какой бы ни была раньше, такова, что первое встреченное ими человеческое существо становится их… м-м-м… манией. Точкой приложения одержимости. Наш беглец встретил тебя. Ты не виновата, тебя просто угораздило.

– Вот какого черта мне до сих пор никто не сказал этого прямо и четко? Не для утешения, а чтобы я в панике не теряла способность соображать, а?

– Неважно. – Даша снова качнула головой, золотая челка жароптицевым крылышком порхнула туда-сюда. – Ты не виновата, но и других не вини. Какая разница, почему они чего-то сделали или не сделали? Тебе предстоит иметь дело не с причинами, а с последствиями их поступков. И своих, конечно, тоже. Но если тебя это успокоит и… м-м-м… вернет тебе твою ненаглядную способность соображать, то могу тебя утешить. Они не со зла. Скорее всего, сами не знали. А мыкарь попросту не подумал. Для него это очевиднее очевидного, вот и кажется, что для остальных тоже. Профессиональная деформация.

– Шутишь?

– Шучу. По форме, по сути – серьезна. В общем, Саша, беглец увидел тебя, и у него произошло что-то вроде…

– Вроде чего?

– Вроде влюбился, – закатила желто-зеленый глаз Даша, – в той степени, в которой это доступно беглецам. Впал в одержимость.

– Я что-то сильно одержимых рядом не замечала…

– Может, он пока наблюдает за тобой издалека. Анализирует. Примеряется. Он же не просто влюбился. Он захотел всю тебя для себя.

– В каком, прости, смысле?! – Саша почувствовала, что краснеет. Даша вздохнула.

– Я рада бы тебе сказать «в том самом!». Только это не так. Если тут «тот самый» смысл и есть, то его три буквы на пять томов других смыслов. Он захотел, чтобы ты стала его . Собственностью, игрушкой, талисаном, источником силы… неважно. Чтобы ты стала для него… ох, как бы тебе сказать… Слышала такую фразу «ты все для меня»?

Саша кивнула.

– Вот чтобы ты для него стала тем, для кого он – все. Такая вот ведьмачья психопатия. Чтобы у тебя не осталось больше никого и ничего. Только он. В обычной жизни так тоже бывает, когда в паре один человек вытесняет из жизни второго весь остальной мир. Но в обычной жизни это не так прямолинейно… прямосмысленно. Девушка может потерять своих подруг, перестав общаться с ними. Но они будут живы, здоровы и даже счастливы. А в твоем случае…