Майкл Кэш - Программа по защите ведьм

— В любом случае, ты должна учиться летать.

— Я не хочу летать, благодарю покорно, — ответила Моргана, мятежно поджав губы. Как бы ей ни хотелось бунтовать, она ощутила потребность отдохнуть, ее начало клонить в сон.

— Любая ведьма умеет летать, — снисходительно сказала Скарлетт.

Моргана пожала плечами:

— Не люблю говорить про...

Бернадетта пригвоздила племянницу изумленным взглядом:

— Что?

— Ты знаешь.

— Нет, не знаю. — Бернадетта заставила розовый камушек покатиться по столу, потом взяла тот, что побольше размером. В кабинете все наэлектризовалось, выводя Моргану из ступора.

— Нет, знаешь, Беа, — нетерпеливо сказала Моргана. — Не люблю говорить про... заклинания. Или о ведьмовстве. Не люблю летать и пользоваться чарами. Ну, не часто.

Тонкие губы Бернадетты изогнулись в легкой улыбке.

— Наши умения существуют не только ради развлечения, Моргана. Ты пользуешься магией, когда тебе это необходимо. Не надо качать головой. Знаю, что пользуешься. — Она махнула рукой с камнем, отвергая все протесты Морганы.

Моргана знала, что тетка права. Магия была не больше, чем забавой. У нее, конечно же, тоже была палочка; она принадлежала ее матери. Она пользовалась ею только в присутствии своей подруги Габби, да и то только тогда, когда было очень-очень-очень нужно.

Магия была той ответственностью, которой она не желала. Девушка посмотрела на три камушка, перекатывающихся сейчас в центре стола.

Бернадетта улыбнулась, словно прочитав ее мысли.

— Ну хватит. Ты же знаешь, что это всего лишь украшение. Магии в них нет. — Она залезла в верхний ящик и вытащила старинную книгу. — А в этом есть. Однажды она станет твоей.

Книга была старой, почти пятисотлетней, с ржавой металлической застежкой и пергаментными страницами, покрывшимися от возраста рябью. Надпись на обложке была сделана на языке, о котором Моргана могла лишь догадываться. Она готова была поклясться, что со своего места учуяла ее ветхий запах. Моргана покачала головой:

— Она мне не нужна.

— Магия — это твое право по рождению. Однажды ты должна это признать. Ты не можешь делать только то, что тебе нравится. Я собирала заклинания на протяжении тридцати лет. — Она положила руку на обложку. — Это кульминация всего.

Моргана равнодушно пожала плечами:

— Может быть, это просто не мое, и все.

— Не кощунствуй. Если ты родилась с этим даром, то он с тобой навсегда. Как бы то ни было, раз уж ты здесь, попрошу Жасмин принести документы. — Бернадетта нажала на кнопку интеркома.

— Какие документы? — Моргана встала.

— Те, которые ты должна была подписать еще на прошлой неделе. — Бернадетта снова взяла камень, нежно сжав его в руке. Моргана прищурилась, глядя на ладонь своей тетки и светлый камушек внутри.

Девушка посмотрела на Скарлетт, потом перевела взгляд обратно на тетю:

— Можем мы поговорить об этом наедине?

Бернадетта взмахом руки отослала Скарлетт. Та недовольно фыркнула.

— Не понимаю, почему ты настаиваешь, чтобы я их подписала.

— Будучи генеральным директором и твоим опекуном, я обязана сделать так, чтобы ты была защищена.

— Мне скоро двадцать один. Мне не нужна защита. — Моргана встала и принялась ходить по кабинету, хотя и чувствовала, что побеждена. — Это и моя компания тоже, — недовольно сказала она.

— Моргана, сядь, — мягко сказала Бернадетта. Она погладила спинку кресла. — Я сказала, сядь. — В ее голосе прозвучали стальные нотки.

— Ты просишь меня подписать отказ от компании.

— Это не так. Только твой голос для голосования. Ты еще слишком молода для этого.

— Я того же возраста, в котором были вы с мамой, когда создавали эту компанию, — возразила Моргана.

— Моргана, ты еще совсем ребенок, — отмахнулась Бернадетта.

— Поэтому компанией управляешь ты.

— Да. — Бернадетта положила розовый камень на место, потом вернулась к креслу. — И работа не стоит на месте. Если бы я была мужчиной, все бы восхищались моей агрессивностью. Меня бы называли пробивной, амбициозной. Люди меня бы уважали. Однако я женщина, поэтому я все тщательно контролирую, я властная, с диктаторскими замашками. Я должна быть такой; в противном случае "Пендрагон" стала бы никудышной компанией. Это единственный способ, чтобы нас воспринимали всерьез. По твоему лицу вижу, что ты это понимаешь.

— Мы должны что-то делать для человечества, — с жаром ответила Моргана. — У нас есть определенные привилегии и ответственность перед людьми, мы должны им помогать, делиться своей удачей с обществом.

Бернадетта лишь рассмеялась в ответ:

— Тебе хочется сохранить эти привилегии, не так ли, моя маленькая принцесса?

— У нас их более, чем достаточно, — сведя брови у переносицы, заявила Моргана.

— Нужно было бы урезать тебя кое в чем и посмотреть, как ты тогда заговоришь, — снисходительно сказала Бернадетта. — Заставить тебя увидеть истину. Без денег, я сейчас о настоящих деньгах, мы ничто. Когда твоя мать была убита, мы зарабатывали на продажах по два миллиона. Сегодня наша капитализация составляет семьдесят пять миллиардов. Твоя мать никогда не была дальновидна.

— А ты была? — под нос себе спросила Моргана. Она стояла у окна, глядя на проезжающие внизу машины. Здесь, в облаках, было тихо. В отдалении виднелся Джерси и его обширный комплекс складов.

— Конечно, — уверенно ответила Бернадетта.

— Это был не вопрос.

— Это не имеет значения. Тебе же нравится твой лофт в Сохо, личный водитель и дорогущая одежда. Подпиши бумаги, и все останется как есть.

— Это же всего лишь вещи.

— Как скажешь, — самодовольно ответила Бернадетта.

— Но почему так важно, чтобы я их подписала? — карие глаза Морганы наполнились слезами.

— Я хочу увидеть, как женщины во всем мире пользуются кремом "Сияние от Пендрагона". Мы планируем выпустить новый огромный релиз, и я не хочу, чтобы кто-нибудь совал свой нос в мой бизнес.

— Ох, это же очередное "змеиное масло" [2]. Пожалуйста, Бернадетта, сними его с производства. Тебе, как и мне, хорошо известно, что это средство едва прошло сертификацию.

— Простая формальность. Я знаю, что делаю, Моргана. Этот крем взорвет индустрию красоты.

— Как сигвей произвел революцию в ходьбе. Это же крем для лица! Не лекарство от рака. Мне это совсем не нравится. Мне не нравится, как он пахнет, как ощущается на коже. Это плохой продукт, Беа.

— Понимаешь? Теперь понимаешь, почему ты должна их подписать? Ты не видишь его важности. Ультра-питательный, глубокое увлажнение. Уникальная формула, которая изменит то, как женщины себя видят.

— Это яд, и тебе, Беа, это известно.

— Зачем ты так говоришь? Раньше у тебя никогда не было претензий к нашей продукции.