Гильермо дель Торо - Охотники на троллей

– Ну ладно, – сказал Моргунчик. – Я подозревал, что это не та тема, с которой следует начинать дружбу.

– Хватит.

Юное лицо Джека исказилось. Это единственное слово, похоже, потребовало от него много усилий. Грудь вздымалась под доспехами из хлама. Он посмотрел на нас с Табом, потом на троллей и нетерпеливо ткнул пальцем в сторону моей спальни.

Щупальца Моргунчика сложились в некое подобие извинения. Затем он объяснил, весьма краткими для него фразами, что мы все должны немедленно сделать, и рассказал почему. Я больше опасался дядю Джека, чем этих ходячих ночных кошмаров, и послушно кивал на все, что выходило из странного рта Моргунчика.

– Что он говорит, Джим? – напирал Таб. – Что происходит?

Еще не успев произнести ответ, я уже не верил собственным ушам:

– Мы идем на охоту.

Половицы под моей кроватью закрутились вниз водоворотом деревяшек, с треском и постукиванием соединились и образовали спиральную лестницу с предательски неровными ступенями. Вонючий носок, над которым прежде насмехался Таб, полетел по лестнице вниз и исчез в темноте. За ним последовали несколько заблудившихся стеклянных шариков, и мы не слышали, как они приземлились.

Джек устремился вниз. Он почти скрылся из вида, когда понял, что мы не шевельнулись.

– Пошли, – рявкнул он.

Мы с Табом посмотрели друг на друга, а потом на кровать, которую АРРРХ!!! подняла над нашими головами как пушинку, кивком призывая нас двигаться, ее рога царапали мои постеры и переставляли модели на полке.

Я начал спускаться черепашьими шагами. Вскоре глаза привыкли к тусклому оранжевому свечению, идущему снизу. Но все равно это была лестница без перил, и я шел осторожно, чем раздражал Джека. Он вздыхал и перелетал через три или четыре ступени. Я чувствовал себя неумехой по сравнению с этим тринадцатилетним пареньком, но что еще я мог поделать? Вдыхал солоноватое зловоние тролля, пытался не обращать внимание на слизь и стук странных присосок и сосредоточиться на медленном и ритмичном спуске. Тем временем Таб обеими руками держался за мою футболку.

Десять минут мы шли через слой ледяного воздуха. Потом погрузились на более низкий уровень, он оказался теплее, а затем стал даже жарким и душным. Теперь свет исходил от масляных ламп, тех же, что я видел в предыдущий раз, и наконец-то я разглядел окружающие меня стены. Ступени внезапно кончились, и я оступился. Таб всем весом навалился сзади, и мы начали падать, но теплые дрожащие щупальца обвили нас под мышками и вернули в прежнюю позицию. Я пытался выглядеть благодарным, но внутренне поежился от отвращения. Джек выбрал один из трех каменных проходов и устремился в освещенный лампами тоннель. Меня не привлекала мысль остаться наедине с двумя троллями, как бы мило они себя ни вели, и я припустил за ним. Почти минуту пришлось бежать по сумрачному тоннелю, прежде чем я его нагнал.

– Дядя Джек, подожди, – позвал я. – Ты должен все объяснить. Ну хотя бы часть. Хотя бы малюсенькую часть? Я не понимаю, почему ты привел нас сюда. Ты сказал, что хочешь, чтобы мы отправились на охоту. Слушай, это отлично, просто замечательно, дедушка однажды взял меня на охоту за грибами. У меня хорошо получалось, нашел двадцать грибов. Я не прочь помогать, правда. Но мы с Табом немного озадачены, так что не мог бы ты просто…

Джек развернулся. Хотя я был на два года старше (или на сорок три года младше, это как посмотреть), мы были одного роста.

– Дедушка? – спросил он.

– Да. Дедушка. Однажды мы…

Глаза Джека сверкнули.

Прошло несколько секунд, прежде чем я понял, что человек, которого я называл дедушкой, это отец Джека. Я почувствовал себя отвратительно, потому что знал, какой вопрос он задаст следующим.

– А он..? – Джек оставил конец вопроса висеть в воздухе.

Я сглотнул.

– Умер пять лет назад.

Джек несколько секунд моргал, а потом кивнул. Он понурил голову и, казалось, впервые заметил свою замотанную проволокой правую руку. Он поворачивал ее туда-сюда и оглядывал самодельные доспехи с таким видом, будто в руку впилась колония пиявок.

– Я так по нему скучал, – прошептал он.

– Пойдем со мной наверх, – сказал я. – Папа так обрадуется. Он и вправду никогда не прекращал тебя искать.

Джек оглядел меня словно в поисках доказательств нашего родства.

– Ты Старджес, – сказал он.

– Вроде так.

– А знаешь, что означает эта фамилия? Джимбо… то есть твой папа тебе когда-нибудь рассказывал?

– Нет.

– А папа… то есть твой дедушка тоже никогда не рассказывал?

– Жаль.

Джек разочарованно стиснул губы.

– Она происходит от древнего слова стиргар. И означает наконечник боевого копья. Это имя воина.

– Здорово, – сказал я.

Джек наклонился ко мне и буркнул:

– Нет. Вовсе не здорово. Это тяжкая ноша. Еще до того, как мы закончим, ты решишь, что предпочел бы родиться с другим именем. Захочешь проснуться другим человеком. Потому что воины идут на войну. А война – это не забава. Война – это кровь. Живые превращаются в мертвецов, и иногда именно тебе приходится сжигать останки. А когда они умирают, Джим, то не по-тихому. Они кричат. До конца твоих дней эти звуки будут лишать тебя сна.

За спиной, в нескольких поворотах тоннеля, я расслышал грузные шаги, шелест извивающихся щупалец и топот кед отсутствующих персонажей.

– Ладно, – сказал я. – Ты меня убедил. Не хочу я вступать в ваш клуб.

– У тебя нет выбора, – хмыкнул он. – Через каждые несколько поколений в семье Старджесов рождается воин, паладин. Возможно, это ты, Джим. А может, и нет. В любом случае, придется это выяснить. Я больше не могу заниматься этим в одиночку. Кое-что случилось. И каждый паладин на счету.

– А есть и другие? Ты не мог бы взять их вместо меня? Где они?

Джек пожал плечами.

– Конечно, есть и другие. Из других семей. Наверное. Где-нибудь. Если еще живы. Но все нити потеряны. Остались только мы с тобой, – он еще раз критически оглядел мое тощее тело. – Ты и я и битва не на жизнь, а на смерть.

Из-за угла появился Таб с застывшей жутковатой ухмылкой. За его спиной двигались два не похожих друг на друга тролля, один оставлял за собой клочки шерсти, а другой – полоску слизи. Джек развернулся на каблуках и зашагал дальше.

Таб схватил меня за плечо и бодро заговорил:

– Да уж, Джим, вот спасибочки, что оставил меня наедине с дозором троллей.

– Прости, Таб.

Он подтолкнул меня в сторону Джека и понизил голос.

– Они так тараторили, что меня чуть не вырвало. Не знаю, может, спрашивали, не хочу ли я пакет сока, или планировали меня расчленить. Я их не понимаю, Джим. Пожалуйста, не забывай об этом. Это все равно как оказаться запертым в яслях. За исключением того, что малыши могут тебя съесть.