Вячеслав Шалыгин - Исполняющий желания

– Именно так я и думаю – головой, – подтвердил майор. – Если принять за главную ту версию, о которой мы предпочитаем не говорить, то вся история выстраивается в понятную логическую цепочку. Первая ночь – разведка. Один из неизвестных появляется в городе, осматривается…

– Ищет свежую газету, – кивнул лейтенант.

– Правильно: ищет свежую газету, после чего уходит, – согласился Колпаков. – Затем они осмысливают происходящее, понимают, что в этой форме им делать на улицах нечего – привлекут внимание, и вторая ночь…

– Поиск снаряжения.

– Им нужно переодеться, чтобы не вызывать подозрений, – подтвердил майор. – А значит, сегодня они могут появиться днем.

– Уже появились, – выдохнул Зябликов, уставившись Колпакову за спину.

– Откуда?

– Не заметил…

– Черт! – Майор развернулся и тихо крякнул, увидев шагающего по дорожке «Степанова», за которым следовали еще трое мужчин столь же мощного сложения.

Все оказалось даже проще, чем предполагал Рудра. Намного проще.

Определив ближайшую задачу – поиск человека, контролировавшего постройку театра по линии НКВД, – они решили узнать, в каком архиве могут храниться нужные документы. С этой целью Рудра тайно пробрался в архив театра и неожиданно для себя обнаружил в нем копии старых планов, на которых в том числе стояла подпись Я.С. Бортникова. А поскольку это был единственный человек, имя которого начиналось с буквы «Я», Кукловод распорядился узнать о нем побольше.

Вначале возникла заминка. Рудра уже понял, что для получения и хранения информации в изменившемся мире используются хитроумные устройства под названием «компьютер», однако пользоваться ими не умел, и даже не представлял, с какого боку к ним подступиться.

Кукловод, в свою очередь, даже машину водить не умел, и оставалось одно – рисковать.

Рудра выяснил, кто из работников театра отвечает за «компьютеры», отыскал отдел, дождался, когда тот, кого называли «админом», остался в кабинете один, и указал на него Кукловоду. Тот взял парня под легкий ментальный контроль потратив изрядную часть оставшейся энергии, и заставил отыскать в глубинах «компьютеров» информацию на Бортникова, который действительно оказался Яковом.

Как выяснилось, старик умер, однако это обстоятельство Кукловода не огорчило: он был уверен, что новый Хранитель оставил информацию о Сокровище для тех, кто пойдет следом…

– Не может быть… – пробормотал Пифуций, утирая пот. – Я знал, что ты в игре, малыш, но не догадывался, что ты настолько наглый…

Големы, появления которых конец терпеливо ожидал в сквере, действительно появились из ниоткуда и теперь направлялись к квартире Максима Воронова, с которым Пиф познакомился вчера. Разумеется, без магического «жучка» конец мятущегося чела не отпустил и потому знал и где живет паренек, и как его имя.

Немного смущал тот факт, что Воронов пользовался артефактами, но при этом в реестре Тайного Города не значился, а значит, либо он был клиентом контрабандистов, поставляющих обычным челам магические устройства, либо конец наткнулся на нечто еще более интересное, таинственное и секретное, чем показалось на первый взгляд.

Присутствие высококлассных големов заставляло Пифуция склоняться в своих размышлениях ко второму варианту, и это обстоятельство приводило его в полнейший восторг.

«Опасное приключение!»

Конец вновь отправился в сквер, прикинувшись древним старичком с газетой, и, разумеется, без труда вычислил полицейских.

Которые тоже ждали появления големов.

А этот факт угрожал режиму секретности.

«И что делать? – размышлял Пифуций, «прихрамывая» вслед за полицейскими, которые, в свою очередь, торопились за широко шагающими куклами. – Доложить в Службу утилизации о назревающей проблеме?»

Именно так следовало поступить ответственному жителю Тайного Города, но концу было скучно, загадка его возбуждала, и потому он решил продолжить расследование самостоятельно.

И в тот самый момент, когда Пифуций принял это знаковое решение, у полицейских возникли неожиданные проблемы…

– Это они?

– Что? – поперхнулся Колпаков.

– Кто? – вытаращился Зябликов.

– Вы о чем… э-э?

– Свободный корреспондент независимых современных изданий Миша Десятник, – представился неожиданно появившийся мужичок, не дожидаясь логичной просьбы: «Представьтесь, пожалуйста», или еще более логичного: «Отойдите, вы мешаете расследованию». – Самая правдивая информация и замер показателей общественного мнения в режиме онлайн. – Он сунул ошарашенным полицейским визитные карточки. – На обороте указаны реквизиты моих электронных кошельков и номера банковских карточек. Чтобы поддержать российскую свободу слова, вам достаточно перевести деньги под одному из указанных…

– Я понял, до свидания. – Колпаков сунул картонку в карман, улыбнулся и отвернулся.

«Степанов» и его спутники как раз вошли в подъезд, нужно было следовать за ними, а значит – как можно быстрее расстаться с приставалой. Майор еще надеялся, что они с молодым напарником стали случайной жертвой уличного сумасшедшего, клянчащего деньги под благовидным предлогом, но просчитался.

– Я знаю все! – категорично заявил Десятник. – Это я довел до общественности ужасную ночную историю!

– Какую еще историю!

– Власти готовят новый тридцать седьмой год!

– Не власти, а календарь, – не удержался Зябликов.

– Что?

– 2037 год обязательно наступит, – со знанием дела уточнил лейтенант. – Не важно, нравится вам это или нет.

Колпаков ругнулся. Но про себя.

Десятник округлил глаза и стал почесываться.

В воздухе запахло политическим скандалом.

– Такой молодой юноша, а уже пропитан ядом пропаганды, – прошипел Миша, злобно разглядывая Зябликова.

– Нам некогда, – попытался перехватить инициативу Колпаков. – Не мешайте расследованию.

Но было поздно.

– Я не мешаю расследованию! Я мешаю, мешал и буду мешать установлению диктатуры в моей родной стране! Я ненавижу ложь и пропаганду! Я грудью встану…

Куда именно Десятник запланировал деть грудь, осталось невыясненным, поскольку именно в этот момент наверху со звоном разбилось окно, и прохожие с ужасом увидели, как с четвертого этажа летит…

Знакомство с Пифом, в которого на его глазах обернулась «молодая мама с коляской», Максим пережил с трудом. Молодой человек, разумеется, понял, что встретился с настоящим колдуном, что его «вычислили» по артефакту прадеда, и совершенно при этом растерялся. Ведь одно дело – читать дневник в уютном кресле, с замиранием сердца представляя, что в мире есть место настоящему колдовству, и совсем другое – сначала едва не попасться на зубок кровожадной ящерице, а затем иметь сомнительное удовольствие познакомиться с одним из тех, о ком только что читал.