Том Поллок - Сын города

– Эй, – сказала Бет. – Что происходит?

Девушка, не взглянув на нее, продолжала надувать пузыри: надует, лопнет, втянет назад, пожует; надует, лопнет, втянет назад, пожует…

Понаблюдав за ней, Бет поняла: все пузыри совершенно одинаковы, и каждый лопается на одинаковом расстоянии от ярко накрашенных губ.

По телу пробежала дрожь понимания. «Это один и тот же пузырь», – догадалась Бет.

Оглядевшись, девушка увидела: все остальные пассажиры вагона тоже повторяли одни и те же действия снова и снова: почесывали нос, скрещивали ноги, тыкали в мобильники, переворачивали страницу. Она не заметила этого сразу в тусклом, мерцающем свете, но, присмотревшись, увидела секундную заминку при повторной загрузке программы каждого человека. Пока Бет смотрела, девушка перед ней качнулась и поблекла, и через ее живот начал просвечивать материал сиденья, потом она снова появилась, выдувая свой идеальный пузырь.

– Вы ненастоящие, правда? – тихо проговорила Бет, от осознания странности происходящего ее забила дрожь. Она повторила громче: – Вы ненастоящие…

«Вы призраки? – с трепетом предположила она. – Вы однажды попали здесь в ловушку?» Но они не казались призраками, скорее воспоминаниями – воспоминаниями о пассажирах, о нескольких секундах их жизней, выхваченных из времени и закрепившихся внутри поезда, повторяющихся снова и снова, как исцарапанная пластинка.

Бет пробежала взглядом по вагону с линялыми тканевыми сидениями и шелушащимися панелями. Вспомнила вопросительное фырканье, которое издал поезд. Девушка попала внутрь живого существа. Она находилась в его разуме?

«Эти люди – твои воспоминания? Ты их вспоминаешь?»

Взвизгнули тормоза, зашипела гидравлика. Вагон заходил ходуном, и Бет почувствовала, как скручивает живот. Поезд тронулся.

Девушка бросилась к двери и ударила по кнопке, но ничего не произошло. Паника накатила на нее, и Бет прижалась лицом к окну. Через потрескавшееся стекло штришками замелькали кирпичи туннеля, проносящиеся мимо, все быстрее и быстрее. Бет была заперта – а они тем временем набирали скорость. Отпрянув от двери, девушка устремилась к кабине машиниста: может, удастся остановить поезд оттуда? Синие искры мерцали на зубах призрачных пассажиров, непоколебимо покачивающихся вместе с поездом.

Дверь в кабину машиниста оказалась заблокирована и, как Бет ни выкручивала ручку, не сдвинулась с места.

– Христос на велике! – завопила она, отводя кулак назад, и отчаянно вдарила им по двери…

…он прошел сквозь нее.

Бет вздрогнула и дернула руку обратно.

Второй раз попробовала медленнее: рука прошла через металл, словно тот перешел в парообразное состояние.

Дверь, как и выдувающая пузыри девушка, была иллюзорна, словно мысль.

Мгновение поколебавшись, Бет шагнула сквозь нее.

Поезд вырвался из туннеля.

Широко распахнутыми глазами Бет осматривала кабину. Машиниста не было. Воздух бил в лицо, словно у поезда не было лобового стекла. Она почувствовала, что страх отступил, и как только ей удалось подавить панику, нечто другое – горячее, дикое возбуждение – выросло на ее месте. Бет потянулась и погладила рычаг управления. Двигатель мурлыкнул. Синие электрические разряды заплясали вокруг руки, но не касались ее.

Ветровое стекло, казалось, дрогнуло. Бет глубоко вздохнула, наклонилась вперед, и стекло разошлось вокруг головы, словно холодный туман. Схватившись за края панели управления, девушка повисла на иллюзорном носу поезда, как резная фигура на носу корабля. Под нею проносились полчища шпал, в воздухе разливался запах дизельного топлива. Обнаружив, что ветер подхватывает ее истерический смех, Бет издала бессвязный крик восторга, и паровозный свисток радостно прогудел в ответ.

Они хлынули на огромный опутанный рельсами путепровод, ведущий к вокзалу «Ватерлоо»; вдалеке громоздилась объемистая куча. По обе стороны домики, рекламные щиты и мерцающие башни сплавлялись в непрерывную реку тьмы и всполохов желтого света. Железнодорожные светофоры прожигали красным огнем осенний туман, висящий над мостом, черным и темным, как эшафот палача.

Бет не просто ехала на поезде, она ехала на всем городе. Переполненная восторгом, она издала ликующий вопль – но крик торжества умер в горле: другая пара огней неслась им навстречу.

Еще один поезд.

Бет уставилась на него.

Каждую секунду огни становились ближе, и с каждой секундой ее уверенность крепла. Волнение переросло в ужас. Девушка недоверчиво открыла рот, но все было именно так.

Другой поезд шел по их пути.

– Стой! – закричала она своему поезду. – Стой, мы же столкнемся с ним! – но ветер унес ее голос, и создание не сбавило скорости, хотя другой локомотив, их зеркальное отображение, неумолимо приближался. Теперь Бет могла рассмотреть его: массивный, армированный тяжелой сталью, товарный поезд в желто-черную, как оса, полоску. Но этот поезд тоже был ненастоящим: вокруг него непрерывным ураганом вихрилось электричество, предохранительная решетка походила на челюсть. Рев резкого парового свистка обдал ее шею, как боевой клич.

Внезапно в воздухе сгустилось электричество. Запахло горелым. Бет повернулась и побежала, нырнув обратно в дверь машиниста, пошатываясь, прошла по проходу между ерзающих воспоминаний…

«Пошевеливайся, Бет, пошевеливайся…»

– Слишком медленно, – в голос прокричала она. – Слишком медленно!

«Господи, Бет, ты слишком мед…»

Скрииииииип!

Пронзительный металлический скрежет, дрожь столкновения. Поезд резко остановился, Бет отбросило назад и швырнуло об пол, желудок перевернулся. Холодный туман стенки живого поезда-призрака на секунду рассеялся, и она выкатилась на рельсы.

«Не хватает воздуха!» Мгновение легкие судорожно хватали пустоту, а потом девушка зашлась в кашле.

Руки саднили, горячая кровь размазалась по лбу. Она приподнялась на локте…

… и уставилась на невозможное.

Не было и следов столкновения, никакой покореженной, дымящейся, раскалившейся добела стали. Поезда стояли над нею, лежащей на рельсах: футов на сорок выше. Их передние вагоны поднялись с путей, как змеи, и…

И сражались.

Бодались и сцеплялись друг с другом, переплетались предохранительными решетками, словно рогами. Призраки шипели и визжали от крайнего машинного напряжения. Но товарный поезд был больше и тяжелее. Его вагоны сжались, как мускул, и он швырнул поезд Бет вниз. Земля содрогнулась, и Бет задрожала вместе с нею, а товарняк рванулся следом, шустрый, как кобра, вгрызаясь колесами в ходовую часть своего противника.

Искры и что-то вроде масляной крови хлынули из паровоза Бет, и он закричал.