Сара Шепард - Милые обманщицы. Идеальные

– Кэролайн, угадай, какая у меня новость! – Эмили запрыгала вокруг нее. – Рекрутер из Университета Аризоны хочет поговорить со мной! Если я поступлю туда, а ты пойдешь в Стэнфорд, мы будем рядом! – Кэролайн в этом году оканчивала школу, и ее уже пригласили в сборную Стэнфорда по плаванию.

Кэролайн взглянула на Эмили и скрылась в туалетной кабинке, громко хлопнув за собой дверью. Эмили попятилась, ошеломленная. Что это было? Да, они с сестрой не так уж близки, но она ожидала чуть больше энтузиазма со стороны Кэролайн.

Эмили двинулась дальше по коридору, когда из душевой кабинки выглянула Джемма Каррен. Эмили перехватила ее взгляд, и Джемма тотчас задернула шторку. И, когда она проходила мимо умывальников, Аманда Вильямсон что-то зашептала на ухо Джейд Смайт. Когда они встретились глазами в зеркале, девушки удивленно округлили губки. Эмили почувствовала, как мурашки побежали по коже. Что происходит?

– Боже, кажется, народу прибыло! – пробормотала Лэйни, выходя к бассейну следом за Эмили. И она не ошиблась: ко второму этапу соревнований трибуны заполнились еще плотнее. Оркестр, который разместили возле вышки для прыжков в воду, исполнял боевую песню, к чирлидерам присоединилась живая кукла-талисман «Молот-рыба» в облаке серой пены, и все вместе они разогревали толпу болельщиков. Кого только ни было на трибунах – самые популярные парни и девушки, футбольная команда в полном составе, девчонки из драмкружка, даже ее учителя. Спенсер Хастингс сидела рядом с Кирстен Каллен. Майя, уткнувшись в свой сотовый, яростно вбивала текст сообщения, по соседству с ней устроилась Ханна Марин – в полном одиночестве, слегка растерянная. Чуть поодаль сидели родители Эмили, в одинаковых бело-голубых толстовках роузвудской команды по плаванию, декорированных пуговицами с надписями ВПЕРЕД ЭМИЛИ и ВПЕРЕД КЭРОЛАЙН. Эмили попыталась помахать им, но они слишком увлеклись изучением какой-то бумажки – наверное, стартового протокола. Кстати, как и многие вокруг. Мистер Шэй, замшелый учитель биологии, который всегда приходил на соревнования, потому что и сам тысячу лет назад был пловцом, тоже держал листок перед глазами. Не сказать, что стартовый протокол настолько интересен – в конце концов, это же простое перечисление последовательности событий.

Джеймс Фрид преградил Эмили путь. Его рот растянулся в широкой ухмылке.

– Привет, Эмили, – хитро осклабился он. – А я и не знал.

Эмили нахмурилась.

– Не знал… чего?

Подскочил и брат Арии, Майк.

– Привет, Эмили.

Мона Вондервол подошла к мальчишкам сзади.

– Отстаньте от нее, придурки. – Она повернулась к Эмили. – Не обращай на них внимания. Я хочу пригласить тебя кое-куда. – Она порылась в гигантской замшевой сумке цвета ириски и протянула Эмили белый конверт. Эмили повертела его в руках. Что бы это ни было, Мона щедро сбрызнула конверт дорогими духами. Эмили подняла взгляд, смущенная, сбитая с толку.

– Я устраиваю вечеринку в субботу по случаю моего дня рождения, – объяснила Мона, накручивая на палец длинную прядь белокурых волос. – Может, придешь?

– Ты непременно должна прийти, – подхватил Майк, шире распахивая глаза.

– Я… – спотыкаясь, начала Эмили. Но, прежде чем она смогла что-то сказать, оркестр загремел еще одним маршем, и Мона ускакала.

Эмили снова посмотрела на приглашение. Черт возьми, что все это значит? Она ведь не из тех девушек, которые получают приглашения из рук самой Моны Вондервол. И уж точно не из тех, на кого парни устремляют похотливые взгляды.

Вдруг что-то, на другой стороне бассейна, привлекло ее внимание. Клочок бумаги, приклеенный к стене. Его там точно не было перед перерывом. И он выглядел таким знакомым. Как будто фотография.

Она прищурилась. Сердце ухнуло вниз. Это действительно фотография… целующейся парочки в фотобудке. В фотобудке у Ноэля Кана .

– О боже. – Эмили бросилась прочь, пару раз поскользнувшись на мокром кафеле.

– Эмили! – Ария выбежала ей навстречу из бокового входа, стуча по плитке платформами замшевых сапог. Иссиня-черные волосы беспорядочно разметались по лицу. – Прости, что я опоздала, но мы можем поговорить?

Эмили не ответила. Кто-то пришпилил ксерокопию фотографии рядом с большой маркерной доской, где перечислялись участники заплывов. Вся команда могла увидеть это безобразие. Но узнали бы ее на снимке?

Она содрала ксерокопию со стены. Под фотографией стояла надпись, сделанная большими черными буквами: СМОТРИТЕ, ЧЕМ ЗАНИМАЕТСЯ ЭМИЛИ ФИЛДС В СВОБОДНОЕ ОТ БАССЕЙНА ВРЕМЯ!

Что ж, вот и подсказка всем.

Ария наклонилась и рассмотрела фото.

– Это… ты?

У Эмили задрожал подбородок. Она скомкала бумагу, но, когда обернулась, увидела еще одну копию, на чьем-то рюкзаке, уже сложенную пополам. Она схватила листок, скатывая его в комок.

Еще один экземпляр оказался на полу возле ванны с досками для плавания. И еще один… в руках тренера Лорен. Взгляд Лорен метался между Эмили и фотографией.

– Эмили? – тихо произнесла она.

– Этого не может быть, – прошептала Эмили, пробежавшись рукой по мокрым волосам. Она посмотрела на сетчатую корзину для мусора у двери кабинета Лорен. Там валялось не меньше десятка выброшенных фотографий. Сверху кто-то бросил недопитую банку апельсиновой газировки. Пролившаяся жидкость окрасила их с Майей лица в оранжевый цвет. Фотографиями обклеили и питьевые фонтанчики. И барабаны для хранения разделительных дорожек. Товарищи по команде, высыпавшие из раздевалок, поглядывали на нее со смесью недоумения и осуждения. Бен, ее бывший парень, хмыкнул, словно говоря: Твой маленький лесбийский эксперимент кажется уже не таким забавным?

Ария подхватила листок, как будто спорхнувший с потолка. Она прищурилась и поджала блестящие, клубнично-красные губы.

– Ну и что? Ты кого-то целуешь. – Тут ее глаза расширились. – О .

Эмили издала беспомощный всхлип.

– Это сделал «Э»? – прошептала Ария.

Эмили затравленно огляделась по сторонам.

– Ты не видела, кто это раздавал? – Но Ария покачала головой. Эмили расстегнула спортивную сумку и достала сотовый телефон. Ее поджидало текстовое сообщение. Разумеется, а как же иначе?

Эмили, дорогая, я знаю, что твой девиз «око за око», поэтому, когда ты решила сдать меня, мне показалось справедливым сдать тебя.

Целую! – Э

– Проклятье, – прошептала Ария, когда прочитала текст, заглянув ей через плечо.

Стоило Эмили подумать о родителях, и ей стало нехорошо. Листок, который они изучали – это же не стартовый протокол. Это была фотография . Она устремила взгляд на трибуны. Как и следовало ожидать, родители пристально смотрели на нее. Казалось, они оба близки к истерике – лица красные, ноздри раздуваются.