Сара Шепард - Милые обманщицы. Безупречные

Ханна постучала в дверь, и миссис Марин высунула голову. Сдвинув брови, она процедила:

– О, прошу прощения. Хочешь войти?

– Д-да, – пискнула Ханна.

Мама хохотнула:

– Ты готова оскорблять меня перед своим отцом, но жить здесь тебе не противно?

Ханна попыталась кое-как извиниться, но мама уже скрылась в глубине дома. Впрочем, дверь она оставила открытой. Ханна подхватила на руки Кроху и бросилась в свою комнату. Сил не осталось даже на слезы.

– О-о-о, Эл-л-лисон… я знаю, этот мир ТЕБЯ УБИВА-А-АЕТ!

Ханна на цыпочках подошла к двери. Пели в доме. У нее задрожали ноги. Сейчас только безумец отважился бы распевать в Роузвуде песню «Элисон». Копы вполне могли арестовать за такую самодеятельность.

Может, это был Тоби?

Она одернула пижамную кофту и вышла в коридор. В тот же миг распахнулась дверь ванной комнаты, и оттуда вышел парень.

Ханна зажала рот рукой. Парень обмотался полотенцем – ее белым пушистым полотенцем от «Поттери Барн». Мокрые волосы стояли дыбом. Немой крик застрял у Ханны в горле.

И тут парень повернулся к ней лицом. Девушка попятилась назад. Перед ней стоял Даррен Вилден. Офицер Даррен Вилден.

– Ого! – Вилден остолбенел. – Ханна.

Она никак не могла отвести глаз от его идеального пресса. Да, пожалуй, этот коп не злоупотреблял пончиками.

– Почему вы выбрали именно эту песню? – наконец спросила она.

Вилден смутился:

– Иногда я и сам не замечаю, что пою.

– Я думала, вы… – Ханна запнулась.

Какого черта он здесь делал? Но тут до нее дошло. Конечно. Так развлекалась мама. Она пригладила волосы, хотя это не помогло ей успокоиться. А если бы на его месте оказался Тоби? Что бы она делала? Наверное, ничего, потому что уже была бы мертва.

– Тебе… тебе сюда? – Вилден по-хозяйски пригласил ее в окутанную паром комнату. – Твоя мама в своей ванной.

Ханна настолько растерялась, что не смогла ответить, а потом, сама не соображая, что делает, вдруг выпалила:

– Я должна кое-что вам рассказать. Это очень важно.

– О? – Капля воды упала с волос Вилдена на пол.

– Думаю, я знаю… кто убил Элисон ДиЛаурентис.

Вилден вскинул брови:

– Кто же?

Ханна облизала губы:

– Тоби Кавано.

– Почему ты так решила?

– Я… я не могу сказать. Вам придется поверить мне на слово.

Вилден нахмурился и прислонился к косяку двери.

– Мне недостаточно одного твоего слова. Кто знает – может, ты называешь мне имя парня, который разбил твое сердце? Просто чтобы ему отомстить.

«В таком случае я бы назвала Шона Эккарда», – с горечью подумала Ханна. Она не знала, как поступить. Если бы она рассказала Вилдену о Дженне, отец возненавидел бы ее. По городу пошли бы разговоры. Они с подругами отправились бы в тюрьму для несовершеннолетних.

Впрочем, теперь уже бессмысленно было хранить секреты от отца – как и от всего Роузвуда. Ее счастливой жизни пришел конец, и к тому же она действительно причинила Дженне много зла. Той ночью, возможно, произошел несчастный случай, но до этого Ханна не раз обижала ее намеренно.

– Я вам скажу, – медленно произнесла она, – но не хочу, чтобы у других были неприятности. Пусть… я одна отвечу за все. Хорошо?

Вилден жестом остановил ее:

– Все это ни к чему. Мы проверяли Тоби, когда исчезла Элисон. У него железное алиби. Это не он.

Ханна ахнула:

– У него есть алиби? Кто?

– Я не могу раскрывать такую информацию. – Вилден посерьезнел, но в следующее мгновение уголки его губ дрогнули в улыбке. Он кивнул на фланелевые брюки Ханны с нарисованными лосями. – Клёвые портки.

Ханна поджала пальцы ног. Она терпеть не могла слово «портки».

– Постойте, вы уверены в том, что Тоби не виновен?

Вилден хотел ответить, но затрещала его рация на умывальнике. Он повернулся и схватил ее, придерживая рукой полотенце, обмотанное вокруг талии.

– Кейси?

– Еще одно тело, – прискрипел голос. – И это… – Дальше неразборчиво.

У Ханны сильнее забилось сердце. Еще одно тело?

– Кейси. – Вилден уже застегивал на себе форменную рубашку. – Ты можешь повторить? Прием? – Но вместо ответа снова раздался треск. Вилден заметил, что Ханна все еще топталась в коридоре. – Иди в свою комнату.

Девушка ощетинилась. Еще не хватало, чтобы какой-то коп разговаривал с ней так, будто он ее отец!

– Что там с телом? – прошептала она.

Вилден положил рацию обратно на умывальник, быстро натянул брюки и сорвал с себя полотенце, швырнув его на пол ванной, как это часто делала сама Ханна.

– Просто успокойся, – сказал он, уже без всякого дружелюбия. Сунув пистолет в кобуру, он сбежал вниз по лестнице.

Ханна последовала за ним. Ночью Спенсер позвонила ей сказать, что с Эмили все было в порядке, но что, если она ошиблась?

– Это девушка? Вы не знаете?

Вилден распахнул дверь. На подъездной аллее рядом с маминым «Лексусом» цвета «шампань» стояла его патрульная машина. Бросалась в глаза надпись на боковой части кузова: ПОЛИЦИЯ РОУЗВУДА. Ханна обомлела. Неужели машина простояла здесь всю ночь? И соседи могли видеть ее?

Ханна подошла к машине следом за Вилденом.

– Можете хотя бы сказать, где нашли тело?

Он обернулся:

– Нет, не могу.

– Но… вы не понимаете…

– Ханна, – Вилден не дал ей договорить, – скажи своей маме, что я позвоню позже.

Он прыгнул в машину и включил сирену. Если соседи еще не догадались, что он здесь побывал, теперь они узнали наверняка.

В воскресенье в 11.52 утра Ария сидела на кровати, разглядывая свои накрашенные красным лаком ногти. Она чувствовала себя растерянной, словно никак не могла вспомнить что-то очень важное. Такое с ней бывало, но только во сне – скажем, ей снилось, что в июне она вдруг с ужасом осознает, что весь год не ходила на математику и теперь ей грозят исключением из школы.

И тут она вспомнила. Тоби был «Э». И настало воскресенье. Отведенное ей время вышло.

К угрозам «Э» добавлялся еще и страх перед тем, что скрывали Эли и Спенсер – возможно, это было что-то по-настоящему серьезное. Ария до сих пор терялась в догадках: как Тоби узнал о Байроне и Мередит? Впрочем, если уж она сама застукала их пару раз, другие, в том числе и Тоби, тоже могли видеть их вместе.

Еще накануне вечером она собиралась рассказать обо всем Элле. Когда Шон подвез ее к дому, он настойчиво предлагал зайти вместе с ней, но Ария не разрешила – она хотела сделать это одна. В доме было темно и тихо, только шуршала посудомоечная машина, выставленная на режим интенсивной мойки. Нащупав выключатель в прихожей, Ария на цыпочках прошла в темную пустую кухню. Обычно по субботам мама не спала часов до двух ночи, разгадывая судоку или болтая с Байроном за чашкой кофе без кофеина. Но вчера стол оказался безупречно чистым: судя по всему, его тщательно протерли губкой.