Аркадий Шушпанов - Теневой Дозор

Многие века магия, сама того не желая, двигала науку. Не обладая способностями волшебников, люди пытались сравниться с ними в могуществе. Теперь догонять приходилось Иным.

Чтобы увидеть обитель Темного Флейтиста воочию, Теневой Дозор изготовил первый в истории шестого слоя беспилотный разведчик. Сделали его из подручных материалов: простого магического шара и заклинания Ум Взаймы. Игорь как самый опытный маг заключил этот волшебный беспилотник в оболочку нескольких дополнительных защитных сфер.

Теперь спутник-шпион был невидимым и для посторонних глаз, и для следящих чар. Джакомо управлял этим чудом инженерной мысли, водя ладонями над другим, стационарным шаром на серебряной подставке.

С воздуха вражеская твердыня выглядела как маленький средневековый европейский городок, обнесенный крепостной стеной. Красные островерхие крыши, мрачные темные стены, башенные шпили, похожие на иглы. С одной стороны город серпом огибала река, служа естественным рвом на пути вероятного неприятеля.

Продемонстрировав панораму города, Лепорелло начал плавное снижение.

– Твою дивизию! – ругнулся Дмитрий, как это делал Одноглазое Лихо. – Похоже, Гамельн!

– Скорее всего таким он его запомнил, – сказал, кусая губы, Игорь Теплов.

– Зачем строить второй Гамельн в Сумраке? – недоверчиво высказалась Тигренок.

– Это последнее, что он видел перед развоплощением, – ответила ей Алиса. – Отпечаток в душе, который не смыть.

Она бессознательно коснулась своих вечно мокрых волос.

Шар спустился и полетел по тесным улицам. Город был пуст. Окна закрыты ставнями, двери заперты. Только на одной из площадей бурлил фонтан.

– Вот сволочь… – прошипел Теплов, когда шар облетел сооружение и все разглядели скульптурную композицию.

Мужчина с флейтой, вокруг которого расселись несколько детей. Казалось, он развлекает их игрой. Вода лилась из флейты, как нежная мелодия.

Шар полетел дальше.

– А может быть, там и нет никого? – Игорь повернул голову к Луи Шастелю. – Здесь ведь есть и совсем заброшенные города.

Старый оборотень единственный из всех сидел в темном углу, тогда как остальные сгрудились над шаром-транслятором, разве что не толкая Лепорелло под руки.

– Нет, – сказал Шастель. – Запах… Он там.

– А что еще вы почуяли?

– Что-то незнакомое. Я никогда не встречал подобного, но я мало где был… Мы не смогли проникнуть дальше, за стены.

Шар прошел над улицами, но везде царило безлюдье.

– Не может быть, чтобы он жил один в своей норе, – сказал Игорь.

– Смотрите! – Дмитрий схватил Лепорелло за плечо. – Наведи ближе.

– Что, сеньор? – удивленно поднял глаза Джакомо, и Дреер вспомнил, что они имеют дело все же не с камерой наблюдения.

– Приблизь шар к статуе. Видишь, на площади?

– Старый знакомый? – процедил Теплов.

– Похоже на то…

В самом центре площади, на постаменте, высилась статуя воина в рыцарских доспехах. У Дреера не осталось сомнений, что это командор де Мендоза.

– Имею скафандр – готов путешествовать, – прокомментировал Дмитрий. – Только вот где пилот?

На площадь выходили фасады всего нескольких зданий. Одно из них, судя по всему, было городской ратушей или по крайней мере воспроизводило ее. Другое, напротив, являло собой, наверное, один из самых больших и богатых домов в городе. А еще одно отчего-то напоминало восточный храм, увитый цветами.

– Странная штука, – протянула Алиса. – Никогда не была в Гамельне, но сомневаюсь, чтобы там такое строили. Слишком красиво и вычурно…

– Кто разберет эту творческую личность? – ответил ей Дмитрий.

Шар, сколь бы мобильным и сообразительным ни был, все же сильно уступал настоящим беспилотным устройствам. Он искажал картинку, а кроме того, не мог сфокусироваться, давая сразу всю круговую панораму. Лепорелло мог лишь подвести его ближе к объекту. Зато все сразу увидели, как на площади нечто изменилось.

– Вон к тому дому! – скомандовал Дреер, но флорентиец уже и сам послал туда свое «Око мага», делая пассы над «домашней» сферой.

На широких ступенях крыльца здания, что напротив ратуши, стояла фигура в цветастом наряде, шапочке с пером и в обтягивающих трико – шоссах. Чистый уличный паяц. Но смотрел он в сторону шара, как будто видел тот сквозь все защитные чары.

– А вот и маэстро собственной персоной, – сказал Дреер.

Флейтист сделал жест, словно подзывал шар к себе.

– Можешь подлететь ближе, а потом взорвать? – вкрадчиво спросил Игорь у Джакомо. – Помнишь, как я тебе говорил?

– Я не знаю таких заклятий, – сокрушенно ответил Лепорелло.

А в следующий миг изображение в сфере превратилось в сплошной серый туман. Джакомо судорожно зашевелил пальцами, зашептал – но спустя пару минут таких усилий лишь развел руками.

– Мы его потеряли? – спросил Теплов.

Лепорелло виновато кивнул.

– Наверное, этот клоун подумал о том же, о чем и ты, Игорь, – с сожалением констатировала Тигренок.

– Нет, – покачал головой Теплов. – Нас приглашают.

– Зачем ему это? – спросила Алиса.

– Видимо, понял, что наш товарищ Дреер не уймется даже после смерти.

– Но ведь он не сможет убить Дмитрия второй раз!

– Убить-то, может, и не убьет, а в какое-нибудь чучело превратить – почему бы нет? Лет на пятьсот. Товарищ Дреер, как насчет того, чтобы нанести официальный визит?

– Главное, оставьте меня с ним с глазу на глаз, – ответил словесник.

Дмитрия не покидает стойкое ощущение дежа-вю. Как будто история с захватом школы повторяется. Только школа другая, и участников прибавилось.

В сумеречный Гамельн они входят вчетвером: Дреер, Теплов, Алиса и Тигренок. Ворота перед ними раскрываются сами собой. Вернее, они уже приоткрыты, когда четверо выходят из леса и приближаются к городу, шагая вниз с холма через заливные луга.

Они не слышат пения жаворонков. Не слышат своих шагов по деревянному настилу моста. Не слышат скрипа, когда Игорь сдвигает воротину, расширяя проем.

Заклинание наложила Алиса. Она никак не назвала эти коварные ведьминские чары, но Дмитрий тут же про себя окрестил заклятие «Бетховен». Все четверо оглохли. Да, физический слух, как и все остальные телесные проявления, на этом слое всего лишь игра воображения. Но проверять на себе действие флейты Крысолова в планы Теневого Дозора никак не входило.

Общаться они теперь могут только беззвучно, а еще на языке жестов. Но слова им сейчас не очень-то и нужны. Все обговорено заранее. К операции готовились несколько дней без перерыва – ведь мертвые не устают. Хотя… привычка есть привычка, и чувства здесь не исключение. Инквизиторы учили Дреера успокаиваться в критический момент, но теперь он чувствует прилив несуществующего адреналина, и только мерная ходьба, шаг за шагом, позволяет держать себя в руках.