Макс Фрай - Слишком много кошмаров

– Её можно понять, – сказал я. – Всем нам надо время от времени делать что-нибудь невозможное – просто чтобы оставаться в тонусе. А леди Сотофа всё-таки очень могущественная. Даже слишком. Поэтому выбор невозможного у неё совсем невелик: то ли новую Вселенную создать, то ли тебя в дураках оставить. Я бы на её месте тоже выбрал второе. Вселенная – это всё-таки очень много возни. Хуже переезда.

– В твоих устах звучит крайне убедительно. Ладно уж, дуй отсюда. Пока Сотофа не передумала.

К моему удивлению, леди Сотофа ждала меня не одна. Напротив неё сидела толстуха в нелепой меховой шапке, какие носят в Изамоне, и пёстрой накидке, отчасти напоминающей лоохи, сшитое без участия профессионального портного; скажем, из двух простыней.

Когда я появился на пороге, толстуха как раз заливисто хохотала, размахивая руками. И мне стало ужасно неловко, что я нарушил такие хорошие посиделки; с другой стороны – леди Сотофа сама меня позвала. Наверное, ей видней.

– Заходи, – сказала леди Сотофа. – Чего ты ждёшь? Мы тебя не съедим, уже пообедали. А ты?

– Я только что съел бутерброд, – честно ответил я. – Он был большой и зелёный. Так что, считайте, этот вопрос на какое-то время закрыт… А я вам точно не помешал?

– Помешал, конечно, – лучезарно улыбнулась она. – А то сам не видишь, как мы тут отлично сидим. Но твой спор с Джуффином – это святое. Две короны во что бы то ни стало должны покинуть его карман. Ну и Хайста совершенно не возражала против твоего прихода. Ты ей понравился.

Только теперь я узнал толстуху. Гадалка с улицы Жёлтых Камней. Ну надо же. Вот уж кого не ожидал здесь встретить! И совершенно зря. Леди Сотофа сама говорила, что они подружки.

– Спасибо, что не возражали, – сказал я гадалке. И зачем-то добавил: – А у моего друга как раз сегодня сбылся ваш Пророческий сон. Ничего особенного, просто про погоню и человека в жёлтом тюрбане, зато сбылось всё слово в слово. Он был очень рад.

– Что по-настоящему прекрасно в Пророческих снах, – откликнулась гадалка, – никто в них не верит! Ни молодёжь, ни, что самое поразительное, опытные колдуны. Поразительно! В Белый Огонь они почему-то верят, хотя кто его видел, тот Белый Огонь? И в Тёмную сторону, и в Хумгат, где почти никто не бывал, верят безоговорочно. Даже в такую ерунду как Сон Мёнина [24], Красный дым [25], или, скажем, кейифайские приворотные зелья – верят! А в Пророческие сны не верят, и хоть ты тресни. И всякий раз искренне удивляются: гляди-ка, сбылся! Сразу чувствуешь себя единственным человеком в Мире, которому под силу настоящие великие чудеса.

И рассмеялась ещё громче.

Легко всё-таки иметь дело с могущественными ведьмами. Они совершенно не обидчивы. Ничем их не проймёшь – смеются, какую бестактность ни скажи. А то даже страшно подумать, сколько врагов мог бы нажить в их лице балбес вроде меня, который сперва говорит, а уже потом обдумывает сказанное.

– Значит так, сэр Макс, – сказала леди Сотофа. – Времени у нас с тобой мало. А сделать предстоит очень много. Поэтому, во-первых, садись. Во-вторых, немедленно выпей вот эту камру, я её сама варила и очень старалась придать ей тонкий изысканный привкус тлена, как будто половую тряпку в кувшине постирали. Точно такую камру варили в годы моей юности в Кеттари, и без неё мне жизнь не мила. В-третьих, вот кусок пирога. Совсем небольшой, сам видишь. Тебе придётся его съесть, потому что мы с Хайстой больше не можем, а оставлять еду на тарелке – дурная примета. Моя бабка говорила, что от этого погода портится. Я в такую ерунду, конечно, не верю, но зимой с погодой лучше не шутить. Поэтому ешь. И чтобы я больше не слышала ни о каких зелёных бутербродах, ясно тебе? Я – дама впечатлительная. У меня воображение. И нервы. Я же, чего доброго, в обморок упасть могу, пытаясь представить, как ты давишься этой зелёной отравой. И да, в четвёртых. Мне очень интересно, что за предлог ты сочинил, чтобы внезапно напроситься в гости и сожрать мой прекрасный пирог, которого нам самим мало… Да ешь ты, ешь! Шуток не понимаешь?

– Понимаю, – с набитым ртом сказал я. – Иногда. И не все. И вообще я стесняюсь.

– Меня? – изумилась леди Сотофа. – Ты что, опять за старое взялся? А ну прекращай немедленно!

– Я не вас стесняюсь, а леди Хайсту. Между прочим, имею полное право, я её всего второй раз в жизни вижу. И ещё глупостей ей наговорил…

– Глупостей – это как раз очень хорошо, – успокоила меня леди Сотофа. – Затем мы тебя и позвали, чтобы ты нас глупостями развлекал. Но подозреваю, всё, что ты можешь для нас сделать – это поставить на стол свой грязный сапог. Заранее благодарна тебе за изобретательность, но это, пожалуй, всё-таки лишнее. И не так смешно, как ты наверное себе представлял, когда тащил его через весь город… Тёмным путём, я понимаю. Но всё равно ведь тащил!

– На самом деле сапог – это и есть вопрос, – сказал я. – Штука в том, что он измазан в каком-то странном порошке. Нумминорих утверждает, что никогда прежде не слышал этот запах. Джуффин говорит, что впервые в жизни видит подобную ерунду. Сэр Шурф не нашёл в вашей знаменитой библиотеке ни единого упоминания о чём-то подобном. Я тоже ничего не знаю, но это как раз нормально, потому что я никогда не знаю вообще ничего. Однако – внимание! Почему-то для создания этой неведомой фигни применили семьдесят восьмую ступень Белой магии. И – ещё раз почему-то – следы этого порошка мы обнаружили в тех самых местах, где валялись обезумевшие от страха сновидцы. Вы же о них уже знаете?

– Знаю, – кивнула леди Сотофа. – Рада, что тебе удалось их спасти. Ужасно глупо, конечно, что ты до сих пор не умеешь выстраивать защиту и сразу со всеми потрохами влипаешь в чужое страдание. Я бы тебя первые сто лет только ставить щиты и учила, а уже потом – всему остальному. Но ничего не поделаешь, мальчишек я в ученики не беру, а значит и решать не мне. Зато про порошок интересная новость. Ну-ка покажи свой сапог.

Взяла его и сама водрузила на стол. А ведь только что просила меня этого не делать.

– Ладно, по крайней мере, я тебя покормила, – наконец сказала она. – Хоть какой-то прок от твоего визита, сэр Макс. Жаль тебя огорчать, но я тоже понятия не имею, что это за порошок.

– Правда, что ли, не знаешь? – насмешливо спросила леди Хайста, всё это время слушавшая нас со снисходительной улыбкой. – Это же просто Кель-круальшат. Было бы из-за чего шум поднимать.

Всё-таки я очень везучий – по большому счёту. То есть, бутерброды у меня ухитряются падать маслом вниз, даже когда никаким маслом их отродясь не мазали. И все колючие кусты, если что, мои – вот как сегодня. Зато когда мне что-то нужно позарез, судьба моя, немного меня помучив, внезапно меняется в лице, виновато бормочет: «Сразу надо было сказать, что это серьёзно», – и устраивает всё наилучшим образом. Например, вовремя приводит в беседку леди Сотофы её подружку, возможно, единственного во всём Мире эксперта по интересующему меня вопросу. Ну или одного из немногих. Главное, что приводит. Такая она у меня молодец.