Вадим Панов - Зеленый гамбит

– Подавай камни.

– Хорошо.

Они осторожно заложили зелёные контейнеры в «двойное дно», запечатали его закрывающим арканом, убедились, что ткань сошлась и вернула свои свойства, – Сдемир даже потёр рубашку, – после чего юноша вновь оделся, застегнул, взял подругу за руку и широко улыбнулся:

– Ждём папиных посланников.

– Волнуешься? – едва слышно спросила Далина.

– Не больше тебя.

– Я люблю тебя, Сдемир. Я не волнуюсь, когда ты рядом.

– Ты веришь, что всё будет хорошо?

– Я верю в тебя.

А что ещё нужно услышать мужчине перед боем?

– Такие события назревают, а нас заставляют стеречь щенка, – зло сплюнул Вячедраг, вылезая из машины. – Деточка забоялась сидеть дома одна, и папаша выслал кавалерию.

– Какие события? – осведомился Жунь.

– Да один Ардоло чего стоит?!

– И что тебе тот Ардоло? Собрался гоняться за ним по всему Тайному Городу?

– Всё веселее, чем вытирать сопли трусливому мальчишке.

Особняк Витенега находился в стороне от дороги, да ещё и за высоким забором, а потому явившиеся дружинники не активировали артефакты морока и показались в полном боевом облачении: тёмно-зелёные комбинезоны, боевые пояса с многочисленными устройствами в подсумках и пистолеты в кобурах. Были ещё мечи и длинностволы, но их решили оставить в багажнике.

– Сдемир нормальный парень, – вступился за юношу третий дружинник, Ростих.

– Чего это? – скривился Вячедраг.

– Он дрался в «Лунной фантазии».

– Сейчас все так говорят.

– Я его видел, – насупился Ростих. – Он дрался.

– И что с того?

– Сдемир умный и рубится хорошо. Я уж не говорю о бабах…

– Баб он из-под меня достаёт, – осклабился Вячедраг. – Он с Далиной крутит, с моей бывшей.

И сделал пошлый жест, вызвавший короткий вздох у Ростиха и широкую ухмылку у Жуня.

– Какова она, кстати?

– Средненько, – махнул рукой Вячедраг. – Но для безусого щенка сойдёт.

– Говорят, она его совсем охмурила.

– В таком случае Сдемир ещё тупее, чем я думаю.

Жунь расхохотался, а Ростих покачал головой, но промолчал. Ростих понимал, что Вячедраг злится, понимал, почему злится – все знали, что именно Далина его бросила, а не наоборот, – но не считал, что Сдемир заслуживает такого к себе отношения. И ещё неизвестно, для чего их на самом деле вызвали в особняк…

Дружину свою барон Кузьминок привёл в готовность с самого утра. Тревогу не объявлял, но лучшие отряды собрал на базе, рассказал о бегстве Ардоло, о том, что это может послужить сигналом для очередной акции Ярги, и велел готовиться. Воины насторожились, кто-то даже повторил старую страшилку о тысяче верных беглому князю масанов, готовых в любую секунду обрушиться на Тайный Город, но утро тем не менее прошло спокойно. Затем Витенег собрался уезжать и уже на ходу велел Вячедрагу взять пару парней и отправиться к Сдемиру. И тот факт, что остальные бойцы терпеливо ждут «событий» и подвигов, а он перешёл в подчинение к безусому юнцу, неожиданно привёл обычно рассудительного десятника в бешенство.

– Есть кто дома? – Дверь он не открыл – распахнул, – да так и оставил распахнутой настежь, прошёл в холл и ещё громче повторил: – Есть кто?!

– Чего кричишь? – осведомилась вышедшая на площадку второго этажа Далина.

– Какая неожиданная встреча. – Вячедраг подбоченился. – Ты меня вызвала?

– Нет, я, – негромко произнёс Сдемир. Он сидел перед камином, в кресле с высокой спинкой, и потому не был замечен дружинником. – Вас трое?

Задав вопрос, даже не соизволил повернуться.

– Да, – резко ответил десятник.

Но перед ответом – вздрогнул. И неожиданно для себя подумал, что безусый щенок подловил его, такого опытного и умелого.

– Оружие есть?

– Разумеется.

– Кто главный?

– Я.

Вячедраг уже пришёл в себя, и в его голос и поведение вернулось нахальство. Именно оно потребовало «ловко отбрить» баронского сыночка, что позволило Сдемиру ещё раз унизить воина.

– У тебя есть имя или я должен догадываться как тебя называть?

– Ты знаешь, как меня зовут. – Десятник бросил многозначительный взгляд на Далину. – Мы, можно сказать, родственники…

– Зачем ты нас звал? – осведомился Жунь, пытаясь увести разговор подальше от скандальных намёков. – Охрана?

– Нападение, – коротко ответил Сдемир, поднимаясь на ноги. Приехавшие в особняк дружинники малышами не были, однако все они проигрывали здоровенному юноше в стати.

– На кого будем нападать? – с улыбочкой уточнил Вячедраг.

– На меня.

Неожиданный ответ заставил десятника от души расхохотаться.

– Не пойми неправильно, малыш, я совсем не против, но как потом оправдываться перед бароном за наставленные тебе синяки?

Жунь поддержал командира осторожной улыбкой, а вот Ростих помрачнел – ему не понравилась интонация, с которой говорил юноша. Не было в ней рисовки, не было угрозы – только серьёзное предложение подраться. Тихое предложение, но не предполагающее отказа. Сдемир сказал так, как говорят воины, однако услышал его только Ростих.

– Хочешь показать нашей общей сучке, что ты тоже мужчина?

– До сих пор бесишься оттого, что Далина тебя бросила?

– Я со шлюхами не общаюсь. – Вячедраг вскинул подбородок: – Ну, скажи: возьми свои слова обратно! Скажи!

– Зачем?

– То есть ты согласен с тем, что Далина – шлюха?

– Твои слова ничего не значат, – тихо произнёс юноша.

– Почему?

– Потому что оскорбление, полученное от мертвеца, не способно никого задеть.

– Ха!

Сдемир не носил ни колец, ни браслетов, руки его были пусты, но только на первый взгляд. Артефакты молодому люду вживили под кожу: эрлийцы аккуратно удалили кусочки костей, после чего вставили на их место изготовленные лучшими магами Тёмного Двора устройства, выдающие в левую руку кинжал, а в правую – короткий меч. И то и другое – из чёрной навской стали, крепкой, как слово князя, и острой, как… И острой, как любой навский клинок. Холодное оружие Тёмного Двора считалось совершенным, и Сдемиру даже в голову не пришло снарядить себя чем-то иным.

– Ха!

И клинок рубит Вячедрагу шею. Не фатально, снося голову с плеч, а под углом, выводя из строя, но не убивая, предлагая помучиться.

– Ха! – Кровь брызжет в стороны, летит на лицо Сдемира, на рубашку, на руки, но юноше плевать, он увлечён.

Десятник валится на пол. Стоявший рядом Жунь машинально делает шаг назад. Он ошарашен, растерян, он – лёгкая добыча. В отличие от опытного Ростиха, который держался за спинами товарищей и нападение воспринимает просто как нападение, не заморачивая себе голову философскими размышлениями о природе предательства и подлости. Поэтому у Жуня округляются глаза, а Ростих уже готов ответить. В тот самый миг, когда клинок Сдемира заканчивает движение и переходит к следующему выпаду, Ростих направляет на юношу пистолет… И получает от Далины «Эльфийскую стрелу» в грудь.