Anastasia Samaeli - Когда взойдет луна

Дальше была длинная проповедь о том, что я избалована и не воспитана. Отец кричал и ругал меня. Никогда раньше он не позволял себе повысить голос в моем присутствии.

– Надеюсь, мы поняли друг друга, Долорес! – сказал, как отрезал.

– Иви! Теперь называй меня Иви, – вытирая слезы, тихо прошептала. – Долорес звали мою маму, которую ты предал.

Отец повернулся, чтобы взглянуть на меня. Машину занесло на мокром асфальте недалеко от парка, в котором я гуляла с няней. Этот парк отлично просматривался из окна моей спальни. Вместо того чтобы затормозить, нога отца сильнее вжалась в педаль газа. Я вцепилась в руль и продолжала орать и обвинять его во всех смертных грехах.

Мимо промчался мотоцикл. То, что произошло потом, я запомню надолго. Отец пытался оторвать мои руки от руля. Машину понесло по пустой скользкой дороге до самого светофора. Раздался глухой удар. Вверх, словно тряпичная кукла, взлетела человеческая фигура. Мотоцикл катился по асфальту, оставляя за собой искрящийся след.

Выбежав из машины, отец бросился туда, где лежало тело, приказав мне сидеть на месте. Но я вышла. На асфальте лежал человек. Голова неестественно вывернута набок, а под шлемом растекалась густая красная жидкость. Зажав руками рот, я попятилась назад.

Отец уже вызвал «911», и через несколько минут тело погрузили в машину. Еще через десять минут на место аварии прибыла полиция и Даниэла Лима с дочерью.

В тот же день они остались у нас и больше не уезжали.

С Самантой мы больше не общались. Наши комнаты находились в разных крыльях огромного особняка.

Ночами меня мучали кошмары. А дни превратились в череду идиотских событий. Свадьба отца. Новая "мама". И сводная сестра, которую я жутко ненавидела. Будучи ребенком, я отлично понимала, что Даниэла не любит моего отца. Испанской красотке надоело жить в грязи и нищете. Только это стало причиной таких внезапно вспыхнувших "романтических" чувств.

***

Спустя семь лет…

Будильник прозвенел ровно в семь утра, вырывая меня из липких лап ужасного кошмара. Сегодня снова снился парень, которого сбил мой отец по моей вине. Прошло семь лет, а это воспоминание не давало мне покоя. Я не знала, жив ли он. Судя по тому, что я увидела, парень погиб. Каждый год двенадцатого октября я видела во сне ту ночь в мельчайших подробностях.

Словно погибший человек хотел, чтобы я помнила о том, что он умер из-за меня.

Неохотно выползая из-под теплого одеяла, я наткнулась на колючий взгляд Саманты.

– Какого хрена, ты приперлась в мою спальню? – не оборачиваясь, задала вопрос.

– Хотела проверить, жива ли ты. Каждый вечер клубы, парни и алкоголь, – ехидно ответила брюнетка. – Закончишь, как твоя мать.

– Закрой свой рот, Сэм, – безразлично ответила я, понимая, что сводная сестренка меня провоцирует.

Моя мама никогда не пила. Она умерла во время кесарева сечения от банальной остановки сердца, будучи супругой лучшего кардиолога Нью-Йорка.

Ополоснув лицо холодной водой, я взглянула на собственное отражение и весело подмигнула ему. Из зеркала на меня смотрела красивая девушка с розовыми прядями в длинных каштановых волосах. Голубые глаза сверкали, как морская вода на солнце. Проведя пальцем по татуировке на плече, я надела черный топ и джинсы.

Мы с Самантой учились в Колумбийском, но на разных факультетах. Я изучала право, а выскочка выбрала театральный. Тоже мне актриса. Хуже всего было то, что отец настоял на том, чтобы я возила брюнетку на лекции. Словно я её личный водитель. Но на этом наше общение с Самантой ограничивалось.

В университет мы вошли поодиночке. С тех пор, как я устроила представление в их хламиднике, мы перестали общаться. И я не испытывала желания возобновлять нашу дружбу. Саманта стала довольно симпатичной, но все равно выглядела дешевой и неухоженной.

***

– Иви, душа моя. Идем, покурим перед лекциями, – послышался из толпы голос моей подруги Кеннеди Остин.

Красивая брюнетка с силиконовой грудью и огромными губами была такой же дрянью, как я. Татуировки украшали половину шикарного тела. Девчонка предпочитала кожаные шмотки и мужчин постарше. Причем мужчины менялись чуть ли не каждый день.

Рядом с Кеннеди стоял Дэвид Конрад. Мой так называемый парень. Увидев меня, он поправил воротник накрахмаленной и идеально выглаженной рубашки и, подхватив под руку, буквально выволок на улицу.

– Как насчет того, чтобы забить на лекции и зависнуть у меня? – облизнув мою щеку, простонал Дэвид.

– Неплохая идея, – обхватив рукой бугорок в штанах парня, ответила я.

– Хорош. Вы не одни, – хохотала Кеннеди.

Просидев в квартире Дэвида до вечера, мы решили продолжить веселиться. Я не помню, как мы оказались в ночном клубе. Помню лишь то, что Дэвид пытался сунуть руку под мой топ, и мне это не понравилось. Оттолкнув его, я вышла из душного прокуренного помещения.

Ночные улицы были пустыми и тихими. Редкие фонари освещали промокшие после дождя тротуары. Покачиваясь от выпитой текилы, я сняла туфли на тонкой шпильке и босиком прошла по огромной луже. Холодная грязная вода стекала по модным рваным джинсам.

Осень. Пожалуй, моё самое любимое время года. Хэллоуин, а затем День Благодарения. Икнув, я топнула ногой, разбрызгивая грязную воду, и достала из кармана косухи пачку сигарет.

– Иви Долорес Митчелл, – пробормотала себе под нос и тихонько рассмеялась. – Однажды твой сволочной характер сыграет с тобой злую шутку.

Вывернув карманы в поисках зажигалки, недовольно скривила милейший носик и посмотрела на ночное небо. Огромная полная луна освещала мокрый асфальт, создавая чарующую волшебную атмосферу.

– Говоришь сама с собой? – послышался тихий, приятный мужской голос.

На скамейке в парке у моего дома сидел симпатичный парень и смотрел на небо.

– Красиво, правда? – незнакомец указал глазами на луну.

Я была готова поклясться, что секунду назад его здесь не было.

– Сгинь! – махнула рукой и, прикрыв глаза, перекрестилась.

Тихий смех молодого человека обволакивал мистическим теплом. Парень протянул мне зажигалку.

– Держи. Курить вредно, – хмыкнул и отвернулся.

– Разговаривать с незнакомцами тоже, – засмеявшись, ответила я парню.

– Значит, нужно просто познакомиться, – улыбнулся красавчик.

Нагло уставившись, я рассматривала красивое лицо. Парень явно был не местным. Такого красавца, я бы точно запомнила. Голубые глаза, двухдневная щетина, модная стрижка. На парне была надета кожаная куртка, а под ней обычная белая майка.

– Так Иви или Долорес? – улыбнулся парень и, вытащив из моего рта сигарету, с наслаждением затянулся.

– Иви. А ты?

– Я не Иви, – засмеялся красавчик.