_Merryland_ - Дом из ста детей

Персонажи и события в этой истории вымышленные. Любое сходство совершенно случайно.

Crystal Castles – TRANSGENDER

Anyamarina – HOW FAR DOES THE DARK GO?

Peter Gundry – Dark Vampire Music – The Vampire Masquerade | Waltz Music

Cults – Always Forever

Tchaikovsky – The Nutcracker: Waltz of the Flowers

Klergy – Dangerous Game (feat. Beginners)

Think Up Anger, Malia J – Shout

Ghost Children – Coraline Soundtrack

Сегодня я пришла смотреть свой дом. Наконец-то я нашла в себе силы переехать от родителей. От моих токсичных, абьюзивных родителей. Дом построен в престижном районе Монпелье (город во Франции).

Мы с дизайнером стоим снаружи, обсуждая перепланировку дома, пока грузчики заносят диван и кресла.

– Вы уверены, что хотите увеличить площадь ванной комнаты? Тогда нам придется забрать немного у задней террасы.

– Да, уверена. Я хочу поставить ванную побольше, чем та, которая уже имеется.

Она недовольно кивнула.

– Тогда я посмотрю, что смогу сделать для Вас, мадмуазель Рена. Какую еще комнату будем менять?

– Я хотела увеличить размер спальни, но, ознакомившись с чертежами, поняла, что это сделать невозможно из-за несущих стен.

– Как давно Вы купили этот дом?

Я задумалась.

– Три месяца назад. Я понемногу делала ремонт, завозила вещи, но меня не устраивала протекающая крыша и ванная. С крышей справились неделю назад, а ванную пытаюсь решить сейчас, – неловко улыбнувшись, решила осмотреть дом. Он выглядел невероятно уютным с двумя этажами, панорамными окнами и атмосферой безопасности. Это всё подкупило меня. И вот я здесь. Пытаюсь решать взрослые проблемы.

Ко мне подошел рабочий.

– Мадмуазель, мы закончили. Оплата наличными или по карте?

– Наличными, – заплатив, я и дизайнер вошли в дом и прошли в ванную на второй этаж.

В самом разгаре нашего разговора я услышала детский плач. Решив, что ребенок плачет на улице, я продолжила разговор, но плач становился всё громче и яростней. У меня возникло ощущение, что плачут у меня под ухом. Я незаметно осмотрела ванную. Взгляд зацепился за стену, которую мы и хотели убрать.

– Вы в порядке? – спросила она.

Словно в трансе я кивнула и сделала шаг к стене.

– Ну, как это Вы в порядке, если Вас беспокоит плач ребенка плавчего, – голос дизайнерши понизился, стал темнее и холоднее.

– Простите? Какой еще ребенок?

Она недовольно вздохнула.

– Он слишком рано начал рыдать, – её улыбка стала шире, и изо рта высунулся длинный язык.

Она махнула рукой и…

В самом разгаре нашего разговора я услышала детский плач. Настолько пронзительный, что… что мне он показался знакомым. Решив, что ребенок плачет на улице, я продолжила разговор, но плач становился всё громче и яростней. У меня возникло ощущение, что плачут у меня под ухом, и у меня появилось чувство дежавю. Я незаметно осмотрела ванную. Взгляд зацепился за стену, которую мы и хотели убрать.

– Вы в порядке? – спросила она.

Словно в трансе я кивнула и сделала шаг к стене.

– Ненавижу, когда дети плачут. Чувствую раздражение и тревожность, – Жанна потащила меня на террасу и указала на ребенка, упавшего с велосипеда.

– Кто он?

– Я не знаю. Ваш сосед?

– У меня всего пять соседей. Двое из них пожилые пары без детей и внуков, остальные – семьи, детям которых больше 15 лет. Так что я не знаю, откуда он.

– Может, он случайно заехал?

– Случайно? – я усмехнулась. – Это закрытый район. Как он попал сюда?

Я спустилась по лестнице и побежала к нему. Всё это время он наблюдал за мной.

– Эй, малыш! Ты ушибся? – я дотронулась до его окровавленной коленки. – Где тв…

– Шшш, городничий нас услышит, – прошептал ребенок.

– Ты тоже их боишься? – прошептала я в ответ. Я не узнала собственный голос. – Кто не боится демонов, охраняющих некрещенных младенцев?

– Так ты знаешь, кто я?

Улица наполнилась говором людей, ржанием коней, быстрых карет, несущихся туда-сюда.

– Какая мать не узнает собственного ребенка? Ты был таким громким в доме, что я испугалась. Мне снова захотелось отдать тебя своему бывшему мужу, чтобы он тебя замуровал в стене.

– Я был замурован только поэтому? – на лице ребенка не дрогнул ни единый мускул.

Я тихо мило рассмеялась.

– Ну что ты, малыш! Ты должен был быть ближе к своим братьям и сестрам. Я не могла разделить своих детей. Вы построили этот дом из своих маленьких тельц.

Мальчик улыбнулся и пропел:

– Любящая мама, за которой мы придем. Ты будешь вместе с нами. Наша семья будет полна. Ура!

– Тогда сделайте это как полагается леди и джентльмену. Сделайте это необычно и изысканно. Я рожала столь необыкновенных детей не для того, чтобы умереть от их рук простецкой смертью. Ненавижу обыкновенные вещи.

Я выпрямилась, и улица затихла. Посмотрела вперед и увидела толпу детей разных возрастов.

– Вы же хотите разодрать мою душу на части? Пришел ваш черед убить меня.

Российская Империя, Санкт-Петербург

XIX век

Этим вечером вся знать отправилась на премьеру балета «Щелкунчик». К сожалению, моя матушка заболела, и мы не пошли.

– Анастасия, дочь моя, поди ко мне, – прокричала маменька из своей комнаты.

Учитывая мою беременность, я поднялась наверх с большим трудом. Когда уже родится этот ребенок?

Тихо постучав, я приоткрыла дверь и стала ждать приглашения.

– Заходи, дорогая. Как поживает Адан?

Я присела на край кровати и, стараясь не выдать своего разочарования, ответила:

– Адану нравится Париж. Монпелье он никогда не считал домом, маменька. Ему нравится общество незамужних женщин, как и раньше, когда мы были женаты.

Я погладила живот одной рукой, а другой – взяла лежащую матушку за руку.

– Ох, дитя. Съезди ты к нему на днях. Обрадую его сыном или дочерью. Адан всего лишь мальчишка. Образумь его ребенком.

Я взглянула на неё и улыбнулась. Ах, как же не улыбнуться подобным наивным мыслям?

Адан не мальчишка. Вовсе нет. Он мой помощник. А ребенок – плод любви его помощи и моей любви к причудливым вещам.

Ах, маменька! Знала бы ты, что я вынашиваю уже девяносто восьмого ребенка, ты бы не жалела меня. Знала бы, зачем я это делаю, ты бы сказала: «Бойся Всевышнего, дитя! Он тебе покарает!»

– Если поправитесь, то можем сходить на «Щелкунчика» завтра. Весь город гуляет в эти дни. Семья Симоновых дают бал в честь помолвки их дочери.

Она улыбнулась.

– Мы тоже дали прекрасный бал в честь твоей помолвки с Аданом.

Я рассмеялась.

– Маменька, это же было двадцать лет назад. Я была так юна.

– Тебе было восемнадцать лет. Я в таком возрасте уже двоих родила и одного потеряла, – она шмыгнула носом.

– Ну-ну, матушка! У Вас есть я. Пока мои братья заняты государственной службой, я и мой малыш будем веселить Вас.